Сегодня

448,15    483,46    61,99    4,86
Общество

Александр Проханов: «Такая русская идея, понимаемая метафизически, может быть близка и казахам»… Евразийство и новая империя

Кенже ТатиляCentral Asia Monitor
9 июля 2012

Мы, пусть и незаметно, но все дальше и дальше расходимся с Россией в культурологическом смысле. Наш сегодняшний гость Александр Проханов – один из немногих сохранившихся в нашей памяти символов той эпохи, когда нас объединяло ощущение общности в восприятии окружавшего нас мира. Потом он стал одним из самых пламенных трибунов антилиберализма. Мы беседуем с ним о том, как в сегодняшней России воспринимается Казахстан в контексте разворачивающихся интеграционных процессов, и о роли самой России в новом формате нашего жития.

 

О примате идеологии

 

- На какой идеологии может базироваться Евразийский союз? Кто мог бы сформулировать такую идеологию? И воспримут ли ее в бывших национальных республиках, входивших в состав СССР?

 

- Это самая существенная из проблем, которые должны быть поставлены немедленно. Потому что геополитика, да, звучит убедительно, но не сверхактуально. Экономика? Да, конечно, экономическая целесообразность в этом есть, но она тоже не абсолютна. Военный компонент здесь также присутствует, но ведь в принципе возможны и иные варианты военных союзов с включением сюда других стран. Мне кажется, что самое важное – это идеология, которая была бы актуальна прежде всего для народов Евразии, а также для народов всего мира. И таковой может быть идеология справедливости. Мир меняет кожу. Мир устал от паллиативов, в которые его загнала мировая история. Мир устал от либеральной идеологии, от идеологии свободы. Она загнала нас в колоссальные тупики и породила экономические и военные катастрофы. Мир устал от идеологии социальной справедливости, то есть от идеологии социализма. Потому что она оказалась неполной, приземленной. И актуальна только идеология справедливости Абсолютной – не социальной, а именно Абсолютной. Идеология, которая соответствует Священному писанию. Справедливости, которая является коренным, базовым словом для Корана. Справедливости, которая лежит в основании человечества и мироздания в целом. Справедливости, которая регулирует отношения не только человека с человеком, человека с обществом, но и планет, и солнечной системы, цветка, животного и неживотного мира. Вот эта идеология справедливости и модель, основанная на идеологии справедливости, должна лечь в основу будущего Евразийского супергосударства.

 

О “русском вопросе” в Казахстане

 

 - Буквально недавно депутаты Госдумы РФ обсуждали вопрос об “адекватном увеличении государственной поддержки работы с соотечественниками за рубежом и расширении гуманитарного влияния Российской Федерации в мире”. Учитывая ощутимый удельный вес русских в составе населения Казахстана, что может означать эта заявка российских законодателей и чем она может обернуться для Казахстана? - Я думаю, не нужно ожидать от этой фразеологии экспансионистских, вредных, может, имперских тенденций. Речь идет о существенном фрагменте казахстан­ского общества, состоящем из русских. Если этот фрагмент будет деградировать, если он будет угасать, если будет происходить унылая пошлая ассимиляция, если русские начнут забывать свои национальные и культурные коды, проиграет все казахстанское общество. Важно, чтобы все эти фрагменты, состоят ли они из русских, из немцев, из остатков чеченской диаспоры и, конечно из самих казахов, цвели и развивались. И сложно (а не примитивно) взаимодействовали друг с другом. Я думаю, что эта тенденция, исходящая от наших депутатов, связана с пониманием того, что русский сегмент казахского общества деградирует, угасает. Ему не хватает воздуха, ему не хватает своей русской “матки”. Для того, чтобы эту деградацию, этот тайный ущерб, эту тайную тоску по великой стране – России – компенсировать, и предполагаются меры таких воздействий – культурных, религиозных, может, каких-то еще.

 

- Понятно, что Россия пытается решить часть своих демографических проблем за счет русских, остающихся в ближнем зарубежье. Но не противоречит ли это усилиям высшего политического руководства наших стран по углублению интеграционных процессов?

 

 - Вы спросили меня о заявлении наших депутатов, я и ответил, как я их понимаю. Речь не идет о “высасывании” русского населения из Казахстана. Я думаю, что это будет довольно сложно сделать. Потому что сейчас Россия не готова создать для русских реэмигрантов необходимые базовые условия. Я не могу сказать, что русские живут экономически хуже и тяжелее казахов, этого нет. Просто сами возможности казахского общества таковы, что оно не может создать абсолютно комфортных условий для всех своих граждан. Не говоря уже о России. У нас огромная часть народа живет ужасно, живет тяжело. И если речь идет о том, чтобы восполнить демографические проблемы России за счет казахстанских русских, то, как мне кажется, это абсурд. Россия может просто рекультивировать и призывать восстановить к жизни те деградирующие угасающие слои русского народа, которые на глазах проседают в самой России. Это и лучше, и гуманнее, и национально оправданнее…

 

О контурах новой Империи

 

- Принято считать, что именно “ползучий” национализм стал одним из факторов, разъевших скрепы бывшего единого государства. Учитывая рост национального самосознания в постсоветских странах и вхождение в сознательную жизнь уже второго поколения граждан, рожденных после распада СССР, насколько перспективно ускоренное форматирование интеграционных проектов (ТС и ЕАС)?

 

- Если исходить из предложенной вами формулы и говорить о том, что именно этот фактор явился причиной разрушения СССР, то тогда и казахскому обществу не поздоровится. Хотя бы в силу того, что оно полинационально. И вряд ли казахи смогут “перемолоть” и “переварить” другие этносы, в том числе и русских. Это довольно сложная задача. Тогда рост национализма в Казахстане, в том числе и русского, обрекает его на печальную судьбу. Я думаю, что Советский Союз разрушился не из-за центробежных национальных тенденций. Он был разрушен “инженерами” разрушения, которые использовали в том числе фактор растущего национализма. “Советский Союз разрушился по национальному принципу”, – говорите вы. И я говорю: “Наверное, да”. Но тогда почему не разрушилась Украина, которая находится в состоянии постоянной внутренней ужасной напряженности? Почему не разрушилась Эстония, в которой почти половина населения – русские? Почему не разрушился Казахстан? Почему они не разрушились? А разрушился, видите ли, Советский Союз. Потому что при разрушении советской империи была поставлена задача сбросить окраины. И эти окраины были сброшены. А сами окраины должны были быть удержаны в тех границах, в тех композициях, в которых они состояли. Новая империя (я ее называю Пятой империей, взамен Четвертой – советской империи), должна быть империей абсолютно нового типа. В ней не должно быть одного имперообразующего народа и других народов, как бы пособников, или нацменьшинств, или народов-сателлитов. Новая империя, которую подразумевает создание этого Евразийского союза, как я его понимаю, предполагает абсолютно равные имперские нагрузки на все народы, входящие в нее. Каждый народ держит над собой свою часть имперского свода, имперского неба. И эта огромная, такая космическая имперская задача делает каждый народ полноценным и делает империю возможной только в том случае, если этот фрагмент звездного неба, пусть даже самый маленький, будет поддерживаться этим имперским столпом. Поэтому новая империя или новое супергосударство, которое маячит впереди, а может быть, мерещится только мне, предполагает абсолютно новый союз этих государств, новый союз народов, где нет одной единственно взятой столицы. А все это пространство будет наполнено живыми цветущими столицами, такими как Москва, Астана, Алма-Ата, Петербург, Грозный, Киев, Минск и так далее. Даже само нынешнее российское пространство и казахстанское пространство не предполагает одной единой столицы. Оно предполагает существование множества центров, в которых живут имперообразующие народы. И которые абсолютно необходимы друг другу, которые друг другу не противоречат, а синергетически соединяют свои огромные возможности – культурные, религиозные, пространственные.

 

О национализме

 

 - В российском обществе дебатируется “русский вопрос”, в казахстанском – “казахский вопрос”. Не является ли это косвенным свидетельством того, что процессы самоидентификации рано или поздно войдут в противоречие с интеграционными устремлениями наших элит?

 

- Проблемы национальной самоидентификации, проблемы усиления национального могут привести к катастрофе, к разрыву общества, а, может быть, и, наоборот, к соединению, к сложению, к цветению полинациональной среды. Поэтому я думаю, что русский национализм, который сейчас развивается, который носит трагический характер, характер разрушительный, характер, который исключает все остальные народы из россий­ского поля, который требует освободиться от Кавказа, который требует сделать Россию страной для русских, – это дефектный национализм. Это национализм, связанный с уменьшением значения и величия народа. Он будет преодолен. Я знаю только один национализм – имперский. И он возможен не только для России, он возможен для казахов. Потому что, повторяю, Казахстан сегодняшний – это империя. Казахстан – это не моноэтнический массив, в него инкрустировано огромное количество народов со своими тенденциями. И у каждого народа, если им заниматься реальной, правильной имперской политикой, возникнет свое ощущение национального одиночества среди этого конгломерата. Думаю, если казахи начнут формулировать свою национальную исключительность, то это кончится довольно плохо для этих огромных пространств. Ибо сами казахи внутри себя не являются едиными. Внутри казахов существует такая полифония форм, кланов, генезиса, которая приводила и, может быть, будет приводить к внутренним столкновениям с весьма трагическими последствиями. И этими несуразностями, этими противоречиями могут воспользоваться третьи силы. Всегда можно этим манипулировать, всегда это можно направить в деструктивное русло – не на синтез, а на дезинтеграцию. - Не опасаетесь ли вы, что русский шовинизм, к сожалению, имеющий место в современной России, может сказаться на отношении к русским, остающимся в бывших национальных республиках? - Все может быть, я ничего не исключаю. Конечно, существуют имманентные процессы. Конечно, существуют имманентный рост и имманентное разрушение, а также спад национальной интенсивности. Но при этом есть мощнейшие рычаги воздействия. Есть апартеид, а есть борьба с апартеидом. Существует мультикультурная политика в Европе, и существует крах мультикультурализма под напором экспансии из Северной Африки. Все это регулируется. Для этого и созданы государства. Для этого и появляются политологи и политики. Я был на Жаланашколе, я знаю, что такое Китай. Я знаю, что такое бои на советско-китай­ской границе, которая ныне стала казахстанско-китай­ской. Не сбрасывайте со счетов существование огромного ханьского мира. Имеет ли он экспансионистскую природу? Мне кажется, да. Желает ли казахский этнос оказаться внутри этого огромного “желтого” мира? Или, может, он захочет иметь союзников, поддержку среди других этносов? Все это вопросы политические и мировоззренческие.

 

 О Путине

 

- Владимир Путин сегодня воспринимается как собиратель “русских земель”. Что под этим подразумевается? И до каких пределов может дойти это “собирание”?

 

 - Я не знаю, кем Путин воспринимается как “собиратель русских земель”. У нас в России этот термин не в ходу. К примеру, одно дело, когда Путин формулирует идею Евразийского союза, и другое дело, когда Россия, быть может, окончательно теряет Приднестровье. “Русский фактор” Приднестровья у нас на глазах с каждым днем все уменьшается и уменьшается. Об этом знают и Путин, и русское правительство. И они готовы допустить интеграцию Приднестровья с Молдавией и вхождение этой объединенной Молдавии в состав Румынии. Поэтому у нас этого термина нет. Путин ведет очень противоречивую политику. Трудно собирать русские земли в момент, когда все ресурсы русские отданы еврейским олигархам. Это проблема очень такая двусмысленная. Вряд ли народы, о которых мы сегодня говорим, будут соединяться в Евразийский союз без того, чтобы они стали жертвой сговорившихся олигархических структур. Нет смысла соединяться в Евразийское государство для того, чтобы народы и недра, которые находятся на этой территории, стали легкой добычей для этих олигархических хищников. Для русских, для казахских, для еврейских или американ­ских…

 

 О метафизике смыслов

 

- В Казахстане до сих пор идет перманентный спор: найдена ли нами национальная идея или нет?.. А вот в современной России с ее богатыми традициями государственности таковая найдена? - Нет, она, по-видимому, не найдена. Ни у нас, ни у вас. Потому что национальная идея добывается в сражениях, войнах, революциях, в огромных потрясениях. Национальная идея – это тот фокус, в который удается свести усилия народа для того, чтобы он отстоял свое суверенное существование под небом. Современные политики как у нас, так и у вас – люди очень рациональные, очень двухмерные, им не до метафизики, им не до трансцендентности. Наш Волошин, когда он был во власти, хотел сделать национальной идеей России футбол. То ли всерьез, то ли глумясь. Так вот, если вернуться к метафизике, то, конечно, для русского сознания издревле – от русских сказок до старца Филофея (певца третьего Рима – Москвы), или патриарха Никона, построившего под Москвой Новый Иерусалим, или Иосифа Сталина, который создал “красную империю”, – самым важным было создать общество справедливости. Если говорить пафосно, то общество рай­ских смыслов. Создать такое бытие, такое отношение людей друг к другу, чтобы оно соответствовало абсолютным заповедям, чтобы наша жизнь была священной. Вот такой высокий пафосный метафизический смысл имеет “русская идея”, которая движется в течение тысячелетий. Обретая то одни ризы, то другие, переходя от одной цивилизационной формы к другой. Смысл русской цивилизации именно в том, что в ее недрах лежит идея абсолютного справедливого бытия. Причем идея эта то вспыхивает, то опять гаснет. То она поднимает Россию до необычайных высот, то Россия опять сваливается и сворачивается в “черную дыру”, в бездну. И постоянное воскрешение русской цивилизации, выход ее из этих “черных дыр”, облачение каждый раз в новые и новые ризы делают русскую историю пасхальной, то есть постоянно воскрешаемой. Такая русская идея, понимаемая метафизически, присутствует. Но я думаю, что она близка и другим народам, в том числе и казахам.

 

О взаимной толерантности

 

- У покойного Александра Солженицына не самая однозначная репутация в Казахстане. И, думается, вы прекрасно знаете, почему. Порой аналогичные высказывания позволяет себе Михаил Веллер… Как вы вообще относитесь к высказываниям русских писателей о соседних (бывших вместе с ними в СССР) странах и народах? И что, по-вашему, должно быть подвергнуто остракизму в самой России российским человеком? - В отличие от наших радикалов, казахские писатели, казахские интеллектуалы – это образец толерантности. Никогда от казаха не слышал, что русские были оккупантами, что русские уничтожили Казахстан, что русские по существу подавляли казах­скую культуру. В отличие от русских, казахи – это верх благородства, верх толерант­ности, верх терпимости к русским людям. И высказывания, подобные веллеров­ским, вы никогда не услышите в казахской среде, когда собираются молодые казахские националисты и рассуждают о России.

 

 - Александр Андреевич, вы на самом деле так считаете? Есть ощущение, что вы не совсем владеете информацией о нашей действительности. Все это имеет место быть…

 

 - Проявляется?.. Тогда я вам скажу вот что: вы просто не уловили моей иронии, наполненной горечью. А что касается отдельных высказываний наших элитариев… Ну, господи, это же не политика! Это просто высказывание человека. Эти вещи не должны передвинуть политику. Человеку не запретишь. Может быть, у него – ну я не знаю – какой-то комплекс неполноценности. Или у него, может быть, какие-то недоразумения, связанные с конкретными отношениями с той или иной национальностью. Но это не характерно для сознания, для мышления русских патриотов. И русских имперских националистов, в том числе вашего покорного слуги. О новой русской Смуте - Насколько долго затянется период отсутствия у России новой мессианской идеи, способной посадить страну на коня, придать ей новейший импульс и вернуть ее тем самым в число мировых держав – не за счет ржавеющих ядерных боеголовок? - Ядерные боеголовки – это чепуха. Зачем нам они? Мы же врага будем закидывать шапками. Тем более что в Казахстане такое количество урана, мы перестанем его покупать. Пусть лежит про запас где-нибудь в Аркалыке. Понимаете, ядерные боеголовки, так же, как и пистолеты нового типа, а также как и зенитно-ракетные комплексы, которые исключают контактную войну (а мы производим такие системы), являются частью национального суверенитета. А мессиан­ская идея без суверенитета бессмысленна. Что касается того, когда русские начнут реализовывать ту мессианскую идею, о которой я рассуждал выше… Сначала идея построения идеального общества, прежде всего, для себя. А потом распространение этого общества, может быть, и дальше. Как это делают, например, иранцы. Как быстро это произойдет, сказать сложно. Потому что Россия переживает сейчас очень сложный переломный момент. Либо начавшаяся большая русская смута (Болотной площади) начнет увеличиваться и усиливаться. Она может вообще срезать русскую государственность в очередной раз, и мы окажемся опять на пепелище. Либо власть, которая чувствует эту угрозу и до этого проводила абсолютно контрнациональную политику, повернется лицом к собственному народу и к кодам, которые составляют смысл и сущность русского национального сознания, – и Россия начнет реальное развитие. Не бумажное, не мнимое, а реальное развитие. Когда мы начнем строить новые университеты, новые исследовательские центры, запускать новые космические программы, когда мы резко увеличим штат своих ученых, когда мы создадим условия для развития прозябающего и гибнущего народа – вот тогда и будут включены эти мессианские коды. Потому что это развитие, это общее дело предполагает огромный национальный рывок. Если этого не будет, то Россия будет медленно уходить из истории…

0
    1 781