Коллаж: © Русские в Казахстане
В Казахстане, в котором сегодня проживает около 2,2 млн. пенсионеров (12% от всего населения страны) с 1998 года действует накопительная пенсионная система (НПФ). Предполагалось, что, отчисляя 10% от зарплаты, казахстанцы сами сформируют себе высокие пенсии. Однако непрофессиональное управление пенсионными активами со стороны Нацбанка, потеря значительной части пенсионных накоплений в результате череды девальваций, нежелание чиновников «переплачивать» пенсионерам и т.д. привели к тому, что предположения оказались мифом.
Еще действующую, для имеющих трудовой стаж до 1998 года, солидарную пенсионную систему со временем похоронят, и каждый будет жить в старости на те небольшие деньги, которые накопит в пенсионном фонде за время работы. Ведь даже имеющие весьма солидные накопления участники НПФ не вправе пользоваться ими по своему усмотрению из-за введенных властями ограничений на выдаваемые суммы.
За время своего существования накопительная система претерпела несколько радикальных реформ: сначала 10% обязательных взносов платил работодатель, но через год это бремя легло на самих работников, при этом деньги будущих пенсионеров то переходят в управление частных пенсионных фондов, то сливаются в единый. В настоящее время на рынке остался только один участник – АО «Единый накопительный пенсионный фонд» (ЕНПФ), руководство которого, по сути, не несет никакой ответственности за пенсионные активы, полностью переданные в управление Национальному банку. Однако сегодня руководство Нацбанка не исключает возможность возврата на рынок Казахстана частных пенсионных фондов. Таким образом, реформы продолжаются, ничего толком не решая.
По мере дальнейшего увеличения числа пенсионеров (их количество по сравнению с 2010 годом уже выросло на 27%) идет «усиление напряженности в бюджетном процессе». Правительство, ссылаясь на некий «мировой опыт», изыскивает различные пути «оптимизации» пенсионных выплат, в числе которых отмена всех отраслевых льгот, повышение пенсионного возраста.
Следует отметить, что интерес правительства к пенсионным активам как источнику баланса государственного бюджета принимает все более репрессивный характер. Так, принудительно увеличиваются суммы пенсионных взносов: через введение единого социального платежа (ЕСП) около 2,6 млн. самозанятых обязали отчислять по 10% от доходов на счета Пенсионного фонда. За неуплату могут оштрафовать. Эксперты считают, что это обогатит не столько вкладчиков, сколько банки. Только на комиссии банки будут зарабатывать не менее 1,5 млрд. тенге в месяц!
Без исследований и привязки к условиям жизни чиновники решили, что женщин надо приравнять (гендерное равенство!) к мужчинам (для которых возрастной ценз в 63 года был установлен с 1 июля 2001 года) и таким образом «дать возможность побольше заработать на будущую пенсию». С 2018 года пенсионный возраст женщин ежегодно увеличивается на полгода с тем, чтобы с 1 января 2027 года они уходили на пенсию в 63 года. И обещан еще один… плюс. Поскольку женщины, как правило, живут дольше мужчин, то теперь у них будет меньше времени для того, чтобы доживать в одиночестве.
Вместе с тем равняющиеся на «мировой опыт» развитых стран власти Казахстана берут из него только один показатель – пенсионный возраст, почему-то постоянно напрочь «забывая» об устроенном быте, высоком качестве жизни и социальных гарантиях, которые существуют в странах, где черпается этот «мировой опыт».
В республике рост пенсионных выплат опережает рост взносов. Так, если 14 лет назад поступление пенсионных взносов в фонд в 10 раз превышало выплаты, то сейчас это соотношение 4:1, и при сохранении нынешней динамики (а она может и увеличиться) запаса прочности пенсионной системы хватит, по одним оценкам, на пять, по другим – на 15 лет. Отметим, что эксперту, предположившему (!) в пятилетней перспективе появление у ЕНПФ проблем с выплатой пенсий (как же: сеет панику и будоражит народ!), Нацбанк пригрозил судом.
По состоянию на 1 октября текущего года в ЕНПФ было сосредоточено 8,9 трлн. тенге – почти 15% ВВП республики. Социально-экономическая ситуация в Казахстане далека от благополучной, и власти используют пенсионные накопления для решения проблем как финансового сектора (предоставление ликвидности банкам), так и в рамках программ экономического развития.
Глава Нацбанка Данияр Акишев уверяет, что средства направляются в приоритетные для страны коммерческие проекты. Однако многочисленные скандалы с активами ЕНПФ заставляют сомневаться в этом. Здесь и покупка обесцененных бумаг на 5 млрд. тенге (за чем последовал арест главы ЕНПФ Руслана Ерденаева и лишение его свободы на 12 лет), и инвестирование 71,3 млрд. тенге в Международный банк Азербайджана (который объявил о своем банкротстве). Позднее облигации последнего с трудом удалось обменять на государственные ценные бумаги правительства Азербайджана (причем под гораздо меньшую доходность, чем они изначально размещались в банке) с погашением до 2032 года.
Проблемными оказались и миллиардные инвестиции ЕНПФ в АО «Банк «Астана», АО «Qazaq banki», АО «Эксимбанк Казахстан». Так, после решения вложить 13 млрд. тенге в 5-летние облигации АО «Эксимбанк Казахстан» для финансирования энергетических проектов в г. Астане банк прожил всего год. Инвестированные в АО «Банк Астаны» средства удалось возвратить, но их доходность сложилась ниже ожидаемой (15,6% годовых), составив 10,4% годовых.
Фонду задолжали 20 компаний, с 15 из них ЕНПФ, пытаясь взыскать средства вкладчиков, ведет судебные тяжбы. Общая сумма долга оценивается в 37,5 млрд. тенге. Однако выставленное на торги имущество ряда компаний спросом не пользуется, и сумма взысканной задолженности невелика. Тем не менее финансирование правительством различных проектов деньгами будущих пенсионеров продолжается.
Один из последних примеров – строительство магистрального газопровода «Сарыарка», который обеспечит газом Астану и другие города северного региона. Его проектная стоимость на первом этапе составит 267,3 млрд. тенге. Деньги будут брать из следующих источников: по 40,15 млрд. тенге (по 15% от бюджета проекта) у АО ФНБ «Самрук-Қазына» и АО НУХ «Байтерек», по 51 млрд. (19%) у АО «Банк развития Казахстана» и Евразийского банка развития, 85 млрд. (32%) у ЕНПФ.
Безусловно, этот газопровод нужен, но любой проект на этапе реализации несёт в себе значительно больше рисков, чем уже действующий и приносящий стабильные денежные доходы. Почему же у ЕНПФ оказывается самая высокая доля в проекте и, соответственно, более высокие риски, связанные с его реализацией? Почему правительство принимает решения, куда инвестировать средства Пенсионного фонда? Тем более что нет информации о том, какую доходность принесут пенсионерам их вложенные в этот газопровод деньги.
Появилась информация, что до половины из 600 млрд. тенге, направляемых на поддержку ликвидности БВУ (с размером собственного капитала более 60 млрд тенге), намерены выделить из средств ЕНПФ. Правда, подается это не как поддержка банков, а как «инвестирование в различные финансовые инструменты на принципах срочности, платности и возвратности в соответствии с рыночными условиями».
Но в данном случае важно не то, что средства ЕНПФ планируется размещать в банках по рыночной ставке. Важно то, будут ли пенсионные деньги возвращены в полном объеме. Еще свежа в памяти судьба пенсионных накоплений, вложенных в БВУ, которые в период финансового кризиса 2008-2009 годов объявили дефолт. Где в это время был Нацбанк, с чьего согласия эти инвестиции стали возможны и который как регулятор финансового рынка должен был выявлять проблемы в банках, а как управляющий – просчитывать все риски?
Продолжающийся процесс размещения инвестиций в банковский сектор указывает на то, что в нем, несмотря на масштабные финансовые вливания в 2017 году (тогда поддержку получили «АТФБанк», «Цеснабанк», «Евразийский банк», «Банк ЦентрКредит»), ситуация в лучшую сторону не поменялась. Где гарантия, что в этот раз ЕНПФ получит только доход, а не новые убытки?
В казахстанских банках сегодня денег, полученных от ЕНПФ, предостаточно. По данным на 1 июля с.г., эта сумма превышает 1,6 трлн. тенге, что составляет около 18% от всех средств ЕНПФ. Однако устойчивой банковскую систему это не сделало, как и не сделало более реальной призрачную надежду будущих пенсионеров на бутерброд с маслом (не говоря уж об икре) в старости.
