Тема внешних долгов всегда была актуальна для Кыргызстана, но за последние годы наблюдается тревожная тенденция роста задолженности перед Китаем. Учитывая плачевную экономическую ситуацию в стране и синофобские настроения, население опасается, что расплачиваться придётся своей территорией.
За последние десять лет у Кыргызстана резко вырос госдолг перед КНР (в лице государственного Экспортно-импортного банка Китая). На август текущего года задолженность составила 1,7 млрд долларов, при этом в 2008-м долг составлял всего лишь 10 млн долларов. По данным издания «КоммерсантЪ», долг равняется 30% ВВП республики, больше только у Джибути, Мальдив, Конго и Тонги.
29 октября с. г., отчитываясь перед депутатами, министр экономики Санжар Муканбетов сообщил, что уровень долга составляет 48% к ВВП, в то время как критическим, по его мнению, считается 80%. В свою очередь вице-премьер-министр Кубатбек Боронов заверил, что КР не будет расплачиваться по долгам своими землями. «Дай Бог, выплатим», – оптимистично добавил вице-премьер.
Подобное положение дел вызывает обоснованные опасения за будущее экономики и страны в целом. Насколько велики риски быть должником перед Пекином, в интервью «Ритму Евразии» прокомментировали эксперты из России и Кыргызстана.
Станислав Ткаченко, доктор экономических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета, полагает, что рост долгов перед Китаем вызван изменившейся геополитической обстановкой.
– Станислав Леонидович, почему последние 10 лет Кыргызстан предпочитал брать кредиты у Китая, а не как обычно у западных стран?
– Для западных государств, прежде всего для США и их союзников по НАТО, Кыргызстан представляет интерес главным образом как «прифронтовое государство» на границе с Китаем. После того как в западных столицах ясно осознали, что он не хочет становиться «пушечным мясом», жертвующим жизни своих граждан ради сдерживания Китая и продления односторонней гегемонии США в мировых делах, попытки подкупить его элиту и теснее привязать экономику страны к западным рынкам резко уменьшились.
Ключевое событие здесь – решение Кыргызстана в декабре 2008 г. закрыть авиабазу «Манас». Хотя оно было реализовано только 5 лет спустя, но уже тогда стало ясно, что Бишкек выбрал иной, не проамериканский путь развития. У этого решения есть свои сильные и слабые стороны. Сильная сторона – сохранение суверенитета, слабая – резкое сокращение кредитов МВФ, Всемирного банка и «помощи развитию» со стороны наиболее развитых экономик планеты.
– Насколько опасен текущий долг Кыргызстана перед КНР? Возможен ли дефолт по текущим обязательствам?
– Если исходить из того, что ВВП КР составляет примерно 8 млрд долларов, а долг Китаю – около 1,7 млрд, то его следует признать не очень существенным. Если не случится каких-либо «внешних шоков», т. е. мирового финансового кризиса или резкого падения цен на главные статьи экспорта страны, то его обслуживание не должно вызвать трудностей.
Пока внешний долг не превысил 60% ВВП, страна не находится в зоне опасности. Сейчас размер внешнего долга приблизился к этому показателю, поэтому череда новых займов может разрушить валютно-финансовую стабильность Кыргызстана. Но этого еще можно избежать.
– Оправданны ли опасения населения в том, что «если не отдадим долг, то китайцы заберут нашей землей»?
– Нет, такие опасения неоправданны. В условиях займов чётко прописано, кто и что именно будет отдавать в случае, если платежи по займам будут нарушены. В целом же суверенное государство нельзя объявить банкротом. Оно может перестать обслуживать долги и тогда столкнется с необходимостью проводить реформы и менять приоритеты бюджетной политики в пользу больших выплат по внешним долгам.
Но передача территории страны другой державе никак не входит в проблематику долгов иностранным государствам и их обслуживания. Обычно потери территории происходят в результате военных поражений или предательства элит. Ничего такого в Кыргызстане не наблюдается.
– В состоянии ли Кыргызстан и другие страны Центральной Азии отказаться от китайских кредитов и избежать финансового коллапса?
– Да, но при этом стране нужно проводить осторожную бюджетную политику, развивать внутренний рынок, привлекать прямые иностранные инвестиции вместо портфельных инвестиций или кредитов. Перед товарами из Кыргызстана открыт гигантский российский рынок, а также рынки других государств Евразийского экономического союза.
Ситуация, когда в страну могли прийти только китайские инвестиции и государственные займы, сейчас уже в прошлом. Ситуация в экономике России стабильная, поэтому Бишкек может заместить часть китайских займов российскими.
– Зачем вообще Китай активно кредитует страны Центральной Азии?
– КНР имеет самые большие в мире золотовалютные запасы. Сегодня они составляют примерно 3,8 трлн долларов США. Для того чтобы не потерять их, Пекину срочно требуются инвестиционные проекты за границей, которые можно было бы профинансировать и при этом загрузить работой китайские же промышленные предприятия или строительные компании.
Так, в рамках проекта «Один пояс – один путь» именно китайский государственный и частный бизнес является главным бенефициаром займов, предоставляемых Пекином иностранным державам на развитие транспортно-логистической инфраструктуры. Задача парламентов и правительств государств, сотрудничающих с Китаем – принять правильное решение относительно того, нужна ли им эта инфраструктура и можно ли сделать китайские займы более выгодными для национальной промышленности.
Сопредседатель клуба региональных экспертов «Пикир» из Кыргызстана Игорь Шестаков считает, что проблема кредитов должна решаться путём эффективной работы властей.
– Китайские кредиты предоставлялись на достаточно льготных условиях и носили инфраструктурный характер, – говорит И. Шестаков. – Как известно, в Кыргызстане к середине 2000-х годов заканчивала свою жизнь инфраструктура, которая была создана в советское время. Прежде всего речь идёт об энергосекторе, куда привлекалось много заёмных средств. Также кредиты шли на постройку автодорог: Кыргызстан прежде всего горная страна, и у нас основная логистика осуществляется наземным автотранспортом. Вложения в первую очередь требовались именно в эти две сферы.
Естественно, на эти цели привлекались китайские займы. Опять же вопрос заключается в их рациональном использовании. Как видим на примере бишкекской ТЭЦ, кредит превратился в повод не для модернизации теплоэлектростанции, а для коррупционных схем. Причём кредит можно было взять и на более выгодных условиях, тут возникают вопросы к депутатам прошлого созыва, которые ратифицировали это соглашение.
Поэтому в целом вопрос заключается в разумном использовании. Кредиты от Китая должны быть инструментом для развития страны, а не поводом для возбуждения уголовных дел. Год назад я участвовал в общественном обсуждении кредитной политики нашего правительства, и там встал один правозащитник и предложил расстреливать чиновников за невыгодные для страны кредиты. Подчёркиваю, это был правозащитник, который должен защищать людей, но он высказал такую точку зрения.
Это говорит о том, что в обществе сложилось достаточно негативное отношение не к самим кредитам, а к условиям, под которые их берут и используют. Корень проблемы лежит в этом.
Отдадим мы эти кредиты или наберём новые, это зависит от того, как эффективно наше правительство будет работать. Пока же мы видим, например, министерство сельского хозяйства, в котором числится более 4 тыс. сотрудников, но непонятно, чем эти специалисты занимаются.
Еще один эксперт из Кыргызстана Марс Сариев также полагает, что проблема кредитов кроется во внутренней политике.
– Марс Осмонкулович, по вашему мнению, на ближайшую перспективу будет ли расти долг Кыргызстана перед Китаем?
– Боюсь, что будет расти. Всем известно неважное экономическое положение страны, провальная экономическая политика. Что говорить, если премьер-министр – сам на волоске, новые инвесторы не приходят, старые наоборот бегут из страны.
Недавно глава правовой клиники «Адилет», экс-депутат парламента Чолпон Джакупова направила президенту открытое обращение (Сооронбай Жээнбеков уже с ним ознакомился), в котором рассказала о плачевной ситуации с инвестициями и бегством капитала. Так что ситуация руководству известна. Поэтому я не думаю, что Кыргызстан в ближайшее время сможет начать активно отдавать кредиты, но у нас есть возможность не брать другие заёмные средства.
Сохраняется опасность попасть в сильную зависимость от Китая в этой сфере, но всё зависит от руководства, как грамотно оно будет распоряжаться этими ресурсами. В принципе, нельзя говорить о том, что это уже кабала, и мы попали на крючок. С Пекином можно выстраивать нормальные двухсторонние отношения, я не думаю, что он хочет закабалить нашу страну и начать диктовать условия.
Мы – не Шри-Ланка и не Джибути. Кыргызстан входит в ЕАЭС, с нами ситуация другая. В любом случае кредиты, конечно, большие, но их брали под такие же большие инвестиционные проекты. Я не вижу сильной угрозы сейчас, но в дальнейшем, конечно, задолженность не надо наращивать под какие-то другие крупные проекты. Необходимо для начала погасить текущие долговые обязательства, по которым, кстати, подходит срок по выплатам.
– Ближайшие выборы могут изменить ситуацию в худшую сторону? Политики любят раздавать щедрые обещания, а на это нужны деньги.
– Едва ли так случится. Китай всё-таки даёт кредиты на конкретные инфраструктурные проекты, в отличие от международных финансовых организаций, у которых, кстати, премьер недавно снова попросил взаймы. Отчасти это возможно из-за популистских заявлений: например, недавно предложили крупно повысить зарплату учителям.
Но если говорить именно о долге перед Китаем, то, как я говорил выше, китайцы выдают деньги под инфраструктурные проекты. Среди них успешно выглядит постройка подстанции «Датка-Кемин», которая обеспечила энергетическую независимость от Ташкента, где с советских времён находился рубильник от Объединённой энергетической системы Центральной Азии. И конечно же, строительство автодорог, в том числе стратегической трассы «Север-Юг».
