Под прессом афганского наркотрафика
Будущее России зависит от того, удастся ли остановить поток наркотиков из Афганистана
Опубликованный в мае доклад ООН по ситуации с афганским наркотрафиком рисует довольно мрачную картину. Поток наркотиков из Афганистана, идущий через территорию Центральной Азии, не ослабевает, и одним из его главных направлений остается Россия. При этом большинство стран Центральной Азии прилагают для борьбы с наркотранзитом, приобретающим все более угрожающие масштабы, недостаточно усилий.
По данным Управления ООН по наркотикам и преступности (УНП ООН), ежегодно по территории Центральной Азии из Афганистана в Россию ввозится 90 тонн героина, что составляет около четверти всех поставляемых на экспорт афганских наркотиков. Чистая прибыль центральноазиатских наркоторговцев в 2010 г. составила около 1,4 млрд. дол. Большая часть доходов, по-видимому, пришлась на долю Таджикистана, через который идет основной поток афганских наркотиков. На территории России прибыль от их реализации может достигать 600%, что окупает любые издержки и риски.
Экономика Таджикистана становится все более зависимой от наркотиков. По данным УПН ООН, ежедневно в республику поступает около 200 кг героина и 50 кг опиума. Попытки взять границу под контроль пока остаются безуспешными.
Сверхдоходами от наркотрафика, в частности, объясняются такие аномалии экономической жизни самой бедной республики бывшего СССР, как высокие цены на недвижимость в Душанбе, дорогие дома и машины.
В январе этого года глава Агентства по контролю за наркотиками (АКН) Таджикистана Рустам Назаров признал, что наркобизнес в республике «крышуется» сотрудниками правоохранительных органов. «Почти во всех группировках, занимающихся наркотрафиком, есть люди из правоохранительных органов, которые, что называется, «крышуют» эти преступные деяния, сами при этом становясь преступниками», заявил он на пресс-конференции в Душанбе. В прошлом году АКН удалось ликвидировать 4 преступные группировки, занимавшиеся наркоторговлей, и еще 15 находятся в разработке. Причем в числе задержанных оказались три высокопоставленных офицера МВД Таджикистана.
Из Таджикистана маршрут наркотрафика ведет в Узбекистан и Киргизию. Киргизский маршрут является более предпочтительным вследствие протяженного (870 км) и слабо охраняемого участка границы с Таджикистаном, большая часть которого проходит по горной местности. Центр наркотранзита - столица Южной Киргизии Ош, ставший летом 2010 г. центром самых масштабных за всю постсоветскую историю Центральной Азии межэтнических столкновений. По одной из версий, в их провоцировании главную роль сыграли преступные группировки, заинтересованные в поддержании общественно-политической нестабильности. Во время правления К. Бакиева (март 2005 –апрель 2010 гг.) наркотрафик в Киргизии контролировался государственными чиновниками высшего уровня.
В апреле 2011 г. секретарь ОДКБ Николай Бордюжа заявил, что «некоторые силовые структуры, подконтрольные в том числе президенту Бакиеву, контролировали наркотрафик через юг Кыргызстана».
Именно с этим обстоятельством была связана ликвидация накануне падения режима К. Бакиева силовых структур, ответственных за борьбу с наркотрафиком. Однако после отстранения от власти клана Бакиевых проблема причастности силовиков к наркотрафику не исчезла. Воссозданная служба наркоконтроля сумела перехватить несколько караванов с наркотиками, переброска которых обеспечивалась силовиками. О сращивании накробизнеса с госструктурами в период правления К. Бакиева заявил вице-премьер-министр временного правительства Киргизии Шамиль Атаханов. «Мы получили преступное государство, которое сращено с этими группировками, - подчеркнул он – Власть (точнее, Жаныш Бакиев) полностью контролировала наркотрафик».
Узбекистан охраняет свою границу с Афганистаном и Таджикистаном значительно лучше. По данным УПН ООН, узбекские пограничники обычно хорошо подготовлены, вооружены и получают довольно высокое по меркам Центральной Азии жалование. Как следствие, в 2010 г. в Узбекистане был зафиксирован рост перехваченных наркотиков на 25%, хотя полностью блокировать наркотрафик, конечно, не удается.
Следующая страна на маршруте афганского наркотрафика - Казахстан, который вместе с Россией и Белоруссией является участником Таможенного союза и Единого экономического пространства. Тот факт, что с российско-казахстанской границы были убраны все таможенные посты, по мнению УПН ООН, может сыграть негативную роль, поскольку одной преградой на пути наркотиков стало меньше.
В самом Казахстане эффективность борьбы с наркотрафиком оставляет желать лучшего. Из 70-75 тонн героина, перевезенных через республику в 2010 г., изъять удалось менее одного процента, хотя Казахстан располагает самыми значительными в регионе финансовыми возможностями и самыми обученными и высокооплачиваемыми пограничниками.
Отрицательные последствия создания Таможенного союза могут проявиться и в том, что, пользуясь доступностью северного маршрута, наркоторговцы могут переориентировать на него поставки наркотиков с традиционного балканского пути, ведущего через Иран и Турцию в страны Евросоюза.
Главным звеном на балканском маршруте является Туркмения, менее всех связанная с северным направлением наркотрафика. По информации директора Центральноазиатского центра наркополитики (г. Бишкек) Александра Зеличенко, наркотики, по всей видимости, поступают в Туркменистан из Афганистана не напрямую, а через Иран. Оттуда по железной дороге они достигают Туркмении, и далее, через каспийские порты идут в Казахстан и Азербайджан. Причем кавказское направление является приоритетным.
В самом Афганистане выращивание и производство наркотиков приобрело угрожающие масштабы. На долю Афганистана сегодня приходится 90% мирового производства опия. Осенью прошлого года афганские крестьяне собрали урожай в размере 6,7 тонн опия, из которого можно произвести 375 тонн героина. По мнению министра по борьбе с наркотиками Афганистана Зорара Ахмада Мокбела, около 240 тонн героина будет направлено на экспорт через Иран и Пакистан, и порядка 110 тонн – через страны Центральной Азии. По данным ООН, выручка от экспорта афганских наркотиков в прошлом году достигла 2,4 млрд. дол., что составляет 15% ВВП Афганистана. 850 млн. дол. из этой суммы досталось афганским крестьянам, получившим примерно 10 тыс. дол. на семью. Самостоятельно бороться с наркопроизводством власти Афганистана не в состоянии, так как попросту не контролируют большую часть территории страны. Так, в провинции Гильменд, занимающей лидирующие позиции по выращиванию опиумного мака, власти едва контролируют административный центр Лашкаргах, а о контроле за сельскохозяйственными районами не может быть и речи, так как местная полиция слишком слаба. При этом если до конца 1990-х гг. в Гильменде, как и целом ряде других афганских провинций, осуществлялось лишь выращивание и первичная переработка опия-сырца, то к настоящему времени развернут полный промышленный цикл, от выращивания до получения героина, его складского хранения и оптовых поставок.
Сверхдоходами от транзита влияние афганского наркотрафика на Центральную Азию не ограничивается. Наркотики оказывают все более значительное воздействие на внутреннюю жизнь региона, включая экономику, безопасность и политическую систему. Деньги от наркоторговли являются главным источником финансирования экстремистских движений, а коррупция разъедает государственный аппарат и силовые структуры. По словам Александра Зеличенко, «наркокоррупция уже сегодня подтачивает устои государства и может его обрушить, поскольку в условиях Центральной Азии в этой сфере крутятся баснословные средства, и противостоять им, взывать к разуму, к какому-то идеологическому стержню в сегодняшних условиях очень сложно». Заметным фактором внутренней жизни становится и рост наркомании. Так, в Туркмении, которая ранее отказывалась от участия во всех региональных объединениях по борьбе с наркотиками, проблемы с их употреблением, по информации Deutsche Welle, есть практически в каждой семье. Этому способствует дешевизна и доступность наркотиков, которые можно купить практически повсеместно. Особенно широкое распространение наркомания получила среди туркменской молодежи, сталкивающейся с проблемами безработицы и недоступностью образования.
Попытки координации борьбы с наркотрафиком на региональном уровне дают определенные результаты, но для того, чтобы переломить ситуацию, этого пока явно недостаточно. В 2010 г. Россия, Таджикистан, Афганистан и Пакистан создали «Центральноазиатский антинаркотический квартет», главной задачей которого является координация усилий по борьбе с наркотрафиком. Министр по борьбе с наркотиками Афганистана З.А. Мокбел сообщил, что к квартету может присоединиться Туркменистан, долгое время отказывавшийся от участия в подобных объединениях. Однако сотрудничество с США, благодаря которым производство наркотиков в Афганистане и достигло невиданного уровня, практически не развивается.
Единственным удачным примером сотрудничества стала проведенная Россией совместно с американскими и афганскими силовиками операция, в ходе которой были уничтожены три лаборатории по производству героина и одна - по производству морфина.
Ущерб, нанесенный в результате этой операции наркопроизводителям, по оценке главы ФСКН Виктора Иванова составил 1 млрд. долл.
В феврале этого года США предложили новый план координации деятельности антинаркотических спецслужб региона, получивший название «Центральноазиатская антинаркотическая инициатива» (CACI). План предполагал создание под руководством и за счет США спецподразделений по борьбе с наркомафией, которые должны располагать широкими полномочиями, включая доступ к секретной информации спецслужб. В проекте должны были участвовать все пять стран Центральной Азии. Однако эта инициатива была заблокирована Россией, сумевшей убедить своих партнеров по ОДКБ отказаться от участия в программе. Главным аргументом РФ стало то, что доступ к критически важной информации позволит США оказывать давление на государства региона.
С точки зрения Москвы, план США являлся способом военно-политического проникновения в Центральную Азию, прикрывающим нежелание на деле, а не на словах бороться с наркотрафиком.
Безуспешными пока оказались и попытки России взять под контроль таджикско-афганскую границу. Российские пограничники охраняли ее вплоть до 2005 г. В 2004 г. была достигнута договоренность о том, что контроль над границей с Афганистаном будет передан Таджикистану, и в следующем году российские пограничники покинули республику. В Таджикистане осталась лишь группа российских военных консультантов. Резкое увеличение наркотрафика заставило Россию вновь поставить вопрос о возвращении пограничников на границу с Афганистаном. Однако у таджикских властей такая перспектива энтузиазма не вызвала. В свете ухудшения отношений с РФ они, напротив, стали ставить вопрос об оплате за пребывание в их стране российской военной базы. После длительных переговоров в ходе сентябрьского визита президента РФ Д. Медведева в Душанбе была достигнута предварительная договоренность о том, что российская база останется в республике на бесплатной основе еще 49 лет, а контроль над границей сохранится за Таджикистаном. Однако на практике ни одна из этих договоренностей пока не реализована.
За последние годы борьба с афганским наркотрафиком превратилась для России в вопрос, от ответа на который зависит ее будущее как государства и русских как государствообразующего этноса.
Ключевым для решения этой проблемы является ужесточение миграционного режима с государствами Центральной Азии. В марте этого года с такой инициативой в очередной раз выступил глава ФСКН Виктор Иванов, предложивший отменить право пересечения границы РФ по внутренним национальным паспортам, выйти из международных соглашений об упрощенном порядке приобретения гражданства, установить на границе иммиграционный контроль и принять закон об ответственности лиц, въезд которым в Россию запрещен. Без этого переломить ситуацию с афганским наркотрафиком, скорее всего, не удастся.
