К 2050 году, по прогнозам экспертов ООН, количество жителей планеты Земля увеличится на 1,3 млрд. человек и составит 9 млрд. На стремительный демографический прирост окажут влияние беднейшие страны мира, большинство которых расположено в Африке, Юго-Восточной Азии, на полуострове Индостан и в постсоветской Центральной Азии. Речь об Узбекистане, Таджикистане и Киргизстане, чье население всего за 40 лет в совокупности обещает увеличиться более чем на 100%.
Местные национал-патриоты аплодируют стоя: вместе с ростом удельного веса коренного населения в странах решатся многие социокультурные проблемы, к примеру расширится среда жизнедеятельности национальных языков. И все бы ничего, если бы за последнюю четверть века среднестатистическая центральноазиатская курица не стала нести в 2 раза меньше яиц, а корова давать в полтора раза меньше молока.
По сравнению с последствиями прогнозируемого экспертами ООН демографического кризиса, характеризующегося избытком населения по отношению к средствам существования, истории о «голодоморе» казахов и имперском «геноциде» киргизов в ближайшие полстолетия имеют все шансы растерять свой ура-патриотический задор. Уже сегодня, согласно данным исследования, проведенного специалистами компании Focus Economics, Таджикистан, Узбекистан и Киргизия входят в десятку беднейших стан мира наряду с Конго, Мозамбиком, Угандой, Гаити, Эфиопией, Йеменом и Танзанией. К таким выводам пришли аналитики, рассчитав в 2018 году ВВП на душу населения: $836 – в Таджикистане, $1026 – в Узбекистане, $1222 – в Киргизии.
Четвертое место в «топе» и лидирующее среди стран СНГ занял Таджикистан, 64% населения которого живет, по оценкам Всемирной продовольственной программы ООН, за чертой бедности – в среднем менее чем на $1,09 в день (бедным, согласно методологии Всемирного банка, считается население, живущее менее чем на $1,9 в день). Согласно данным международной организации, этот фактор не может не сказываться на физическом состоянии подрастающего поколения: задержка роста и другие формы пищевого дефицита – истощение, анемия наблюдаются у 26,8% детей в возрасте от 6 месяцев до 5 лет. Недоедание является причиной смерти каждого третьего ребенка в Таджикистане.
Вопреки плачевной статистике даже при наихудшем раскладе, если верить расчетам ООН, к концу столетия количество жителей Таджикистана увеличится вдвое, составив 18,5 млн. человека, при более оптимистичных ожиданиях – в 5,5 раза.
К аналогичным показателям – 57 млн. жителей к 2100 году – устремился Узбекистан, занявший в рейтинге беднейших стран мира восьмую строчку. Как утверждают в Госкомстате республики, за международной чертой бедности живет большая часть страны – восемь из двенадцати областей и Каракалпакстан (суверенная республика в составе Узбекистана). По итогам 2017 года совокупный доход на душу населения там составил $517,1 в год, или $1,4 в день. Правда, все это не мешает Узбекистану с 2014 года удерживать статус самой «счастливой» страны СНГ, согласно «индексу счастья», публикуемому ежегодно ООН.
Замыкает топ-10 Киргизстан, где за чертой бедности пребывает четверть населения – около 1,6 млн. граждан, выживающих менее чем на $1,3 в день. Цифра условная: учитывая крайне высокую плотность населения, находящегося около черты бедности, с увеличением последней на 5% ($2) в месяц доля бедных возрастет на 3,6 процентных пункта. И пусть как узбеки радоваться жизни киргизы не умеют, в течение столетия их станет на 1-2 млн. больше, а по смелым оценкам экспертов, число киргизстанцев может вырасти до 10 миллионов уже через 30 лет.
Как отмечают эксперты, постсоветская Центральная Азия сегодня лидирует не только по уровню бедности и приросту населения, но и по количеству деградированных земель – явлению, спровоцированному неадекватной эксплуатацией почв, а по сути – перенаселением и нищетой. Если в среднем, по данным ООН, они занимают 20% Земли, в Центральной Азии эта цифра составляет 76%: 97,9% – в Таджикистане, 80% – в Узбекистане, 70% – в Киргизстане. Вызванные этим явлением экономические потери для региона с 2000 по 2009 год составили $5,85 млрд.
Для стран, приоритетным сектором развития экономики которых является сельское хозяйство, а свыше 70% населения проживает в сельскохозяйственных районах, цифры эти – оглушающий набат, предупреждающий о неизбежности продовольственной катастрофы, в случае если демографическая политика в этих государствах в ближайшее время не будет развернута на 180 градусов. К примеру, по мнению международных экспертов, критическая точка для продовольственной безопасности Таджикистана может быть достигнута уже в 2020 году, если население страны доберется до отметки 10 млн.
Согласно докладу, опубликованному Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (ФАО), через год все страны Центрально-Азиатского региона будут испытывать высокий или крайне высокий уровень «водного стресса» – нехватку воды приемлемого качества для питья и хозяйственных нужд. Его уже испытывает более 40% населения Таджикистана, 28% – Узбекистана и 18,8% – Киргизстана, не имеющие доступа к чистой питьевой воде. Что произойдет к середине столетия, прогнозировать сложно, однако, по подсчетам экологов, глобальное потепление приведет к падению уровня рек в Центральной Азии на 40%.
Нехватка школ – еще одна проблема, с которой постсоветские государства не в состоянии справиться даже сегодня. Только в Киргизии дефицит средних учебных заведений составляет 30% от числа находящихся в эксплуатации. «Кризис в учебно-воспитательной работе государственных общеобразовательных учебных заведений, – отмечается в докладе Института Булан, – толкает родителей на поиски альтернативы в религиозных школах», где обучается, по данным ДУМК, 8200 подростков – 5% от общего количества учащихся. В них, по мнению эксперта Амана Салиева, родители видят идеально защищенную среду, свободную от алкоголя и наркотиков, обеспечивающую ребенка полным пансионом.
Для многих киргизстанцев такие заведения – единственная возможность дать своему ребенку хоть какое-нибудь образование. В Таджикистане, осуществляющем, в отличие от Киргизии, тотальный контроль над религиозной сферой, с нехваткой школ борются иными путями – в том числе строительством за счет родителей.
Сильнейший кризис испытывает система здравоохранения региона, с которым, к примеру, в Узбекистане решили бороться модным в развитых странах методом аутсорсинга – передачи определенных функций и видов медицинской деятельности частным клиникам. Их соотношение с государственными медицинскими учреждениями составляет в республике 2:3. Для 70% населения, живущего за чертой бедности такое соотношение – смерти подобно. К частникам вынуждены протаптывать дорогу и 50% населения Киргизии, не имеющего возможность воспользоваться услугами первичной медико-санитарной помощи по причине нехватки в государственных поликлиниках 3 тыс. семейных врачей.
Необычайно высокие пропорции молодежи в возрасте от 15 до 24 лет в общем взрослом населении, или так называемый «молодежный бугор», на фоне негибкости экономических и политических систем, согласно демографической концепции американского специалиста в области теории революций и государственных распадов Джека Голдстоуна, – бомба замедленного действия. Сочетание этих двух факторов порождает мощные дестабилизирующие явления, в частности вызванные перенаселением, «этнические чистки», которые уже дважды успел испытать на себе Киргизстан (беспорядки в Оше в 1990 году, а спустя 20 лет - в Ферганской долине), протестные выступления и революции.
Но и это, по мнению многих экспертов в сфере безопасности, не главная проблема большинства центральноазиатских республик: малограмотная, голодная и безработная молодежь все чаще выбирает радикализацию, как новую идентичность «супермусульманина», становясь самым жарким топливом для транснациональных вооруженных конфликтов и радикальных движений.
Чтобы оценить масштабы этого «потенциала», достаточно взглянуть на уровень безработицы в Центральной Азии среди молодежи в возрасте от 14 до 25 лет: 46% в Киргизстане, 17% – в Узбекистане. Согласно подсчетам экспертов Всемирного банка, ни к числу занятых, ни к числу обучающихся не относится 1,8 млн. человек в Таджикистане. Достаточное число, чтобы «взорвать» регион и построить халифат.
Ограничение рождаемости – мера, к которой в конце 70-х годов прошлого столетия прибегнул Китай, оказавшись перед лицом демографического взрыва, по мнению специалистов Всемирного банка, могло бы значительно улучшить ситуацию и сократить риск грядущей продовольственной и экологической катастрофы в регионе. Правда, сделать это исключительно пропагандистскими методами – затея бесперспективная: азиатский патриархальный менталитет, характеризующийся тяготением к многодетности, устойчив к любым государственным кампаниям, за исключением репрессивно-принудительных. Пример тому – безуспешная попытка реализовать в 2003-2015 годах концепцию государственной демографической политики в Республике Таджикистан: все эти 13 лет население страны продолжало интенсивно расти и столь же стремительно нищать.
На крайние меры в ближайшее время ни одно из государств региона не отважится – уж больно крепки здесь позиции исламского фактора, утверждающего принцип: «детей должно быть столько, сколько послал Аллах».
Сегодня нормой для Таджикистана является наличие 3-4 детей в городской семье и от 5 до 12 – в сельской. Семью с четырьмя детьми считают идеальной 43% женщин и 39% мужчин в Киргизстане. 80% респондентов в Узбекистане, согласно результатам исследования Центра изучения общественного мнения «Ижтимоий фикр», хотели бы иметь троих и более детей, а почти каждый седьмой – пятерых и более. При текущих настроениях и установках населения о желаемом количестве детей в семье вполне резонно ожидать сохранения высоких темпов роста рождаемости в ближайшем будущем.
Местные аналитики настроены оптимистично: и стареющая Европа вот-вот начнет нам завидовать, да и «подушка безопасности» – «резиновая» Россия – под боком. Как-нибудь проживем...