Не помню, когда в последний раз выходил фильм или сериал о рабочих. Да, в быковском «Дураке» главный герой рабочий («восставший» сантехник), но все остальные действующие лица – чиновники городской администрации или люмпены. Да, в его же «Майоре» взбунтовавшийся отец задавленного мальчика – простой слесарь – тоже играет важную роль, но всё же доминируют там беспредельщики из полиции. А чтобы главными героями были именно рабочие, тем более восставшие, такого у нас не было, пожалуй, со времён советских фильмов о революции.
Ситуация с закрытием производств – драматическая, слишком хорошо знакомая, коснувшаяся миллионов, но важной темой для кинематографа не стала, как и индустриальная катастрофа 90-х с банкротством множества предприятий, в том числе градообразующих. Рабочие, вынужденные кардинально менять свою жизнь, стали героями фильмов, только если пошли в бандиты или в менты. Увлечённо и заинтересованно исследовалась криминальная жизнь собственников заводов (их жён, детей, любовниц, адвокатов, гувернанток, челяди), их междоусобная борьба за активы, а то, что за этой собственностью стоят люди, трудящиеся на этих фабриках-заводах, как они живут (а это большая часть нашего народа), кинематограф не волновало.
И вот «Завод», фильм мощный, выстраданный, с сильными героями и талантливыми актёрами…
История рассказывается действительно по нашим временам революционная. Завод, доставшийся в «перестрелках» 90-х бизнесмену Калугину (его играет Андрей Смоляков), теперь прибыли не приносит, и он, самый влиятельный человек области, принимает решение его закрыть. Сотни рабочих будут уволены, а заработанные деньги они получат, хорошо, если через полгода.
Работяги ропщут, но сейчас не те времена, когда можно было написать возмущённое письмо на съезд партии и директора погнали бы поганой метлой, сейчас что-то сказать против хозяина опасно для жизни. Однако обнаруживается среди рабочих один «настоящий буйный». Бывший спецназовец по кличке Седой (его играет много снимавшийся у Быкова теперь очень заметный актёр Денис Шведов) предлагает мужикам из своей бригады похитить Калугина и держать его до тех пор, пока он не отдаст деньги. Молодой парень (хорошая работа Ивана Янковского), приблатнённый Рябой (Дмитрий Куличков убедительно сыграл рвача, которому, кроме денег, ничего не интересно), пожилой книгочей (Сергей Сосновский), несчастный работяга (Александр Бухаров) и семьянин (Андрей Харыбин) соглашаются участвовать в этом рискованном предприятии – уж так их жизнь допекла: и заводская, и дома у всех всё не слава богу. У кого жена изменяет, у кого мать больная, кто одинок, кто, наоборот, не знает, как прокормить огромную семью. Униженные и оскорблённые.
И они пошли на дело.
И всё бы им удалось, если бы у Седого в планах было не столько деньги слупить с хозяина, сколько добиться справедливости: чтобы Калугин на всю страну через телевидение покаялся за свои паскудные дела. В классово антагонистическую «дуэль» Седого и Калугина вмешивается начальник его охраны Туман (отличная работа Владислава Абашина) – у него жена больна раком и жить ей осталось не больше полгода, то есть все здесь на краю – и в этой личностной схватке, он самый загадочный и убедительный. Слова Калугина о том, что ни справедливости, ни правды нет, показались мне слишком декларативными (таких персонажей в добротнейшем исполнении Смолякова я видел не раз), не убедила и неожиданная мизантропия Седого. Он ненавидит всех, не только капиталистов-упырей, но презирает и рабочих, безвольных и бесправных рабов, которые позволяют над собой как угодно измываться. И финал показался странным. Но ощущение серьёзности намерений и свое-временность замаха не могли не вызвать уважения. Давно отечественный фильм так близко не подступал к настоящей народной трагедии.
Казалось, что что-то в фильме не договорено и произнесённое героями не совсем то или совсем не то, что они и автор хотели сказать.
Может быть, самое главное здесь предощущение гражданской войны? Оно есть и в схватках чоповцев Калугина с прокурорскими, и СОБРа с чоповцами, и в расправе Седого над людьми Тумана. Слишком много ненависти накопилось – очень легко стало убивать.
Однако было бы неправильно рассматривать эту социальную драму в отрыве от драматических событий, происшедших в жизни молодого режиссёра.
Быков очень хорошо начинал, его взбунтовавшийся «Майор» был отмечен в Каннах, ещё больший фестивальный успех был у «Дурака». И в России, и за рубежом. У автора фильма, может быть, невольно получился идеальный фестивальный фильм. В нём разоблачалась не только тотально коррумпированная власть в России, но и сам народ, дикий, пьяный, мерзкий, в финале убивающий единственного честного человека, героя, который его спасал, рискуя жизнью. Получилась милая для глаз западной и прозападной критики «рашка-какашка». Быков стал любимцем либеральной общественности.
И вдруг «Спящие»! Сериал, ударивший наотмашь по этой фестивальной публике, по завсегдатаям «Жан-Жака» и митингов, по всей нашей компрадорщине.
С художественной точки зрения открытий в сериале особенных не было, но впервые в российском кино предатели были названы предателями, коллаборационисты коллаборационистами... И затравили режиссёра так, что довели его до потери лица, публичного покаяния. Так кто же на самом деле рулит нашим кинематографом: те, кто восхищался «Дураком», или госструктуры, которые заказывали «Спящих»?
Как не вспомнить знаменитый разговор Достоевского с издателем Сувориным, в котором писатель задаёт вопрос о террористах: «Пошли бы мы в Зимний дворец предупредить о взрыве или обратились ли к полиции, к городовому, чтоб он арестовал этих людей?» И сам же отвечает: «Нет. <…> Мне бы либералы не простили. Они измучили бы меня, довели бы до отчаянья. Разве это нормально? <…> У нас о самом важном нельзя говорить».
Что в сухом остатке после «Завода»? Россия – царство лжи и безысходности, работяги – презренные рабы, а если кто из них заикнётся о правде, свободе и справедливости, то он сумасшедший и обречён. Можно ли с этим согласиться?
