Сегодня

448,15    483,46    61,99    4,86
Политика

«Агашки» правят бал. И, похоже, это надолго…

Айгуль ОмароваСпик.кз
6 ноября 2020
Это интервью родилось как результат спора с моим коллегой, который в отличие от меня, положительно оценивающей приход на государственную службу в 90-х годах прошлого века представителей бизнеса, науки, образования и других сфер, был критически настроен по отношению к тем, кого мы, журналисты, окрестили «младотюрками».

А что думают об этом политологи? Максим Казначеев – один из самых объективных экспертов. Он не боится высказывать собственное мнение, даже если оно кардинально отличается от общепринятых суждений.  

– Максим, сегодня существует тенденция набора на госслужбу молодых людей. Нечто похожее мы наблюдали в 90-х годах прошлого столетия, когда в правительство стали приглашать представителей крупного бизнеса, выходцев из мира науки, образования, СМИ – тех, кого принято называть «младотюрками». Как Вы считаете, это действительно схожие явления или они все-таки кардинально различаются?
 
– К сожалению, я не могу сказать, что текущие процессы ротации чиновников нацелены на привлечение в бюрократический аппарат выходцев из бизнеса и науки. Скорее, мы видим дежурный процесс замены чиновников-пенсионеров на более молодую генерацию точно таких же бюрократов.
 
К тому же пока не наблюдается переход на госслужбу успешных бизнесменов, что, впрочем, вполне объяснимо и обусловлено разницей в доходах. Похожая проблема и с привлечением на госслужбу так называемых болашакеров – молодежи, получившей образование за рубежом. Ни один стоящий специалист не будет «хоронить» свой талант в местном бюрократическом болоте, скорее, он попытается реализовать свой потенциал в западных странах.
 
– По Вашему мнению, смогли ли «младотюрки» сделать что-то стоящее тогда? Была ли польза от их деятельности? Что нового они привнесли?
 
– В целом я скептически оцениваю опыт рекрутирования бизнесменов во власть в 90-х годах. Польза от их включения в бюрократический аппарат была в основном косвенной – от них требовалось передать опыт администрирования бизнес-процессов профильным государственным ведомствам. Отчасти им это удалось. Но общее влияние на процессы принятия решений осталось низким, что со временем и привело к их уходу из власти.
 
Оборотной стороной медали стал рост коррупции, обусловленный сращиванием бизнеса и государственных постов. Мы хорошо помним ситуации, когда та или иная олигархическая группа просто «приватизировала» целые министерства, используя государственные ресурсы в своих коммерческих интересах.
 
– Что помешало им развернуться в полную силу? Какую роль в их отставках сыграл «институт агашек»?
 
– Главным препятствием для них стало отсутствие понимания внутренних принципов функционирования бюрократического аппарата. Отождествление бизнеса и госслужбы – в корне неправильно, так как у этих сфер деятельности принципиально разное целеполагание. Если бизнес нацелен на получение прибыли любой ценой, порой даже ценой собственного риска, то бюрократия призвана обеспечивать максимальную устойчивость самой себя. Потому-то перенос бизнес-подходов в работу бюрократического аппарата вызывает отторжение.
 
Когда деструктивная роль «младотюрков» стала особо раздражать бюрократию, экс-президент Назарбаев – самый главный «агашка» – принял решение вывести их из игры. Сейчас в бюрократическом аппарате из всей армии «младотюрков» остались лишь единицы, да и то преимущественно на ролях узкоспециализированных технократов-исполнителей.
 
– Насколько «агашки» как явление продолжают сохранять свои позиции?
 
– Они и по сей день играют определяющую роль в функционировании политической системы. Для любого чиновника среднего уровня переход в статус «агашки» остается заветной мечтой, оправдывающей его существование внутри бюрократической машины и открывающей доступ к коррупционной «ренте».
 
Наблюдается и обратный процесс – если молодой и перспективный чиновник не интегрирован в ту или иную внутриэлитную группу и не пользуется покровительством того или иного «агашки», то его возможности продвижения по службе предельно ограничены. И будь этот чиновник хоть семи пядей во лбу, он никогда не получит ту должность, на которой сможет себя проявить.
 
– У Вас есть прогноз, как долго еще будет действовать этот инструмент влияния?
 
– Поскольку казахстанское общество стремительно архаизируется, полагаю, этот «институт» будет только усиливать свои позиции. Предпосылки для его демонтажа отсутствуют, поскольку нет общественных сил, нацеленных на подлинную модернизацию страны.
 
Проще говоря, никто из молодых чиновников не стремится к борьбе с «институтом агашек», наоборот, каждый из них рассчитывает со временем приобрести подобный статус. Подобные амбиции молодых чиновников и есть тот самый способ, с помощью которого бюрократический аппарат самовоспроизводится.
+5
    5 396