Сегодня

448,15    483,46    61,99    4,86
Экономика

Как обстоит ситуация с внешним долгом Казахстана и ряда других стран постсоветского пространства?

Евгений КосенкоТуранпресс
13 мая 2023
В конце апреля этого года, Евразийская экономическая комиссия подготовила отчет о состоянии дел с внешними долгами у государств-членов ЕАЭС (сравнительный анализ данных на начало нынешнего года с аналогичными показателями года прошлого).

Как выяснилось, на рассматриваемый период ситуация в целом сложилась неплохая – суммарный внешний долг стран членов ЕАЭС за год сократился на 14,9%, что составило порядка 106 миллиардов долларов, и теперь насчитывает 605,5 миллиардов долларов США.

Наибольший вклад в дело погашения долгов внесли Россия, сократившая свой внешний долг на 21,1% до 380,5 миллиардов долларов, Белоруссия (сокращение на 5,3% до 39,7 миллиардов) и Казахстан (сокращение внешнего долга на 2,2% до 160,5 миллиардов долларов).

А вот у Армении и Кыргызстана долги наоборот росли – в первом случае на 10,2% (до 15,2 миллиарда долларов), во втором – на 2,9% до 9,5 миллиардов долларов.

Касательно структуры внешних долгов Казахстана в отчете указывалось, что основная часть внешнего долга РК приходится на прямые инвестиции – 93,1 миллиардов долларов (снижение на 3,1 миллиарда в сравнении с прошлым годом), остальное приходится на другие сектора – 42,1 млрд. долларов, органы госуправления – 13,3 млрд. долларов, банки – 9,6 млрд. долларов, органы денежно-кредитного регулирования – 2,1 млрд. долларов США. (Кстати, в «других секторах» наибольшее сокращение долга произошло в сфере межфирменного кредитования).

Что же касается покрытия внешнего долга международными резервами, то здесь у Казахстана тоже есть небольшая положительная динамика – доля международных резервов в процентах к внешнему долгу выросла с 20,9% до 21,9% (для сравнения – например, в Кыргызстане произошло снижение с 31,2% до 28,6%).

В общем, картина сложилась довольно приятная, если только не брать в расчет некоторые нюансы.

Например, достигнутая Казахстаном сумма внешнего долга в 160,5 миллиардов долларов оказалась не сильно далека от суммарного внешнего долга образца третьего квартала 2022 года (по данным Всемирного банка), где она составляла 160,9 миллиардов долларов. Любопытна и прошлогодняя динамика внешнего долга РК в целом – 160,4 миллиарда долларов в первом квартале и уже 164,5 миллиардов долларов во втором.

Таким образом, становится ясно, что периодически происходят колебания лишь в пределах некоего коридора (например, в конце 2021 года, внешний долг РК также составлял 164,7 миллиарда долларов). И тогда неизбежен другой вопрос: за счет чего происходят эти колебания и периодический рост внешнего долга нашей страны?

Внешний долг – понятие многоплановое


Для начала стоит разобраться с общими понятиями внешнего долга и его составными частями.

Если обратиться к экономическим справочникам, то из них следует, что «внешний долг (ВД) – это суммарные денежные обязательства, которые стране-заемщику необходимо вернуть в определенный срок зарубежным кредиторам. В сумму такой кредитной задолженности будут входить и сам заем, и проценты за его использование, требующие выплат. При этом в обобщенный ВД входят как обязательства правительствам других государств, так и международным и частным банкам». Также внешний долг делится на «текущий» (тот, который нужно вернуть иностранным кредиторам в текущем году, то есть в нынешнем, 2023) и «общий государственный» (иначе говоря – накопленный за несколько лет вместе с невыплаченными процентами и возмещаемый в последующие годы).

Не все просто и с оценкой величины ВД и тем более – сравнениями по сумме ВД между странами. В первую очередь, для оценки используется соотношение между кредитной задолженностью перед иностранными кредиторами и валовым внутренним продуктом самой страны-должника. В этом случае ВВП (валовой внутренний продукт) выступает макроэкономическим показателем, представляющим суммарное количество всего, что страна заработала за год на производимых товарах и услугах.

А для корректного межстранового сопоставления берутся сразу несколько показателей – объемы ВВП, численность населения и другие индивидуальные для каждой страны факторы.

Кроме того, важным критерием оценки является общая платежеспособность страны, которая складывается из наличия у нее различных ликвидных активов, стабильности валютного курса, достаточности международных резервов (иначе, при угрозе неплатежеспособности вполне логично встает проблема долгосрочной политической зависимости от основных кредиторов), а также разделение ВД на собственно государственный внешний долг и внешние долги негосударственного сектора (долги частных компаний, не обеспечиваемых правительственными гарантиями).

И здесь зачастую особняком стоит долг квазигосударственного сектора, который, с одной стороны, вроде не имеет прямого отношения к государственным долгам, однако в случае каких-то форс-мажоров часто покрывается государством (об этом более подробно чуть позже).

В свою очередь, непосредственно госдолг разделяется на внешний и внутренний (в связи с чем периодически происходит путаница в тех же СМИ, когда практически одновременно в разных изданиях может публиковаться информация как о росте государственного долга, так и о его снижении или используется общая, «неразделенная» цифра).

И наконец, рассчитывается уровень безопасности долга. Как правило, здесь применяется методика МВФ, согласно которой, о безопасном уровне долга свидетельствует отношение задолженности к доходам от экспорта, не превышающим 200% (если данный показатель будет выше 275%, то внешний долг может быть частично списан как невыплаченный).

В отношении же к местному ВВП критический уровень задолженности будет считаться от 60% (по расчетам МВФ) и от 80–100% (по расчетам Всемирного банка). Превышение этой предельной цифры говорит о том, что погашение финансовой задолженности от других стран мира идет за счет перебрасывания ресурсов. Например, вместо производства товаров и услуг для внутренних нужд государства идет их производство исключительно для экспортной торговли в ущерб потребностям собственного населения…

Возвращаясь к уже упомянутым выше данным Всемирного банка, можно увидеть, что в Казахстане номинальный процент внешнего долга к ВВП составляет 71,7%, а если пересчитать его на душу населения, то получится, что каждый казахстанец в прошлом году был «должен» зарубежным кредиторам 8315 долларов США. (При этом, например, в Кыргызстане процент долга к ВВП составляет 95,5%, но при этом каждый гражданин страны «должен» иностранцам всего 1370 долларов, а в Белоруссии при ее уровне долга 52,1% к ВВП «личная задолженность» гражданина достигает 4463 доллара).

Кстати, на страны Запада по этим показателям вообще смотреть бесполезно. К примеру, внешний долг Великобритании зашкаливает за 263% к ВВП, США находится примерно на уровне Кыргызстана – 97,3% к ВВП, а безусловными рекордсменами являются Кипр с его 660% и Люксембург, где ВД к ВВП составляет более 4425%, а его деление на граждан страны превышает долговую сумму в 5 миллионов 564 доллара на одного люксембуржца.

Не многим лучше по этим (именно только по этим) показателям обстоят дела и в Азии – например, процент ВД весьма экономически успешного Сингапура составляет 413% к ВВП (условный «долг» сингапурца более 328 тысяч долларов). При этом, весьма небогатые Филлипины удерживают процент внешнего долга в 26,9% к ВВП и филлипинец «должен» внешним кредиторам «всего» 966 долларов.

Так что, даже на этих небольших сравнениях видно, что влияние внешнего долга на экономический уровень страны исчисляется весьма многими факторами. И несмотря, казалось бы, на катастрофический уровень внешних долгов по отношению к ВВП, объявлять дефолт ни та же Великобритания, ни Люксембург отнюдь не собираются – у этих стран свои, персональные механизмы и графики погашения внешних долгов. Которые абсолютно не совпадают с условиями погашения ВД многих других стран и в том числе – государств бывшего СССР. Кроме того, высокая долговая нагрузка хоть и может стать проблемой для экономического развития этих стран и потенциально привести к кризису в будущем, но в среднесрочной и тем более краткосрочной перспективе их уровень оценивается не только по размеру внешнего долга, но общей экономической стабильности, уровню инфляции, уровню безработицы и прочим фактором, которые традиционно входят в «группу риска» у категории так называемых «развивающихся государств» (куда, в частности, попадает практически все постсоветское пространство)…

Инфляция, курсовая разница и «затыкание дыр»


Помимо информации от Евразийской экономической комиссии, свой статистический отчет о состоянии внешнего долга нашей страны и его общей структуре в начале апреля этого года опубликовал Национальный банк РК (также по состоянию на январь 2023 года). Там же разъясняется и причины его уменьшения, среди которых указывается и курсовая разница:

«Объем внешнего долга Республики Казахстан на 1 января 2023 года составил 160,5 млрд. долл. США, сократившись за 2022 год на 2,2% или на 3,6 млрд. долл. За 2022 год внешний долг уменьшился за счет стоимостных и курсовых изменений при увеличении операций платежного баланса. В структуре внешнего долга Казахстана по первоначальному сроку погашения 89,7% приходится на долгосрочный (свыше 1 года) внешний долг, что, с одной стороны, минимизирует риски ликвидности, а с другой – усиливает влияние на погашение и обслуживание долга изменения общих рыночных условий. В структуре внешнего долга Казахстана по видам финансовых инструментов преобладают кредиты и займы, привлеченные от нерезидентов (76,3%) и долговые ценные бумаги на руках у нерезидентов (9,4%)…»
В приложении к этой публикации есть и сводная Ехсel-таблица с разбивкой по странам кредиторам, из которой можно увидеть, что по состоянию на текущий год больше всего денег РК должна Нидерландам – 41 миллиард 161 миллион долларов. В число лидеров-кредиторов также входят Великобритания – 14 миллиардов 604 миллиона, Российская Федерация – 14 миллиардов 348 миллионов, США 12 миллиардов 481 миллион, Франция – 11 миллиардов 200 миллионов, Китай – 8 миллиардов 990 миллионов долларов.

Есть и совсем диковинные кредиторы – например, Бермудские острова, которым Казахстан должен 9 миллиардов 473 миллионов долларов (эта сумма остается неизменной уже два года минимум и, скорей всего, относится к категории займов, предоставленных со стороны базирующихся там как непосредственно низконалоговых британских, так и чисто международно-оффшорных фондов и других финансовых структур).

Суммарная стоимость долгов международным организациям превышает 13 миллиардов (кстати, там немалая часть займов относится к категории государственного долга).

В свою очередь, подробную информацию по государственному долгу можно найти на портале Министерства финансов РК в разделе «Фактические данные по сумме заимствования, государственному долгу и процентным выплатам на 1 января 2023 года».

Из наиболее интересной информации, там, в частности, можно узнать о привлечении на валютный счет Министерства финансов средств от программного займа МБРР в сумме 345,7 млн. евро с целью финансирования дефицита бюджета в 2023 году.

Что же касается соотношения внутреннего и внешнего правительственного долга, то объем внешних займов составляет 35% от общей структуры государственного долга Казахстана.

От общего объема внешнего правительственного долга большую часть составляет кредит от международных финансовых организаций. Среди них Международный банк реконструкции и развития – 1,6 триллиона тенге, Европейский банк реконструкции и развития – более 54 миллиардов тенге, Азиатский банк развития и Исламский банк развития – более 908 миллиардов и более 38 миллиардов тенге. Долг Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций составляет более 326 миллиардов тенге. Экспортно-импортный банк Китайской Народной Республики – более 56,8 миллиарда тенге, а также иностранным коммерческим банкам – более 92,5 миллиарда тенге. Государственные ценные бумаги, размещенные на российском рынке, составляют более 514 миллиардов тенге.

Внешний правительственный долг включает долги иностранным коммерческим банкам, правительственным организациям иностранных государств. Среди них Кувейтский фонд Арабского экономического развития – долг составляет более 852 миллиардов тенге, Японское агентство международного сотрудничества – долг более 115 миллиардов тенге и Кредитное агентство правительства Германии, долг которому составляет более трех миллиардов тенге. Еврооблигации от общего объема внешнего долга составляют более четырех триллионов тенге…

Ситуацию с внешними долгами стран Центральной Азии, в конце прошлого года также анализировали и экономисты из Узбекистана, которые констатировали, что из всех государств ЦА наиболее масштабный внешний долг (на тот момент он также, как и в начале 2023 года, составляя порядка 160 миллиардов), сложился у Казахстана.

Узбекистан оказался на втором месте по сумме внешнего долга, с цифрой в 23,2 млрд. американских долларов.

Основным кредитором РУз на момент подсчета задолженности был Азиатский банк развития – 5,4 млрд. долларов. Еще около 40,1%, или 9,3 млрд. долларов внешнего долга Узбекистана приходится на иностранные государственные финансовые учреждения, что, по мнению тамошнего Минфина, «свидетельствует о высокой диверсификации государственного внешнего долга».

В Кыргызстане по итогам конца 2022 года внешний государственный долг составил 4,2 миллиарда долларов снизившись на 28,5 миллионов долларов. Больше всего республика должна двусторонних льготных кредитов – 2,1 млрд. долларов США (51% внешнего долга).

Общий размер внешнего долга республики, по данным Министерства финансов Таджикистана, на III квартал 2022 года составил 3,2 млрд. долларов (другой информации по соседней стране узбекские аналитики найти не смогли).

Главным внешним кредитором Таджикистана остается китайский Экспортно-импортный банк, которому республика задолжала более 1 млрд. долларов. Относительно небольшие задолженности (особенно по казахстанским меркам) есть у Республики Таджикистан перед Всемирным банком (357 млн. долларов) и Азиатским банком развития (291 млн. долларов).

Комментируя цифры ВД Казахстана, директор Узбекского Центра исследовательских инициатив «Ma'no» Бахтияр Эргашев, отметил, что в структуре внешнего долга Казахстана по первоначальному сроку погашения 90,0% приходится на долгосрочный (свыше 1 года) внешний долг, что, с одной стороны, минимизирует риски ликвидности, а с другой – усиливает влияние на погашение и обслуживание долга изменения общих рыночных условий.

Что же касается самой суммы (здесь речь идет о совокупности государственного и частного ВД), то по мнению эксперта, таковая сложилось исторически:

«Казахстан очень много денег заимствовал у глобальных банков с середины нулевых годов. Их банки активно участвовали на рынке кредитов. Они брали средства за небольшие проценты с запада, а потом перепродавали подороже. Таким образом, почти 70% из долга – это корпоративная задолженность крупных компаний и банков. При этом непосредственно долг государства не такой большой...»

Любопытно, но еще год тому назад некоторые казахстанские эксперты видели основную угрозу именно в росте (на тот период) внешнего долга со стороны государственного квазигосударственного секторов.

Так, согласно исследованию, проведенным аналитическим центром Ассоциации финансистов Казахстана (АФК):

«Внешний долг, подлежащий погашению в течение предстоящих 12 месяцев, вырос на 11,7 млрд. долларов или 47%, до 36,6 млрд долларов. В результате впервые с 2014 года его объем превысил золотовалютные резервы страны. Соответственно, критерий Гринспена-Гвидотти на 1 января 2022 года составил 94%. Это говорит о том, что при отсутствии внешних источников финансирования резервные активы страны могут полностью не покрыть ожидаемые в текущем году выплаты по внешнему долгу.

Рост внешнего долга был обеспечен гос- и квазигоссектором, тогда как внешние обязательства частного сектора существенно снизились. На 1 января 2022 года зафиксировано максимальное за последние 7 лет отношение внешнего долга правительства и организаций квазигоссектора к валютным активам Нацфонда. Увеличение прямых и условных внешних обязательств государства может оказывать нагрузку на бюджет, требуя дополнительных источников его финансирования (так называемая «долговая ловушка»).

Таким образом, несмотря на улучшение агрегированных статистических показателей внешнего сектора Казахстана, их детальный анализ показывает наличие скрытых угроз, которые в условиях нынешней геополитической ситуации могут негативно сказаться на устойчивости госфинансов и стабильности нацвалюты…» – в частности, говорилось в исследовании АФК.

Несколько иного мнения, впрочем, придерживались в Министерстве национальной экономики, руководство которого заявляло, что долг квазигосударственного сектора в течение последних лет неуклонно сокращается, а долги частного сектора, хоть и входят в общую структуру внешнего долга, но косвенным образом подтверждают высокую инвестиционную активность:

«За последние три года государственный и квазигосударственный внешний долг сократился на 6,8 млрд. долларов, или на 19%, за счет досрочного погашения и реструктуризации квазигосударственного внешнего долга. Внешний долг частного сектора или межфирменная задолженность составляют 97 млрд. долларов, или 67% к ВВП. Его большую часть составляют три крупных проекта с иностранным участием – Кашаган, ТШО и Карачаганак. Для реализации подобных проектов иностранные инвесторы финансируют компании своей группы, находящиеся в Казахстане. По международной методологии такие инвестиции также считаются внешним долгом страны, но по ним ни государство, ни рядовые граждане не отвечают. В целом, рост межфирменной задолженности означает приток инвестиций в создание и расширение производств, приток современных технологий, создание новых рабочих мест и увеличение поступлений налогов в бюджет…», ‒рассказывал в сентябре 2020 года работавший в ту пору первым вице-министром национальной экономики Асет Иргалиев (в настоящее время он возглавляет Агентство по стратегическому планированию и реформам), отвечая на критику депутата Мажилиса Азата Перуашева, возмутившегося «долгом» каждого казахстанца перед зарубежными кредиторами, приближающимся к отметке в 9 тысяч долларов на человека.

Заодно Асет Иргалиев сообщил, что на тот период времени в совокупности внешний долг страны составлял 83% к ВВП. В то время как по Концепции бюджетной политики соотношение внешнего долга страны не должно превышать 100% от ВВП (то есть, гораздо выше критического порога МВФ с их 60%, и вплотную достигающим критического порога по версии Всемирного банка – в 80–100%).

Впрочем, оптимизм чиновников разделяют далеко не все эксперты. Так, в своих комментариях порталу Zakon kz в апреле этого года экономист Максат Халык отметил, что в структуре внешнего долга, касающейся межфирмовой задолженности, также произошло сокращение, которое можно расценивать как снижение инвестиционной активности:

«Хочу отметить, что большую часть внешних заимствований составляют инвестиции. На начало 2023 года уровень межфирменной задолженности составил 93 млрд. долларов против прошлогодних 96 млрд. Получается, инвестиции сократились на 3 млрд. долларов...»
Что же касается официальных цифр государственного внешнего долга, то здесь, по мнению эксперта, наоборот надо прибавлять определенные суммы и коэффициенты:

«Правительство любит подчеркивать, что в структуре долга Казахстана доля самого правительства совсем невелика. Сейчас, мол, объем госдолга равен 13,3 млрд. долларов. Причем, в сравнении с прошлым годом он уменьшился на 2,5 млрд. Но в этот долг, необходимо включить долги квазигоссектора, так как участие государства в квазигоскомпаниях составляет более 50%, а в случае банкротства квазигосударственных компаний по долговым обязательствам будет отвечать государство. Квазигоссектор в отчете Нацбанка находится в разделе «другие секторы», чей общий долг равняется 42,1 млрд. долларов. В сравнении с прошлым годом он сократился на 2 млрд., что тоже хорошо. Плохо то, что нет информации о том, сколько всего долгов у объектов квазигоссектора. К примеру, каков объем долгов у АО КТЖ, АО «НУХ «Байтерек» или АО «КазМунайГаз»? Государство предпочитает лишний раз не распространяться об этом… Еще более 20 млрд. долларов в отчете регулятора неизвестно за кем числятся: по ним нет конкретной информации. Так что, думаю, уровень госдолга совсем не такой, каким его нам преподносят… Кроме того, вызывает опасения и резкий рост внешних заимствований банков второго уровня (БВУ). В прошлом году долги БВУ были на уровне 5,4 млрд. долларов, а в настоящее время они приблизились к 10 млрд. Казалосьбы, причем здесь долги полностью частных финансовых структур? Но если учитывать казахстанские реалии, при которых государство не раз спасало их от дефолта, вливая многомиллиардные бюджетные средства, то, очевидно, что растущий долг БВУ не может не внушать опасения…» – размышлял экономист.

Кстати, в прошлом году, тему внешних заимствований как со стороны государства в целом, так и квазигоссектора в частности, поднимал и депутат Сената Нурлан Бекенов, который в своем депутатском запросе на имя премьер-министра Алихана Смаилова подчеркнул, что одним из основных пунктов долгосрочной стабильности государственного бюджета является повышение качества управления внешним долгом.
Помимо всего прочего, в депутатском запросе указывалось о имеющихся 52 внешних правительственных займов, при этом их освоение составило всего 80%.

«Основными факторами увеличения внешнего долга является продление сроков реализации проектов с международными организациями. По некоторым соглашениям имеются факты отставания от утвержденного графика платежей. А продление сроков освоения займов влечет за собой дополнительные расходы на обслуживание займов. Есть факты неэффективного использования, а также не востребованности средств отдельных внешних займов. Так, по проекту МОН РК «Коммерциализация технологий» рекомендации привлеченных экспертов на общую сумму 117 тыс. долларов не были внедрены и остались без практического применения. По проекту Агентства по стратегическому планированию и реформам «Укрепление национальной статистической системы» средства займа в сумме 22,9 млн. долларов были направлены на обеспечение текущей деятельности агентства. Имеет место привлечение субъектами квазигоссектора внешних займов на непроизводственные цели. При наличии собственных средств дочерняя организация АО «КазМунайГаз» привлекла внешний заем на три года на сумму 300 млн. долларов с целью дальнейшего распределения акционерам в виде дивидендов, то есть этот заем был привлечен для выплаты дивидендов…» – говорилось в оглашенном на пленарном заседании палаты документе.

Таким образом, тема трат привлеченных зарубежных средств явно заслуживает отдельного разговора.

Что же касается перспектив, то здесь, пожалуй, наибольшую тревогу может вызывать намеченное правительством страны привлечение внешних займов для финансирования дефицита республиканского бюджета. Так, согласно приказу Министерства финансов по утверждению бюджетных программ на 2023–2025 годы для этих целей в нынешнем 2023 году планируется привлечь через внешнее заимствование 849,5 млрд. тенге (очевидно, сюда входит и тот программный займ МБРР, о котором говорилось чуть выше), а в 2024 году внешний займ, направленный на покрытие бюджетного дефицита, должен будет составить 401,4 млрд тенге.

Таким образом, будет расти не только сумма госдолга, взятая сугубо на «затыкание бюджетных дыр», но и траты на его погашение и обслуживание. И как считают аналитики, при постоянном дефиците бюджета, росте инфляции и тенденциях на увеличение государственного внешнего долга, в перспективе вполне могут появится риски, угрожающие функционированию финансовой системы страны в целом.

Определенную озабоченность проявляют и на Западе (впрочем, в эту «озабоченность» западные аналитики «вбили» все возможные риски сразу). Но, тем не менее, в сентябре прошлого года агентство S&P Global Ratings пересмотрело прогноз по суверенным кредитным рейтингам Республики Казахстан со «Стабильного» на «Негативный»:

«Мы можем понизить рейтинги, если инфляционное давление и рост затрат на привлечение заемных средств продолжат способствовать росту расходов на обслуживание и погашение государственного долга. В связи с ростом внешних заимствований начиная с 2022 года долговые обязательства правительства начнут незначительно превышать его ликвидные активы. В то же время стоимость государственных заимствований возрастет, учитывая рост процентных ставок и зависимость от выпуска внутренних долговых обязательств. По нашим прогнозам, доля расходов на обслуживание долга составит в среднем 9,8% доходов бюджета в 2022–2025 годов…» – говорилось в сообщении S&P.

И хоть министр национальной экономики Алибек Куантыров призвал «не беспокоиться», назвал понижение рейтинга «стандартной практикой» (как это было, например, в пандемию), да и вообще, по его словам, «то, что прогноз ухудшили, означает, что есть 30%-ная вероятность пересмотра нашего рейтинга в течение ближайших двух лет..», непростую ситуацию с ростом обслуживания внешних долгов при постоянно усиливающемся инфляционном давлении, все это, отнюдь, не отменяет.

Соответственно, даже при нынешней благоприятной ситуации, когда в очередной раз у Казахстана произошли некоторые колебания в общей сумме внешнего долга в сторону уменьшения (как мы уже видели, пока в пределах обычного коридора последних полутора лет, да и в основном за счет сокращения инвестиционных займов) общее количество рисков абсолютно не уменьшилось. Да и гарантий от неприятных финансовых сюрпризов в перспективе, похоже, никто давать и не собирается.
0
    6 764