Сегодня

449,3    489,69    62,42    4,89
Политика

Качество и количество: старую идеологию Казахстан отверг, а новую не создал

Данияр АшимбаевНомад
7 мая 2020
В последнее время национально-языковая тема вновь вышла на передовицы. Национальную тематику обострил Курдай, языковую - дискуссия вокруг новой латиницы и очередные письма "общественности" о необходимости запрета русского языка.

Сейчас, скорее всего, идет разработка очередных концепций и стратегий по сохранению межнационального согласия, но в их эффективность верится с трудом. Потому что есть опыт. Можно много раз ссылаться на мировой опыт и различные модели, но в основе казахстанской модели лежала советская практика национальной политики, которая основывалась на двух китах - идеологии и системе управления. Старую идеологию Казахстан отверг, а новую не создал. Даром, что бюджеты выделялись на это дело, сопоставимые с проектами по диверсификации и аналогичным результатом.

Есть набор ценностей, указанных в конституции, - "общественное согласие и политическая стабильность, экономическое развитие на благо всего народа, казахстанский патриотизм". И вот тут начинается самое интересное: есть два исторических подхода к основам согласия и патриотизма - национальный и интернациональный или - казахский и казахстанский. В обоих присутствует нездоровая доля идеализации тех или иных элементов прошлого, которые экстраполируются на настоящее и будущее. Почему нездоровая? Потому что базовые смысловые конструкции зачастую вырваны из контекста, что лишает их осмысленности. Без реалистичной оценки накопленного опыта и фактов сложно строить фундамент новой страны.

С тех пор, как эти вопросы стали в повестку новой государственности, ситуация - и экономическая, и демографическая - сильно изменилась. Численность казахов существенно выросла, что должно было как бы изменить языковую ситуацию, но получилась еще более запутанная картина. Среди госидеологов возникло устойчивое мнение, что казахов интересуют исключительно вопросы языка, культуры, традиций и национального возрождения, в связи с чем нужно (1) искать управляемых лидеров национального движения (нацдемы, нацпаты и т.д.) и (2) вести общественную дискуссию на тему национального развития. Вопрос ушел в политико-бюджетную проблематику и там завис намертво. Творческая интеллигенция, которая в условиях ухода в тень научно-технической интеллигенции монополизировала право быть "совестью нации", радостно откликнулась на призыв и, забросив прозу, поэзию и журналистику, с головой ушла в публицистику. В итоге был создан по сути с нуля "постколониальный синдром", пронизанный пафосом, трагичностью и свойственными для разработчиков комплексами неполноценности. Кроме того, растущий казахский социум остался без научной и художественной литературы на родном языке. То есть, кино, шоу-бизнес, радио, социальные сети на казахском языке есть, а литература как явление, как профессиональная ниша, занятие, творческие изыскания практически пропала. Публицистика, конечно, осталась, но живет она в узком сегменте и зависит не от потребительского спроса, а от бюджетных вливаний…

Здесь возникает вопрос эффективности многочисленных программ по развитию государственного языка. Конечно, практически все государственные программы имеют свойство не выполняться и в определенной мере разворовываться, но в языковой сфере исполнителями программ были как раз представители и выходцы из творческой интеллигенции, что, как мы видим, только усугубило проблемы. Классический пример - переход казахского языка на латинский алфавит. Президент требует, правительство финансирует, филологи пыхтят, общественность недоумевает. С трудом верится, что в Казахстане существует объективная возможность разработать вменяемый вариант собственной латиницы и обеспечить на него переход.

Идут разговоры с одной стороны о развитии языка, с другой - об очистке его от "примесей". Носители "литературного языка" жестко критикуют неологизмы, жаргонные слова и обороты, но сами, кроме критики, ничего не делают. Мировые порталы, соцсети уже самостоятельно разработали и внедрили программы-переводчики, а наше научно-языковое сообщество до сих пор воюет с академическим словарем государственного языка.

Профильные госорганы регулярно отчитываются о различных достижениях в языковой сфере, но картина представляется, мягко говоря, приукрашенной. Можно хоть сто раз поставить вопрос о лишении русского языка его статуса, но по факту он давно и прочно вошел, скажем так, в культурный код казахской нации. И даже без учета исторической значимости русского языка для Казахстана, на сегодняшний день его позиции более чем прочны. При этом о необходимости запрета или ограничения русского языка говорят те, кто должен был заниматься и/или занимался вопросами развития казахского языка, но похвастаться ничем не может.

Проблема казахского языка не в русском языке, а в том состоянии, в какое себя загнала национальная интеллигенция.

К тому же проблемы языкового развития связаны с вопросами социальной модернизации (тут трактовки предыдущего и предпредыдущего идеологов немного расходятся), но проблема-то есть. Возникает реальная проблема с качеством образования (спасибо соответствующим реформам), от которой более или менее спасает русский язык и (в гораздо меньшей степени) язык английский. После образования встает вопрос трудоустройства. Сельское хозяйство в стране находится в весьма своеобразном состоянии: статистика говорит одно, реальность - другое, а принципиального стратегического видения у государства, похоже, нет и не предвидится. Опыт "фермеризации" страны убил прежние сильные крепкие хозяйства, заодно показав, что раздача земельных наделов как метод решения аграрных и социальных проблем не работает. Участки быстро выводятся из оборота и/или закладываются в банк. Те же, кто купил намного большие земли, не горят желанием развивать агробизнес. Выходом, конечно, могла бы стать национализация сельскохозяйственных земель, развитие коллективного, кооперативного хозяйства вкупе с удешевлением кредита и индустриализацией, но, боюсь, слишком много было потеряно за эти годы. И навыков, и желания, а также - что немаловажно - сильного директорского корпуса, который раньше держал и развивал село/аул. Такие имена, как Алдабергенов, Головацкий, Бурбах, Геринг остались в прошлом. За последние годы сошли со сцены, причем не по своей воле, Розинов и Богданец. Остались, по сути, только Зинченко, Сауэр и Терещенко.

Это что касается сельского хозяйства. С промышленностью - та же история. Нефтяная есть, металлургическая есть, пищевая есть, строительство есть, энергетика есть, торговля есть, а остальные почти полностью пропали. Перспективы создания устойчивых рабочих мест в стране в рамках нынешней экономической модели практически исчерпаны. Про малый и средний бизнес можно много говорить, но он у нас больше малый, а со средним дела обстоят также, как и с промышленностью. Всегда остается госслужба, но там действуют свои законы и традиции. Тут, в соответствии, с доктриной первого президента, нужно сначала разобраться с экономикой: понять, какую модель Казахстана будет строить и в соответствии с этой моделью модернизировать социум. Причем модернизацию не следует понимать в сугубо идеологическом ключе.

Хочется напомнить один исторический штрих. В свое время в Аппарате президента существовали отделы (1) народного образования, туризма, спорта и молодежи, (2) здравоохранения и по делам женщин, (3) культуры и межнациональных отношений, (4) по связям с религиозными организациями. Летом 1992 года их объединили в отдел внутренней политики, то есть в сугубо идеологическое подразделение, прочие же темы и задачи тихо выпали из приоритетов. Прошло 28 лет. Понятие "внутренней политики" есть (хотя местами она стала "общественным развитием"), но смыслов особых она по-прежнему не несет.

На уровне министерств то культуру соединяли с образованием, то здравоохранение с социальной защитой, то образованием с здравоохранением, то культуру со спортом, а всех по очереди - с информационной политикой.

Мы уже говорили о том, что для развития экономики нужно перестроить систему ее управления. Эти же задачи должны быть решены и в идеологической сфере. Для начала нужно понять, что сам термин "идеологическая сфера" (как и "внутренняя политика") вообще не несет в себе идеологической нагрузки. Нужно выходить за прежние рамки и всерьез заняться вопросами планирования, реализации и контроля государственной политики в сфере межнационального и национального развития, образования, науки, культуры, здравоохранения, социальной политики. О реорганизации профильных министерств уже говорилось, но нужна и реорганизация президентской администрации, с тем, чтобы повысить уровень и специализацию рассматриваемых проблем. Сегодня профильные вопросы разбросаны между экономическим отделом и отделом внутренней политики, растворены в "более значимых" вопросах идеологии и макроэкономики. На сегодня нужно создать отдельные подразделения - (1) образования и науки, (2) общественно-политического мониторинга, (3) культуры и информации, (4) межнациональных отношений (с передачей ему функций по обеспечению деятельности АНК), (5) здравоохранения и социальной защиты, (6) по делам религий. Уровень рассмотрения данных вопросов должен быть повышен, а кроме того нужен контроль за работой соответствующих министерств. Немалая роль в обеспечении мониторинга и контроля должна принадлежать и Совету безопасности, в рамках которого можно создать межведомственные структуры по национальной, религиозной и социальной сферам.

Отдельным блоком нужно выделить систему рассмотрения обращений граждан и защиты прав человека. В президентской концепции "слышащего государства" содержится очень важный посыл, который нужно системно развить. Есть аппарат уполномоченного по правам человека, который нуждается в укреплении: нужны, на мой взгляд, региональные омбудсмены, блоки по проблемным вопросам. Нужны президентские приемные, в которых по принципу "одного окна" можно было организовать систему оперативной помощи при рассмотрении обращений населения. Нужен закон о петициях граждан и региональных референдумах.

Что касается культуры и языка, то необходимо решить еще ряд важных вопросов. Во-первых, можно и нужно инициировать учреждение нашими олигархами премий, вручаемых за лучшие новые и оригинальные художественные произведения, научные исследования, учебные пособия и программы, выполненные на государственном языке. И с учетом негативного опыта премии "Тарлан". Во-вторых, нужно законодательно сформулировать понятия порнографии и прочего недопустимого контента, с тем чтобы "возмущенная общественность" не захламляла информационное пространство своими протестами по поводу очередной "голой тети". В-третьих, нужно проведение аудита Счетным комитетом и правоохранительными органами оценки реализации языковых, издательских программ и госинформзаказа. Так сказать, проверить правомерность традиций.

Добавлю, что нужно перестать рассматривать в качестве "базового идеала" период кочевой цивилизации. Эпоха, мягко говоря, немного изменилась. Какие-то общественные ценности остались, но нужно смотреть на сегодняшние реалии и решать задачи будущего, а не прошлого. Если уж искать исторические примеры, то можно взять опыт из недавней советской истории Казахстана - не весь, конечно. 1940–1980-е годы были для республики своего рода Эпохой Созидания, когда героями были инженеры, педагоги, агрономы, писатели, архитекторы, врачи, ученые. Современному Казахстану, представляется, этот опыт несколько нужнее, чем ханы, султаны, батыры и бии.

Программы социальной, общественной, национальной, языковой модернизации должны быть тесно увязаны со стратегией экономического развития страны, должны быть направлены вперед, а не назад.
+5
    4 284