Истории о шпионах неизменно вызывают интерес. Слежка, интриги, убийства, тёмные ночи Южной Америки или задворки Чикаго – всё это будоражит кровь, вносит яркие краски в серую жизнь, и мы взахлёб читаем о Мате Хари, Сиднее Рейли, Олдриче Эймсе или Рихарде Зорге. Но есть среди этого созвездия разведчик, чьё личное дело до сих пор находится под грифом «совершенно секретно», – соединивший в себе известность и тайну, хладнокровие и страсть к женщинам, любовь к Родине и долгую эмиграцию. Вечный скиталец Пьеро – то чёрный, то белый, то лукавый, то печальный и загадочный, как сама русская душа. Александр Вертинский!На своих концертах он вытаскивал истерзанную войной и революцией публику в пряный мир экзотики и любви, подчёркивая картавые слова летящим жестом красивых рук – словно белые лепестки, осыпающиеся под дождём. Но отсрочить время гибели и отчаяния русской аристократии он не смог. Увы, революция победила. Вертинский бежал. Однако, едва ступив на берег Константинополя, он понял, как непоправимо, непростительно ошибся! Много позже, в эмиграции, испытав на себе всю гамму унижений, обид, хамства и пошлости, он напишет полные отчаяния строки: «Все пальмы, все восходы, все закаты мира, всю экзотику далёких стран, всё, что я видел, всё, чем восхищался, – я отдаю за один самый пасмурный, самый дождливый и заплаканный день у себя на родине! А к этому я согласен прибавить ещё весь мой успех, все восторги толпы, все деньги, которые я там зарабатывал. Всё, всё, всё, ибо всё это мне было не нужно. Лучше быть бедняком на родине, чем богачом на чужбине».
Почти полвека спустя, в 1942 году, офицер Разведывательного управления Красной армии Иванов Михаил Иванович, секретарь советского консула в Токио, получит из Центра приказ немедленно начинать операцию по возвращению Вертинского на Родину. В своих мемуарах он напишет: «С личным делом Вертинского я познакомился ещё в 1940 году, в период стажировки в консульском отделе МИДа, и при отъезде в Токио имел ясные представления о субъекте моей будущей работы. Мои руководители Сергей Будкевич и Виктор Зайцев указывали на то, что Вертинский являлся большим моральным авторитетом, своего рода «оплотом» русских эмигрантов в Шанхае. Они просили вернуть Александра Николаевича и его семью на Родину немедленно».
Для всякого, кто не знаком с подвигом Вертинского-разведчика, покажется странным, что его, прожившего на Западе двадцать лет и дружившего с врагами Советского Союза, возвращают домой в самый разгар войны и вместо унижений в лагерях дают два номера в гостинице «Метрополь» (где останавливаются исключительно иностранные дипломаты), снабжают карточками на отоваривание и питание в ресторане гостиницы, а через несколько лет награждают Сталинской премией. Одним словом – фантастика.
Но давайте обо всём по порядку.
Чтобы оценить всю грандиозную разведывательную работу Вертинского, нужно принять во внимание, в каком тяжёлом положении оказалась Советская Россия, подвергавшаяся угрозам как извне, так и изнутри. В 1920 году, после окончания активной фазы Гражданской войны, в стране вспыхивают очаги восстания: Антоновское на Тамбовщине, Карельское, Кронштадтский мятеж. Россия проигрывает войну с Польшей и теряет территории Западной Украины и Белоруссии. Экономика молодого государства в полном упадке. Красная армия истощена. А в Европе тем временем собирается белая армия, которая, заручившись финансовой поддержкой Запада, могла пойти новым крестовым походом на Россию. И в это тяжелейшее время советскому государству как воздух необходимы информаторы на Западе – те, кто мог бы стать «глазами и ушами» своей страны. Люди эти должны обладать весомым набором черт: иметь свободную профессию, легко передвигаться по миру, не состоять в браке, открывать любые двери и пользоваться безграничным уважением. Вертинский был одним из немногих, кто обладал ими в избытке: он был одиноким, хладнокровным, невероятно почитаемым, был вхож в любое общество, но самое главное – он был артистом, а к артистам, как известно, относятся несерьёзно.
К сожалению, гриф «совершенно секретно» с архивов Вертинского не снят до сих пор, и можно лишь строить гипотезы, когда именно он был завербован. Но, изучая его биографию, нельзя не заметить две истории, указывающие, что произошло это в промежутке между 1920 и 1922 годами. В Константинополе в 1920 году Вертинский знакомится с неким полугреком, полуукраинцем Кирьяковым. Именно он снабжает артиста греческим паспортом (который в будущем позволит беспрепятственно передвигаться по миру) и убеждает его поехать в Бессарабию. Не в Париж, Вену или Варшаву, где на тот момент сосредоточилась основная часть белой эмиграции, а в нищую страну воров, цыган и степей! И Вертинский соглашается. Однако поёт он не в Кишинёве, а в маленьких городках: Бендеры, Сороки, Оргеев, каждый раз рискуя быть ограбленным.
Зачем же известному артисту так рисковать? А вот зачем: именно в Бендерах по Днестру проходила граница с СССР, которая румынами плохо охранялась, и здесь легко можно было передать Вертинскому и Кирьякову инструкции и деньги. Кстати, именно в Кишинёве жандармы, арестовавшие Вертинского, изъяли у него пятьдесят тысяч лей – огромные по тем временам средства. И снова вопрос: откуда у артиста, три недели проболтавшегося по степям и захолустным городкам, где, как пишет Вертинский, «пахло хомутами и дёгтем», заработок, равный трёхгодичному гонорару в самом известном ресторане Бухареста или Праги?
Сразу после Бессарабии Вертинский отправляется в Польшу.
В 1922 году Польша представляет собой новое государство, победившее в советско-польской войне и враждебно относившееся к СССР. В Варшаве Вертинский знакомится с Вержбицким – депутатом сейма и председателем союза промышленников, с Радзивиллами, Потоцкими, Замойскими – и всей этой старой польской аристократией, когда-то служившей при дворе и ненавидящей большевиков. Однажды к Вертинскому на концерте подойдёт советский посол – бывший ярый революционер товарищ Войков. Он предложит артисту похлопотать о советском гражданстве и приложит к его документам свою резолюцию, составленную, как напишет Вертинский, «очень благожелательно для меня». С чего это бывшему революционеру, ненавидящему белую эмиграцию, беспокоиться о Вертинском? Не потому ли, что это была вербовка и артисту предлагалось разведывательной работой заслужить право вернуться на Родину? И снова Вертинский соглашается. И сразу же после Польши разворачивается его широчайшая гастрольная карта, его тернистый путь не только как артиста и эмигранта, но прежде всего – как разведчика, который преданно, самоотверженно, каждый день рискуя быть раскрытым, служит высшей цели – своей Родине.
На протяжении многих лет Вертинский будет передавать информацию из разных стран мира. Из Испании и Германии – о зарождающемся фашизме, из Палестины – о конфликте между Италией и Эфиопией, где готовится война, разгоревшаяся в 1935 году, из Америки – о создании атомного оружия. Концерты и гастроли – лишь прикрытие его основной деятельности: сбора информации и создания агентурной сети. «Путешествуя из города в город, я встречался с самыми разнообразными кругами общества. От самых левых до самых правых, монархических. Нейтральная маска актёра позволяла мне входить в любые двери. Меня не спрашивали о моих убеждениях и не таились от меня. Благодаря этому я многого наслушался и ко всему привык», – откровенничает Вертинский в своих воспоминаниях.
Но по-настоящему его талант как разведчика и артиста раскрылся во Франции.
Вертинский с женой и дочерью / РИА новости
С конца двадцатых годов отношения между Советским Союзом и Францией находились в состоянии напряжённости: Союз отказывался выплачивать послевоенные долги, а французы бойкотировали товары из СССР на мировом рынке. Чтобы помешать агрессивным планам Франции, необходимо было скомпрометировать членов её правительства и заменить своими людьми. Вертинский сближается с сенатором Клотцем, имевшим большой вес в правительстве, и театральным деятелем Александром Стависким – серым кардиналом, активно выступающим против отношений с Советским Союзом. А через несколько месяцев страну сотрясают скандалы: сенатор Клотц пойман на подделке векселей! Раскрылась афера Ставиского: под видом изумрудов и бриллиантов он закладывал в ломбарды простые стёкла, за которые ему давали огромные деньги! И всё это люди правительства! Коммунистические газеты поднимают шум, толпы людей выходят на улицу, опрокидывают трамваи, строят баррикады, требуя смены власти. В своей книге «Дорогой длинною» Вертинский опишет накалённую до предела атмосферу Парижа: «Кабинеты министров летели один за другим. Целый ряд видных лиц, начиная от общественных деятелей и финансистов и кончая министрами, попали в скандальные истории».
А вот что напишет о Вертинском шеф польской спецслужбы Рышард Врага:
«В 1926–1927 годах руководство служб безопасности установило, что Вертинский является советским агентом. Это были не какие-то улики или подозрения, которые так легко могли бы возникнуть на основании доносов из эмигрантской среды, но конкретные данные. Вертинский был завербован советской разведкой, вероятно, во время своего пребывания в Константинополе и использовался для работы в среде русской аристократии, куда он – как все известные артисты – имел неограниченный доступ. Он сыграл немаловажную роль в сборе большевиками сведений для крупной провокации с т.н. Промпартией и её связями за границей. Также он был косвенно замешан в не менее знаменитой афере «Трест». К Вертинскому вели следы в афере с похищением обоих верховных вождей эмиграции: Кутепова и Миллера. Он был бесценным информатором известного генерала графа Игнатьева. Разведывательные и провокаторские возможности Вертинского были огромны. Когда в Польше я собирал материалы для книги о «Тресте», у меня было порядка 15 фотографий Вертинского в таком обществе, что даже зависть брала. Впрочем, достаточно было, находясь в Париже, посидеть несколько часов в ресторане «У Корнилова» (на рю д’Армай), бывшем штаб-квартирой Вертинского и других крупных советских шпионов, чтобы убедиться в возможностях Вертинского».
А ведь именно операция «Трест», итогом которой стало уничтожение антибольшевистских организаций на Западе, сто лет назад спасла Россию от новой войны и хаоса!
Вихрем мелькают на жизненном пути Вертинского города, страны, континенты. Годы идут. К середине 30-х становится понятно, что ярость белой эмиграции сходит на нет. Старики уходят, молодёжи непонятна ненависть отцов. Однако расслабляться ещё рано – на горизонте маячит новая проблема: война с Японией.
Агрессия, развязанная Японией в отношении Китая, наносит серьёзный ущерб интересам Советского Союза: утрачен контроль над Китайско-Восточной железной дорогой, и правительство продаёт её за символическую цену. Япония угрожает дальневосточным берегам мощной группировкой сухопутных войск, военно-морским флотом и авиацией. В целях противостояния общему врагу Китай и СССР возобновляют дипломатические отношения. В Китай потихоньку прибывают советские разведчики, среди которых и Вертинский. Здесь, в Шанхае, он проживёт девять лет.
Когда Япония начинает войну с Чан Кайши и японские войска оккупируют Китай, разведчику-нелегалу грозит опасность и становится ясно, что его необходимо вывозить. Однако сделать это по-тихому не получится – слишком крупная фигура. И тогда вызванный из Токио военный разведчик Иванов предлагает артисту написать письмо Молотову. И этим письмом, красиво, в духе иллюзиониста Вертинского разыгрывается великолепный спектакль: возвращение домой блудного сына.
А дома встретили с распахнутыми объятиями.
Вместе с женой, тёщей и новорождённой дочерью Вертинский до окончания войны живёт в гостинице «Метрополь», питается в ресторане, имеет все условия для работы, а через несколько лет получает квартиру в Козихинском переулке. Интересно, что неподалёку от Вертинского – в Трёхпрудном переулке – будет жить другой советский разведчик, знаменитый Ким Филби. И это ещё один факт, указывающий, сколь ценен был Вертинский – НКВД отдавало свои квартиры лучшим кадрам.
Но родина-мама недолго оставалась ласковой – на дворе 1950 год и очередной конфликт: корейская война. После разделения Кореи под влияние Советского Союза попала северная часть, под США – юг полуострова. Советский Союз, заключив с Китаем договор о «дружбе, союзе и взаимной помощи», оказывает Ким Ир Сену военную помощь, а Китай отправляет свои войска. На стороне Южной Кореи – участники недавно созданного блока НАТО, Турция, Австралия и Филиппины. По сути, США и СССР воюют за создание новых национальных образований с выгодным для себя политическим вектором.
Естественно, весь Дальний Восток превращён в военную базу: он нашпигован оружием, войсками Китая, США, СССР и шпионами – и с той и с другой стороны. И в это же время Вертинский отправляется в гастрольный тур на Дальний Восток (Владивосток, Хабаровск, Сахалин). Почему артиста отправляют на Сахалин, где половина населения – блатные, которым совершенно не интересны рафинированные песни Вертинского?
И почему его гастрольный график так странно совпал с началом корейской войны? Не потому ли, что Вертинский, как никто другой, знает специфику работы с азиатской агентурой? И скорее всего, у него остались связи в Харбине и Чанчуне (именно в Чанчуне находилась узловая станция Китайско-Восточной железной дороги, через которую идёт снабжение войск Северной Кореи). А если агентурной сети нет – её следует немедленно создать, используя опыт работы в Китае. Ведь концерты – это всегда прикрытие его истинных действий. И судя по тому, что через год он получит Сталинскую премию, равную пяти окладам Сталина, – его разведывательная работа принесла серьёзные плоды.
Ну а дальше завертелась гастрольная карусель: Вертинский даёт по 24 концерта в месяц. Отслужив тридцать лет в разведке, он продолжает по-прежнему самоотверженно служить своей стране словом и музыкой. Но сердце, измученное годами работы, требовавшей непомерного мужества, и маятой бродячей жизни, внезапно перестало биться вечером 25 мая 1957 года. По странному стечению обстоятельств Вертинский умер в знаменитой гостинице «Астория», там же, где четвертью века раньше умер Сергей Есенин.
Поэт – это рупор эпохи, творческая интеллигенция – суть миссионерства. И Вертинский это понимал лучше других: он служил своему Отечеству, как только может служить русский человек – мужественно и преданно. И он блистательно выполнил возложенный на него долг. Это был честный и справедливый человек, это был великий артист, труженик и гений, известный на весь мир и в то же время не известный никому – совсем как вечный скиталец Пьеро, прячущий под маской своё истинное лицо.
Аплодисменты!
От редакции. Официальных документов, свидетельствующих о работе Вертинского на советскую разведку, не существует (или они не рассекречены), так что будем считать этот материал одной из версий его биографии.
