Как известно, недавно в Туркмении произошел плавный транзит власти от Аркадага (Покровителя) Гурбангулы Бердымухамедова к его единственному сыну Сердару, имя которого в переводе на русский означает «вождь». Известно также, что отец не собирается с концами уходить из политики: ожидается, что он возглавит законодательную власть.
А пока что он, умаявшись на политической ниве, которой, по его же словам, отдал 25 лет своей жизни, испросил у сына-президента согласия на предоставление ему отпуска. Досуг, сроки которого не уточняются, экс-президент намерен посвятить завершению работы над новыми книгами (его перу принадлежат порядка пятидесяти томов) и подготовиться к проведению в этом году Межпарламентского форума стран Центральной Азии и России, к Диалогу женщин всех указанных выше государств. Впереди и другие ответственные мероприятия, от которых Аркадаг дистанцироваться не собирается.
Пока папа находится в творческом отпуске, сын развивает и налаживает сотрудничество Туркмении, имеющей статус нейтрального государства, с тремя ядерными державами — Россией, Индией и Китаем.
Чего хочет Сердар от Индии, а Индия — от Туркмении
В начале апреля состоялся первый, после инаугурации Сердара Бердымухамедова, визит главы иностранного государства в Туркмению — в Ашхабаде принимали президента Индии Рама Натха Ковинда. По официальной информации, стороны обсуждали вопросы развития транспортных и энергетических маршрутов. Но поскольку официальный Ашхабад скуп на выдачу информации, можно лишь предполагать, чего хочет Туркмения от Индии, а последняя — от Туркмении.
В контексте обоюдного интереса — доведение до конца строительства газопровода Туркмения–Афганистан–Пакистан–Индия (TAPI) и его заполнение. Соглашение о строительстве газопровода было подписано в 2010 году, и реализация этого проекта могла стать эпохальным событием для Ашхабада — она открывала для него экспорт 33 млрд кубометров топлива в год. В настоящее время основным импортером газа является Китай. Но проект стоимостью почти в 8 млрд в валюте США завис в воздухе из-за ситуации в Афганистане и, в некотором роде, разборок между Индией и Пакистаном. А сейчас, надо думать, он находится в прежнем состоянии из-за отсутствия официального признания правительства ИРА, сформированного движением «Талибан» (запрещено в РФ).
Индия в отношении талибов занимает жесткую позицию, хотя, возможно, гораздо более мягкую, чем декларирует. Туркмения, напротив, почти ласкает их. И, не исключено, станет первой страной, официально признавшей новое правительство Афганистана. И далее процесс — по крайней мере, на уровне остальных стран, по территории которых должен пройти газопровод — может стать, так сказать, «зеркальным» туркменскому. Ну и окончательное решение вопроса тогда будет упираться только в деньги.
Таким образом, завершение строительства TAPI — дело не ближайшего будущего, но подготовка к реанимации проекта находится в стадии политической рекогносцировки со стороны властей Индии.
Выше были упомянуты транспортные проекты, в которых заинтересованы обе стороны, а также ряд других государств, включая Россию. Речь идет о присоединении порта Туркменбаши к коридору «Север–Юг», связывающего Индию и Иран с Россией, государствами Центральной Азии и Северной Европы. Для этого потребуется задействование уже хорошо освоенного Индией иранского порта Чабахар, а также территории (опять же!) Афганистана.
Что это даст Нью-Дели? Откроется возможность расширить торгово-экономические связи с государствами Центральной Азии и несколько «утереть нос» китайскому мегапроекту «Один пояс — один путь».
Словом, в любом варианте Индии нужна стабильная обстановка в Центральной Азии в целом. А особенно — в Афганистане: для налаживания отношений с последним Туркмения может быть весьма полезной. Сердар Бердымухамедов в такой ситуации получит шанс набрать весьма нужные ему на новом поприще политические очки. Причем на международном уровне и с сохранением нейтрального статуса своей страны.
Чего хочет Сердар от России, а Россия — от Туркмении
Пользу нейтрального статуса того или иного государства можно проследить хотя бы на примере украинских событий: Туркмения не стала голосовать за исключение России из Совета по правам человека ООН, то есть не выступила ни за, ни против, и в списке воздержавшихся тоже не значится. Фактически, она «аккуратно» отказала Москве в поддержке, но в категорию «недружественных» ей стран не попала. Россия не только «простила», но и «высоко ценит нейтральный статус Туркмении» как поддерживающей мир, безопасное и стабильное развитие Центральной Азии. То есть РФ пока вполне удовлетворена статусом Ашхабада и его невмешательством опять же в украинские события, и даже отправила в туркменскую столицу делегацию во главе с зампредом правительства РФ Алексеем Оверчуком.
Из туркменских СМИ об этом визите мало что можно уловить: обсуждены перспективы сотрудничества в торгово-экономическом и топливно-энергетическом секторах, сельском хозяйстве, легкой и перерабатывающей промышленности. Состоялась презентация стратегических векторов развития Евразийского экономического союза, хотя Туркмения, напомним, его членом не является. Но в прошлом году Сердар, будучи всего лишь вице-премьером, однако готовящимся к взлету на политический Олимп, принял участие в саммите Совета представителей стран ареала ЕАЭС в качестве наблюдателя и представил свою страну в самом выгодном свете: рассказал о ее транспортно-логистических возможностях, возможностях в производстве топлива, горюче-смазочных материалов, и т. д.
Но в составе российской делегации был губернатор Астраханской области Игорь Бабушкин, который в своем Telegram-канале рассказал об ашхабадской встрече и планах сторон. А это: налаживание регулярного автопаромного сообщения между портами Оля и Туркменбаши, то есть речь идет о полноценном задействовании сторонами грузоперевозок по Каспию в рамках коридора «Север — Юг». Также, по информации губернатора, договорились о продвижении продукции астраханских рыбопромышленников на туркменский рынок — вплоть до икры.
Российская сторона, кроме того, обсудила с туркменской детали сотрудничества в области судостроения. Разговор этот, вероятно, не пустой, он начался в конце прошлого года, а в этом году Туркмения ожидает кредиты на строительство трех судов.
Россия готова подсобить республике с трубами для строительства TAPI, электроизоляторами, опорами для линий электропередачи, оборудованием для любого производства; увеличением поставок автомобилей марки «Урал» и т. д. И, что важно, полуголодная Туркмения может рассчитывать на импорт продовольствия из РФ. Этот крайне актуальный для республики вопрос будет затронут и ниже.
В общем, Россия рассчитывает на лояльное к ней отношение со стороны Туркмении, которая нынче дорогого стоит, а Ашхабад — на готовность Москвы сделать для «Родины процветания» все возможное даже в условиях жесточайших санкций. Ну и, конечно, «в случае чего», связанного с безопасностью границы, Туркмения тоже может рассчитывать на содействие Первопрестольной.
Чего хочет Сердар от Китая, а Китай — от Туркмении
Скажем прямо — обе стороны хотят очень многого, и для таких желаний есть объективные причины. После визитов президента Индии и вице-премьера российского правительства Ашхабад в конце апреля — начале мая посетит министр обороны Китая Вэй Фенхе. То есть в короткий срок вотчина «Покровителя» и «Вождя» принимает у себя высокопоставленных лиц аж трех ядерных держав! Уникальный случай в истории Туркмении. А предметом обсуждения Ашхабада и Пекина будет, главным образом, укрепление между ними военного сотрудничества.
Китайские политики пообещали туркменам «бдительность» в соответствующей сфере, что уже имеет прикладное выражение — во всяком случае, многие эксперты утверждают, что на территории республики уже дислоцированы китайские военные объекты. И это неудивительно, поскольку Поднебесная, имея в виду ситуацию в Афганистане, обеспокоена возможностью перехода террористических групп на свою территорию.
Кроме того, Китай импортирует из Туркмении природный газ (последняя пока является его основным поставщиком); осуществляет с республикой другие проекты, соответственно, ему нужна в ней стабильность. Как передает Eurasia Today со ссылкой на китайские СМИ, Пекин подтвердил свою готовность «наращивать стратегические отношения с Туркменистаном, углублять практическое военное партнерство в различных сферах и способствовать усилиям по установлению тесных взаимоотношений для общего будущего между двумя странами».
Именно за этим и едет в Ашхабад министр обороны Вей Фенхе, причем «вне зависимости от того, как будет меняться международная ситуация». Интересно, что именно подразумевается под последней цитатой? Не исключено, что, в том числе, и ситуация на Украине. Ну и афганскую угрозу еще никто не отменял, и в этом контексте Китай наверняка будет взаимодействовать с Россией.
И, кстати, неслучайно накануне председатель постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей Ли Чжаньшу заявил, что Пекин считает ОДКБ (по факту — Россию) «ведущим механизмом военной безопасности в СНГ», играющей весомую роль в продвижении и обеспечении региональной стабильности и безопасности. Пекин, сказал он, готов и далее взаимодействовать с этой организацией.
Какую страну принял сын от отца и подражает ли он ему?
Начнем с «мелочей жизни». Как и в президентство Аркадага, так и его чада, зачастую ремонт школ и замену портретов первого лица республики оплачивают родители учащихся. Такое же финансовое бремя лежит на плечах сотрудников бюджетных организаций. Теперь им, кстати, ужесточили дресс-код: мужчинам предписано носить «деловые костюмы», а женщинам — национальное платье и платок на голове. Не нравится — пиши заявление об уходе с работы.
Но все же прекрасному полу приходится хуже, чем «сильному». Если раньше дамам запрещали окрас волос в светлые тона, следили за цветом их ногтей и фасоном нижнего белья, так теперь еще туркменские красавицы лишились возможности пользоваться ботоксом для омоложения лица, увеличивать губы, прибегать к наращиванию ресниц и ногтей. «Ослушавшиеся», вещают «вражеские голоса», будут оштрафованы на 300-500 манатов, а мастера, то есть исполнители всего этого «безобразия», раскошелятся на 500-1000 манатов. Либо их арестуют на 15 суток.
Как и при Аркадаге (в Туркмении начался посев хлопчатника) план по сбору сырца спущен свыше — 1 млн 250 тыс. тонн. Столько вряд ли соберут, и в ход опять пойдут традиционные приписки.
Словом, надежды на то, что молодой Сердар осветит «беломраморную», но голодную жизнь туркменов «лучом солнца», пока не оправдались. Менять он, как видно, ничего не желает, а ситуацию в некоторых сферах жизни, пусть бытовых, даже ужесточает.
После избрания президентом он должен был, по Конституции, отправить правительство в отставку, что и свершилось. Но почти все министры и главы ведущих ведомств в «новом» Кабмине вернулись на старые места. И жизнь потекла по-старому. А это означает — в условиях острого социально-экономического кризиса, при отсутствии элементарных механизмов обеспечения продовольственной безопасности. Какие продукты питания и в каком количестве производит Туркмения — неизвестно, это едва ли не государственная тайна, статистика отсутствует. Но присутствуют безумные очереди на так называемые «дотационные» продукты в магазинах для бедных, да и те отпускают в мизерном количестве и ограниченном ассортименте.
Известно лишь, что в производстве сельскохозяйственной продукции власти делают акцент на выращивание хлопка и зерна, но недавно президент распорядился увеличить урожай картофеля и поголовье скота. Импортные продукты в Туркмении предпочитают российского производства, но в коммерческих магазинах цены на них недоступны для простого смертного. То же касается фруктов, овощей, молочных продуктов из Ирана.
Получается так: если ты беден, покупай местную муку (да и ту — чуть-чуть) или лепешку из нее низкого качества (пшеница и другие зерновые не вписываются в почвенно-климатические условия Туркмении) в государственных магазинах. Ну а если состоятелен — в коммерческих, качественную муку из России, Казахстана или Турции.
Да и есть ли смысл местному крестьянину горбатиться на земле, если все закупочные цены на сельхозпродукцию определяет государство, и оно же диктует, что выращивать — не выращивать фермеру. То есть место имеет плановая экономика, однако специфическая, на туркменский манер, дающая резко отрицательный продовольственный эффект.
Вот так и живут туркмены — хоть при Гурбангулы, хоть при Сердаре — в стабильном полуголоде и бесправии. Зато с огромными запасами природных ресурсов и в «согласии» с тремя ядерными державами.
