Культура – деньги – власть
Государственный диктат и творческая свобода
В какой степени культура ависима от государства? Какие сферы культуры государство должно поддерживать, а какие – отдать на откуп свободному рынку? Каков в этом смысле опыт цивилизованных стран и насколько он применим в наших условиях?.. Это лишь стартовые вопросы животрепещущего круга проблем, о которых мы беседуем с известным писателем и философом Канатом Кабдрахмановым.
Медаль или пудовая гиря?
- Начнем с того, что безусловной поддержкой государства должна пользоваться инфраструктура культуры, без этого она просто не может существовать в наших условиях, – говорит он. – Нет у нас практики меценатства со стороны крупных бизнес-компаний, нет у нас фондов поддержки учреждений культуры и науки – фондов, которых в цивилизованных государствах насчитываются десятки и сотни. И не потому, что у нас нет состоятельных людей, понимающих значимость культуры, радеющих за ее состояние. Такие люди есть. Но, тревожась за культуру, они, как это ни странно, не заинтересованы вкладывать в нее деньги. Предположим, некто отчислил миллион в фонд музея или театра, так с него тут же со всей этой суммы пожертвований возьмут налоги по всей строгости закона. Его бы наградить медалью, ему бы оду пропеть и, разумеется, с этого миллиона налоги не брать, а с него и налоги слупят, и смотреть будут косо, будто деньги эти он пустил не на благотворительные цели, а вложил во что-то сомнительное и непристойное. Между тем, к примеру, на Западе и в США подобные пожертвования являются источником существования для многих учреждений культуры, что, конечно, не отменяет и поддержку их со стороны государства. Там это норма жизни. Там два источника существования учреждений культуры – фонды и государство, а у нас один источник – государство. Без этой поддержки в нашей стране культура существовать не сможет.
Культура и устав внутренней службы
- А насколько разумно используются деньги, выделенные на культуру из бюджета?
- Вопрос интересный и по существу. Это находится в прямой зависимости от того, как управляются учреждения культуры – музеи, театры, библиотеки и так далее. А управляются они, как и все наше государство, абсолютно авторитарно. Там есть начальник, и все нити сходятся к нему. Начальник – хозяин. Как он скажет, так подчиненные и сделают. Куда бы вы ни пришли, по какому бы вопросу ни обратились, вам скажут: идите к начальнику. Даст ли он еще команду с вами разговаривать! А потому учреждения культуры, руководимые таким вот авторитарным способом, безжизненны, в них нет духа творчества. А раз нет духа творчества, то это уже не культура, это контора, которая функционирует по какому-то своему внутреннему уставу, но там нет культурного поиска, там нет никакой созидательной работы. И потому художник в Казахстане – будь он писатель, композитор, живописец – предоставлен самому себе и предпочитает не обращаться в эти учреждения культуры, чтобы добиться для себя чего-то жизненно важного. Без толку! Лишь трата времени и унижение. Туда идут только те, кто к этим кормушкам приписан. Поэтому там нет жизни. Поэтому книга, написанная нашим писателем, не продается, она никому не нужна. И есть масса спектаклей, которые никто смотреть не будет. Потому что они не про нашу жизнь, а черт знает про что.
- Но если художник обратится за помощью к государству и получит ее, то он попадет в зависимость от государства. А как же свобода творчества?
- По Энгельсу, свобода – это осознанная необходимость. Государство дает деньги и говорит: ты должен делать вот так-то. Хотя диктат с его стороны в данном случае неуместен. Оно дает деньги, а художник или учреждение культуры вольны распоряжаться ими в соответствии со стоящими перед ними творческими задачами. Да, государство должно проконтролировать, чтобы деньги не похитили, чтобы их потратили именно на культуру, но не навязывать свою волю. Тогда там возникает некое поле свободы, и главный режиссер театра может заказать драматургу пьесу на современную тему. Естественно, в законе должно быть предусмотрено, чтобы решение это было не единоличным, чтобы подобные вопросы решал коллегиальный орган (худсовет, редколлегия и т.д.). Тогда театр становится генератором идей. Повторяю, диктат со стороны государства в данном случае неуместен. У нас субсидирование культуры сегодня должно идти неизбежно именно от государства, другого источника финансирования просто нет, но управление этими деньгами должно осуществляться самим учреждением культуры. Однако учреждение это, в свою очередь, тоже должно измениться, стать демократической организацией, которая созидает культуру, способствует художественному поиску. А этот поиск невозможен, если нет свободы творчества. Идею свободы лучше всех выразил Кант, сказавший, что “свобода – это служение”. Главное – осознать, чему ты служишь: отечеству, народу, искусству, духовности… Тем самым ты осознаешь свою свободу.
Без руля, без ветрил
- Вернемся к нашим реалиям. Государство у нас что – пустило культуру на произвол судьбы?
- Получается так. У нас отсутствует политика в области культуры, нет четко обозначенных целей в этой сфере. Какой может быть цель культурной политики? Это прежде всего повышение качества человеческого капитала – профессионального, духовного, образовательного. Культура существует ради того, чтобы человек становился все более человеком, а не опускался до скотского состояния. Вот на это государство и должно выделять деньги, чтобы люди становились образованнее, умнее, чтобы они не плыли по течению, а ставили перед собой достойные цели. Мы прожили в суверенном государстве 20 лет, и до сих пор у нас нет культурной политики. То, что мы имели и имеем, – это поддержка инфраструктуры: чтобы в библиотеке не обвалился потолок, чтобы в музеях вконец не прогнили сантехника и электропроводка, ну и чтобы из театра не разбежалась труппа. Но при этом речь не идет о созидательной культурной работе.
- А программа “Культурное наследие”?
- Хороший проект, но во что он превратился? Это раскопки древних городищ, реставрация непонятно чего…
- А издание литературных памятников, книг репрессированных литераторов?.. Плюс все наши усилия в языковой политике?
- Программа “Культурное наследие” нацелена в прошлое, но не в будущее, она не ориентирована на живого и живущего ныне человека. Когда я говорю “культурная политика”, я предполагаю прежде всего финансирование культурных возможностей живущих поколений, чтобы повышалось качество образования, чтобы были мотивации для овладения казахским языком. Не принуждение, а именно мотивации. Мотивация – это, конечно, какое-то стимулирование, в том числе и денежное. За 20 лет наш человеческий капитал качественно не вырос, напротив – ухудшился. И это прямое следствие отсутствия осознанной и осмысленной культурной политики.
Книги классиков – на растопку печей?
- А как вам идея перехода на латиницу?
- Я отношусь к этому негативно. Наши соседи-узбеки перешли на латиницу в начале 1990-х, и на сегодняшний день там сплошная неграмотность. Ну, перейдем мы на латиницу, а что будет с миллионами томов казахских классиков, и не только классиков, изданных на давно освоенной нами кириллице? Перетолмачить их на латиницу будет просто невозможно физически. И наше бесценное духовное достояние пойдет на растопку печей. Нам это нужно? А ведь нынче эти книги поколение за поколением читают и берегут, понимая, сколь это значимо – книга. С переходом на латиницу все это будет обречено на уничтожение и забвение. Нам нужен такой манкуртизм? Это будет культурная катастрофа. Здесь я вижу только один мотив: подальше от России. Это глупо. От России мы никуда не денемся.
- Но она же колонизатор?
- Ничего подобного! Мы не были какой-то заморской территорией. Мы были органической частью одной большой страны. В течение ХХ века мы стали самой образованной страной в мире. Причем при советской власти удельный вес людей с высшим образованием мы, казахи, имели больший, чем русские. Этот показатель у нас в Казахстане был самый высокий среди всех союзных республик. Как можно говорить о колонии, когда здесь построена индустрия, построены города, построены институты и университеты?
Двуязычие – не двуличие
- Но кое-кто требует, чтобы мы к 2017 году перешли на латиницу…
- Если у нас и дальше будут так же волюнтаристски принимать решения, то подобное и в самом деле может произойти. Ведь в этом случае городские казахи и их дети вопреки всему так и останутся в пространстве кириллицы, а казахский язык станет еще более маргинальным, потому что он станет недоступным. И это, повторяю, будет катастрофа. Двуязычие – это огромная интеллектуальная ценность, от которой глупо отказываться. Для казаха одноязычие невозможно, нас всего 15 миллионов в этом мире, это малый народ, а малые народы не могут быть моноязычными. Если они, конечно, развиваются. Если они деградируют, то моноязычие становится неизбежным.
- На ваш взгляд, что сегодня государство должно сделать, чтобы выправить ситуацию в сфере культуры?
- Прежде всего нам надо все-таки разработать программу культурной политики, определить приоритетные направления. Причем сделать это должно не министерство и его чиновники, это должно исходить от самих деятелей культуры. К сожалению, творческие союзы работают в сталинском формате, от них мало проку. И все-таки, думаю, можно найти способ консолидировать творческих людей, чтобы они выработали парадигму культуры нашей страны и предложили ее государству. Но чтобы государство служило в данном случае лишь источником средств, доверяя своим художникам. Оно должно быть не над ними, а с ними наравне.
Ведь, в сущности, что такое государство? Это аппарат, это машина. Творца и машину нельзя приравнивать друг к другу. Машина обслуживает народ, она служит народу. Государство – это инструмент. В нашем сознании государство всегда было над человеком, это и есть авторитаризм, который проявляется всюду: в школе, в больнице, в домоуправлении, в институте – где угодно. Везде сидит один начальник, который держит все вожжи в руках. Поэтому жизнь просто замерла, и все минувшие 20 лет у нас нет никакого духовного движения. Государство без общества существовать не может. Но общество без культуры – это не общество, это толпа, которая ничем не дорожит, кроме своих шкурных интересов. Если в стране такое общество, то все бесперспективно, такая страна не имеет будущего.
Болезни роста и эпоха на вырост
- У нас есть парламент, есть правительство, есть президент, которые прекрасно это понимают и осознают, что с этим надо что-то делать. Надо пробуждать в человеке ответственность за самого себя. Я сказал сыну-студенту: вот тебе деньги, распоряжайся ими по своему усмотрению. Плати за учебу, за жилье и т.д., делай то, что ты должен делать: учись, приобретай профессию, совершенствуй интеллект. И постарайся как можно быстрее стать взрослым. Он сам оплачивает свои счета, он взял на себя ответственность за это. И он стал взрослым. Вот так и народ взрослеет. Есть политические фигуры, которые не доверяют народу, они пытаются народом управлять, а народ не доверяет им. И все понимают, что ситуация тупиковая. Вот она – проблема проблем: дефицит доверия. Государство должно дать учреждениям культуры деньги, чтобы эти учреждения вышли из оцепенения и генерировали идеи.
- Но народ-то почти по Пушкину – безмолвствует?
- Да. Потому что и при Пушкине был один-единственный человек, который все знал, все за всех делал. За столетия ситуация не изменилась.
- Но ведь народ это устраивает?
- Конечно, устраивает. Еще как устраивает! Можно жить себе, в ус не дуя, и от рождения до смерти ни за что не отвечать, кормясь из соски. Власть плохая? Но, извините, какой народ, такая и власть. Народ развращен советской властью и той тотальной безответственностью, которая была следствием авторитаризма. У человека на земле не было никаких прав. Абсолютно. Мы же говорим с вами о свободе, где каждый человек в ответе за себя. В народе это зарождается, но он пока в младенческом состоянии. Теперь, когда не стало советской империи, когда народы сами в ответе за свою судьбу, появился шанс быть ответственным и за себя, и за свою страну, и если мы им не воспользуемся, не будет ни нас, ни нашей страны. Эти 20 лет показали, что ничего хорошего не происходит само по себе. Оно и не произойдет, если не дать людям свободы для внутреннего поиска, в том числе и культурного. Иначе страна деградирует.
Повод для оптимизма
- Завершая разговор, скажите: что вам внушает оптимизм?
- В Казахстане сейчас возникает культура индивидуализма, она формируется из людей, имеющих свои бизнесы. Человек, у которого есть хотя бы малый бизнес, пусть это будет ларек, – такой человек зимой думает о лете, а летом о зиме. Он заботится о завтрашнем дне. Таких людей у нас сегодня десятки тысяч. Ими нельзя помыкать. Им никто ничего не дает, они все добывают сами. Можно всю жизнь прожить, не уважая самого себя. Но эти люди взрастили в себе личность, их появление и внушают мне оптимизм.
