Таможенный союз Казахстана, России и Белоруссии действует более трех лет, ЕЭП — больше года. Отношение к этим наднациональным структурам в нашей стране с самого начала было неоднозначное. Те, кто считал и считает, что объединение в большей степени продиктовано политическими мотивами, выражают сильную обеспокоенность по поводу потери Казахстаном независимости. Предприниматели, вначале увидевшие в ТС больше возможностей для развития бизнеса и выхода на соседние рынки, сегодня также недовольны: отечественных производителей «давят» партнеры по ТС, особенно россияне. Опасения, что объединение окончательно похоронит казахстанское производство, в какой-то мере подтверждаются и статистическими данными: по итогам 2012 года вырос импорт, сократился экспорт. Националистам не нравится распределение ролей в ТС: больше всего голосов при принятии решений — у России. Оппозиция даже предложила провести общенациональный референдум по выходу Казахстана из Таможенного союза и ЕЭП.
Однако не нужно делать поспешные выводы. По словам директора Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития (ЦИИ ЕАБР) Евгения Винокурова, ощутимый эффект для экономик трех стран от ТС и ЕЭП достижим в долгосрочной перспективе.
Торговля без границ
— Евгений Юрьевич, как повлияла интеграция на ключевые социально-экономические показатели стран ЕЭП? На какие сектора экономики трех стран интеграционные процессы сами по себе, в отрыве от макропроцессов и динамики двусторонних отношений, реально подействовали?
— В краткосрочном плане с запуском Таможенного союза было и остается немало проблем. Казахстанцы, например, не понаслышке знают о повышении цен на автомобили. Вместе с тем основные краткосрочные цели достигнуты. Был сформирован единый таможенный тариф, создана единая таможенная территория, таможенный контроль вынесен на внешние границы наших стран, а большинство торговых барьеров устранено. Основные практические результаты деятельности ТС на сегодняшний день таковы: во-первых, беспошлинное перемещение товаров; во-вторых, сокращение временных издержек в логистике; в-третьих, отмена значительной части мер нетарифного регулирования — лицензий, разрешений, квот.
Например, до запуска ТС более половины времени при транспортировке тех или иных товаров из Беларуси в Казахстан занимали простои на границе. Таможенные сборы, плата за оформление, повышенные издержки логистики в связи с простоями доходили до 15 процентов конечной стоимости продукции.
Экономики ТС в настоящее время входят в состояние качественного изменения товарных потоков. Первые два года существования Таможенного союза наблюдался экстенсивный рост: объемы взаимного экспорта товаров между Казахстаном и Россией выросли на 29,1 процента в 2010 году и на 35,9 процента — в 2011-м. В прошлом году объем экспорта увеличился лишь на 8,7 процента. Однако товарная структура взаимной торговли более технологична и диверсифицирована, чем внешняя торговля со странами, не входящими в союз. Большую долю занимает продукция с высокой степенью переработки. Так, если во внешней торговле 72,6 процента экспорта приходится на минеральные продукты, то во взаимной торговле ТС — только 41,1 процента.
Пределы роста товарооборота, однако, уже видны. Чтобы в дальнейшем наблюдать устойчивый рост товарных потоков, необходимо диверсифицировать экономику.
В Казахстане налоговые ставки ниже, чем у партнеров по ТС, это привлекает российские и белорусские предприятия. Нравится инвесторам и более простая система регистрации бизнеса в РК. В прошлом году количество предприятий, зарегистрированных россиянами в РК, выросло на 10 процентов.
Эконометрические исследования говорят о том, что крупные эффекты от ТС и ЕЭП достигаются в долгосрочной перспективе. Последние расчеты, подготовленные в рамках проекта Евразийского банка развития, дают оценку интеграционного эффекта в терминах прироста валового продукта в расчете до 2030 года в 900 млрд долларов. Для достижения этого эффекта необходимы технологическое сближение на основе единых стандартов и более высокая интенсивность взаимных инвестиций.
— Насколько улучшился инвестиционный климат каждой из стран за последние три года в связи со вступлением в ТС и ЕЭП?
— Перед всеми странами — членами ТС стоят схожие задачи структурной перестройки экономики. Однако ряд узких мест снижает стимулы для столь нужных нам инвестиций. Иностранным инвесторам часто невыгодно создавать в ЕЭП новые производства с глубокой степенью обработки. Поэтому мы видим столько примеров «отверточных» инвестиций в производстве каждой из наших экономик.
Недостаточно налажены связи между научными центрами и промышленностью. В высокотехнологичных отраслях иностранным инвесторам выгоднее предлагать контракты отдельным специалистам, чем создавать наукоемкое производство на территории стран ТС. Неразвитая система защиты интеллектуальной собственности, риски копирования и утечки информации, а часто и просто технологическое соперничество приводят к тому, что снижается привлекательность стран ТС для создания промежуточных производств, даже при наличии высококвалифицированной рабочей силы и развитых научных центров.
В ТС сделана ставка на программы содействия инновациям и индустриализации. Свою лепту должна внести гармонизация технических регламентов и стандартов, санитарных и фитосанитарных мер стран-членов со стандартами ВТО во всех сферах деятельности. С одной стороны, эти меры поспособствуют выпуску более конкурентоспособной экспортной продукции, соответствующей международным требованиям, с другой — помогут минимизировать технические барьеры во взаимной торговле и инвестициях внутри и за пределами ЕЭП. Гармонизация технических требований к продукции является одним из ключевых факторов для упрощения выхода предприятий всех стран ТС на внешние рынки, что особенно важно в торговле с ЕС.
К настоящему моменту странами — участницами ТС уже сделаны определенные шаги по взаимной гармонизации в сфере технического регулирования. В частности, подписано соглашение ЕЭП о единых принципах и правилах техрегулирования. Уже разработаны 35 технических регламентов, в работе еще 26.
— В какие отрасли экономики друг друга чаще инвестируют партнеры по ТС? Какая доля взаимных инвестиций идет в обрабатывающий сектор промышленности, какая — в добычу, какая — в строительство? Как будет меняться это соотношение в ближайшие пять лет?
— Евразийский банк развития ведет специальный мониторинг взаимных инвестиций в регионе, который позволяет «нейтрализовать» фактор офшоров и учитывать конечных бенефициаров проектов. Благодаря этому объем нашей базы данных более чем в два раза превышает данные официальной статистики.
Основные потоки взаимных инвестиций России, Казахстана и Беларуси соответствуют внешнеэкономической специализации наших экономик и структуре нашей взаимной торговли. Так, взаимные инвестиции в топливный комплекс ЕЭП составляют около 45 процентов, включая инвестиции в транспортировку газа, 20 процентов приходится на черную и цветную металлургию, 10 процентов — на телекомы. Заметные направления взаимных инвестиций — финансовый сектор, строительство и гостиничный бизнес, инвестиции в оптовую и розничную торговлю.
Предположительно, в ближайшие годы во взаимных инвестициях ЕЭП сохранится интерес к сырьевым секторам. Вместе с тем будут расти инвестиции и в АПК, прежде всего в зерновом секторе. Модернизационные задачи и внутренний спрос в целом будут требовать роста взаимных инвестиций в обрабатывающих секторах. Мы ожидаем интересные подвижки в машиностроении, металлургии, фармацевтике, ретейле. Вновь оживают взаимные инвестиции в сферах девелопмента и гостиничного дела.
Тест на конкурентоспособность
— У нас в Казахстане выражают обеспокоенность тем, что в прошлом году вырос импорт из стран ЕЭП и снизился наш экспорт. Объективно это произошло за счет сокращения объемов отгрузки и снижения цен на уголь, занимающий большую долю взаимной торговли с РФ. Однако заметно просели казахстанские мебельщики, невооруженным глазом видно, как вырос импорт российских автомобилей. Насколько оправданны опасения той части казахстанского экспертного сообщества, которая считает, что такой союз с Россией может добить отечественного производителя?
— В 2012 году экспорт Казахстана в Россию и Беларусь уменьшился на 266 млн долларов по сравнению с 2011 годом, это 0,13 процента ВВП РК. Вы правы: при этом снижение более чем на 200 млн вызвано ценовой коррекцией на рынке угля. В физических объемах экспорт угля в ТС, наоборот, вырос на 6,5 процента.
Мы сейчас видим, как инвесторы, особенно российские, начинают осознавать новую экономическую реальность, в рамках которой может оказаться выгодным размещать производственные площадки на севере Казахстана с целью работы не только на казахстанский рынок, но и на рынки Сибири и Урала. Этому способствуют географическая близость, развитая логистика, низкие налоги. Первыми ласточками могут стать российские металлурги и фармацевты. Но быстрых эффектов не ожидаем. Ведь предприятиям нужно модифицировать инвестпрограммы, а это требует нескольких лет работы: расчеты, пред-ТЭО, ТЭО, мобилизация капитала…
Отечественным производителям каждой из стран — участниц ТС и ЕЭП предстоит интенсивно наращивать свою конкурентоспособность. И не только во взаимной торговле, но и в глобальной экономике. Происходящие сейчас изменения в технических регламентах и стандартах ЕЭП повысят планку по качеству, в ряде случаев до уровня соответствия стандартам продукции и качества ЕС.
Общая цель промышленной и инвестиционной политики участников ЕЭП состоит в том, чтобы обеспечивать концентрацию добавленной стоимости в более высоких стадиях передела производства продукции и связанных с ними секторах услуг, как это происходит в развитых экономиках.
— А каково отношение населения к Таможенному союзу в целом?
— Наш проект «Интеграционный барометр ЕАБР» дал такие оценки на основании опроса 13 тысяч человек в 11 странах СНГ. Общее отношение к созданию указанных объединений оказалось положительным. Особенно высока оценка в Казахстане и России. Параллельно был проведен социологический опрос КИСИ, который дал схожую оценку по Казахстану.
Примечательно, что создание интеграционных объединений воспринимается положительно не только в странах, участвующих в этих объединениях. Высокие доли положительных ответов характерны также для Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана, Молдовы и Армении — стран, население которых относительно более ориентировано на экономическое взаимодействие со странами СНГ, особенно с Россией.
В мае проведем новый ежегодный срез общественного мнения и доложим о результатах СМИ и общественности.
В глобальную торговлю
— Россия уже вступила в ВТО. Насколько это выгодный для нее шаг? В какой перспективе дадут о себе знать минусы и плюсы вступления?
— Опросы предпринимателей показывают в целом конструктивное отношение бизнеса к ТС и ЕЭП и сдержанно-настороженное — к ВТО. Так, среди малого и среднего бизнеса российско-казахстанского приграничья положительно оценивают образование ТС и ЕЭП трех стран свыше 85 процентов предпринимателей. Это результаты специализированного опроса, который мы провели совместно с ЦЕССИ-Казахстан.
При создании ТС единый таможенный тариф был согласован странами-участницами на уровне 10,6 процента. В связи со вступлением России и Казахстана в ВТО импортные пошлины снижаются ориентировочно до уровня 7,5 процента.
Предприниматели внутри ТС и ЕЭП уже почувствовали рост конкуренции между производителями трех стран. Теперь, после вступления в ВТО первой из стран ТС, будет усиливаться конкуренция с производителями и поставщиками услуг и из третьих стран.
— Фактически Казахстан и Беларусь будут вступать в ВТО на тех же условиях, что и РФ. Выгодно ли это нам?
— Принятые на себя российской стороной обязательства перед ВТО являются достаточно сбалансированными и по размеру, и по срокам: 18 лет тяжелых переговоров не прошли даром. Сегодня участники ЕЭП ведут взаимные консультации, направленные на содействие продвижению всех членов ТС в ВТО. И Казахстан, и Беларусь имеют возможность воспользоваться и переговорным опытом России, и тем, что она уже является участником ВТО.
Опыт развивающихся стран, вступивших в ВТО, показывает, что национальная промышленность нуждается в защите и стимулировании. Слабая конкурентоспособность по сравнению с международными ТНК и недостаток внутренних инвестиций сдерживают эффективность местного производства на относительно небольших национальных рынках.
Если рынок просто «сдать», то возникают большие риски. Так было не только в Кыргызстане после вступления в ВТО на уровне 5,1 процента таможенного тарифа. Схожая ситуация сложилась и в украинской, и в молдавской экономиках: средневзвешенная ставка Украины при вступлении также была на уровне чуть выше 5 процентов. В 2012 году украинцы, осознав проблему, даже подали в ВТО запрос о повышении ввозных пошлин по нескольким сотням товарных позиций, за что были подвергнуты критике со стороны ряда развитых экономик. Пока украинцы послаблений не добились.
Только крупные развивающиеся экономики могут успешно сочетать поэтапное открытие рынков и рост в обрабатывающей промышленности: Китай, Индия, Бразилия. Этой цели служит и Таможенной союз, чей совокупный ВВП составляет порядка 2,2 трлн долларов.
Начальный период функционирования Единого таможенного тарифа позволил участникам ЕЭП нарастить объемы и создать дополнительный потенциал во взаимной торговле. При формировании общего, а затем и единого рынка вслед за торговыми эффектами проявляются и структурные: когда потенциальные выгоды производителей от работы на крупный внутренний рынок побуждают их к расширению производства и взаимным инвестициям. Так называемая конкуренция юрисдикций, где в рамках ЕЭП позиция РК очень привлекательна, является дополнительным стимулом для инвестиций в Казахстане.
Валюта пока врозь
— Пока наиболее согласованной видится только таможенная политика стран-партнеров по ЕЭП. В каких еще сферах, по-вашему, уровень взаимодействия так же высок? Где он оставляет желать лучшего?
— Наиболее острым и сложным вопросом на перспективу ближайших 2–3 лет является координация макроэкономической политики. Принципиально в ЕЭП утверждены три базовых критерия макроэкономической стабильности, но методики их расчета разные, и это вызывает трения. Без эффективного согласования макроэкономических параметров «ткань» единого экономического пространства будет подвергаться огромному напряжению.
— Какие этапы еще предстоит пройти партнерам по ЕЭП, чтобы согласовать денежно-кредитную политику? Сколько это займет времени? И вообще: обязательный ли это элемент в интеграции в рамках нашего объединения?
— В сфере валютной политики встает вопрос своевременности. Экономики должны быть подготовлены и с точки зрения законодательства, и с точки зрения адаптации к новому валютному режиму. Возникают вопросы синхронизации национального законодательства в сфере валютного регулирования на территории интеграционного объединения. Так, например, российский рубль в достаточной мере свободно конвертируем, чего нельзя сказать о белорусском рубле.
В течение 20 лет наши страны шли каждая своим путем. Ликвидировать возникшие расхождения в короткие сроки сложно. Например, стороны не сходятся во мнениях относительно курсовой политики. В последние три года, например, российский центробанк достаточно спокойно относился к колебаниям национальной валюты в диапазоне 15–20 процентов. В Казахстане за этот же период было плюс-минус 3–4 процента. Беларусь девальвировала свой рубль в три раза в 2011 году.
Расхождения есть и в денежно-кредитной политике. В России и Казахстане почти одинаковый уровень инфляции, но в Казахстане и России — разный уровень ставок рефинансирования, а в Беларуси и уровень инфляции, и уровень процентных ставок значительно выше. Таким образом — нужно время, спешка здесь неуместна и даже вредна.
Конкретные планы сверстаны по созданию интегрированного финансового рынка ТС. Его полная реализация планируется к 2020 году, когда будет обеспечено взаимное признание лицензий и прочих разрешительных документов и в целом недискриминационный доступ участников на рынки друг друга.
Интеграция финрынков и гармонизация законодательств трех стран, в том числе в банковском и страховом секторах, а также на рынках ценных бумаг будет происходить в несколько этапов. К 2016 году планируется осуществить гармонизацию понятийного аппарата, порядка и условий создания финорганизаций, требований в отношении профессиональной квалификации и деловой репутации руководящих работников финансовых организаций.
В рамках второго этапа, к 2018 году, планируется осуществить гармонизацию законодательства по выдаче, отказам и приостановлению лицензий, а также заложить нормы взаимного признания лицензий. Тогда же стороны намерены максимально сблизить пруденциальные требования, гармонизировать порядок, процедуры и условия ликвидации и реорганизации финансовых организаций, проработать и сблизить требования, направленные на противодействие легализации доходов, полученных преступным путем.
В рамках третьего этапа, который должен закончиться к 2020 году, завершится гармонизация норм законодательства по надзору в финансовой сфере.
