Вопрос строительства Китаем военной базы в ущелье Вахан в Таджикистане рядом с афганской границей решен — правительство РТ одобрило соответствующий проект, согласованный с министерством общественной безопасности КНР. Правда, таджикское МВД называет объект базой для группы быстрого реагирования управления по борьбе с организованной преступностью.
Численность контингента (китайского, таджикского либо смешанного), а также номенклатура военной техники, не оглашается. Душанбе утверждает, что объект будет построен на грантовые, а не кредитные средства Поднебесной (по разным данным, речь идет о 8, 5 — 10 млн долларов). И тут возникает множество вопросов.
Первый. Действительно ли Китай уже имеет в Таджикистане военную базу, и пользуется ею в течение последних пяти лет, и теперь начнет строительство второй? Душанбе и Пекин информацию о наличии в РТ китайской военной базы опровергают, однако западная пресса провела не одно расследование и установила, в том числе с помощью спутниковых снимков, что она размещена в малонаселенном Мургабском районе.
Второй. Таджикистан является членом ОДКБ, на его территории дислоцирована 201-я российская военная база, укомплектованная новейшим и постоянно пополняющимся вооружением. Есть ли сомнения в том, что для защиты Таджикистана от радикальных исламистских организаций, сосредоточенных в Афганистане на границе с РТ, возможностей ОДКБ и российской военной базы не вполне достаточно? Или обращение Душанбе к Пекину (либо, наоборот) о дополнительной помощи имеет другую мотивацию?
Насколько совместимы китайская база (или базы) с российской, и окажет ли такое соседство влияние на баланс сил в регионе. Уж не стремится ли Поднебесная к постепенному выдавливанию военной монополии ОДКБ (России) из Центральной Азии? И, наконец, какова реакция Москвы на строительство китайской военной базы в Таджикистане? Ответить однозначно на все эти вопросы невозможно, поскольку интересы Китая, России и США (уж, не из-за них ли Москва и Пекин активнее, чем прежде, столбят свое военное присутствие в регионе) совпадают. Но достоверно известно одно: РФ внешне пока никак не реагирует на таджикско-китайский проект, и этому, вероятно, есть свое объяснение.
Что касается других вопросов. Надо думать, что и Россия, и ОДКБ способны защитить Таджикистан от вторжения боевиков на его территорию, что входит в интересы безопасности всей Центральной Азии, самой России, СНГ в целом и Китая. Но усиление обороноспособности Таджикистана, над которым постоянно работает РФ, интересует и Китай, опасающийся перехода боевиков в Синьцзян-Уйгурский автономный округ КНР.
Кроме того, Китай заинтересован в контроле над Афганистаном, в который он вложил солидные инвестиции, и в защите финансов, вложенных в экономику Таджикистана. То есть сохранность своих денег и, соответственно, влияния, Пекин прикрывает обеспечением безопасности страны, в которую он вкладывается. Кстати государственный долг Таджикистана перед КНР составляет порядка $1,5 млрд, и Поднебесная является важнейшим торгово-экономическим партнером РТ.
Таким образом, военное присутствие Китая в Таджикистане вполне оправдано, тем более, что последний самостоятельно не может обеспечить ни собственную безопасность, ни функционирование экономики. России ему не то, чтобы мало, но и другая помощь тоже не лишняя. Правда, безвозмездной от Пекина (впрочем, как и от Москвы) она не может быть по определению: он надолго закрепится в Таджикистане. Вопрос — в каких масштабах.
Кстати, в СМИ уже появилась информация, что Душанбе предложил передать Пекину полный контроль над уже существующей в стране китайской военной базой и отказаться от любой арендной платы в обмен на военную помощь со стороны КНР. В соответствующем документе говорится также о нахождении на базе китайского персонала, однако в настоящее время она принадлежит Таджикистану. А предложение о передаче базы в собственность было озвучено еще в июле президентом РТ Эмомали Рахмоном министру обороны КНР Вэй Фэнхэ во время его визита в Душанбе. Принял ли его Пекин, неизвестно.
Что касается поэтапного выдавливания Китаем российского военного присутствия в Таджикистане. Заметим, что РТ проводит совместные военные учения и с Россией, и с Китаем; обе эти страны финансируют реконструкцию пограничных застав в центральноазиатской республике, наиболее уязвимой в контексте прорыва границы со стороны Афганистана. Значит, Москва и Пекин имеют в Центральной Азии, в частности, в Таджикистане, общие интересы.
С одной стороны, дополнять усилия, помогать друг другу в столь взрывоопасном регионе — нормальная практика. Однако только в том случае, если она не порождает острой конкуренции между мировыми державами. Но в настоящее время серьезных противоречий между ними возникать не должно, поскольку (хоть численность личного состава китайской базы, имеющейся и/или будущей, а также ее вооружение не известны) можно предположить, что до российского военного объекта ей еще очень далеко. Кроме того, Таджикистан, в контексте безопасности и поступления денежных средств в страну, практически полностью завязан на России, и ссориться с ней ему не с руки.
Так что на текущий момент беспокоиться о «балансе сил» вряд ли стоит: российская военная база, а также «зонтик» ОДКБ, определенно приоритетны для Таджикистана. Что же касается более отдаленной перспективы, Китай, скорее всего, движется в сторону самостоятельной игры в Центральной Азии. Как в экономике, так и в сфере безопасности.
Разве что этому может помешать необходимость тандема Москвы и Пекина в регионе, дабы не допустить в нем военного присутствия США и (или) иной ядерной державы.
