О необходимости консолидации России, Казахстана и Белоруссии в рамках ЕврАзЭС и ЕЭП
Являясь руководителем Представительства в Республике Казахстан АНО «Центр анализа террористических угроз и конфликтов малой интенсивности», в контексте постоянно идущих процессов интеграции между тремя лидирующими странами постсоветского пространства – Россией, Казахстаном и Белоруссией полагаю необходимым затронуть тему развития стран в рамках существующих международных организаций, основными целями которых является консолидация трех стран, а также противостояние угрозам со стороны третьих стран, основные усилия которых направлены на дестабилизацию всего Центрально-Азиатского региона в целом.
Так, президенты России, Казахстана и Беларуси – Владимир Путин, Нурсултан Назарбаев и Александр Лукашенко - неоднократно подчеркивали важную роль институтов гражданского общества в создании и работе ЕврАзЭС и Единого экономического пространства. Они являются достойными и мудрыми людьми, дальновидными политиками, радеющими за интересы, прежде всего своих народов. А сегодня один из жизненно важных интересов – консолидация усилий и потенциалов перед лицом серьезных потрясений, вызовов и угроз безопасности и целостности наших государств.
Хочется отметить, что проводимая в настоящее время агрессивная политика претендентов на мировое господство предусматривает информационно-пропагандистские акции, цель которых инициация процессов самоуничтожения государства. СССР, страны Варшавского договора, Югославия, Ирак, Ливия, Египет, Тунис уже пали жертвами информационных войн и «цветных» переворотов. Процесс отлажен и используется в качестве орудия «главного калибра».
В этой связи возможность самоопределения, сохранения территориальной целостности и независимости лежит только в одной плоскости. Консолидация государственных и общественных институтов, но не только в рамках отдельного государства, а в системе международных отношений с государствами союзниками и потенциальными экономическими партнерами.
Сегодня в прицеле «главного калибра» – Россия и Китай, Центральная Азия и Причерноморско-Каспийский регион.
Таким образом, принимая во внимание перманентно ухудшающуюся обстановку на мировой геополитической арене, создание Единого экономического пространства (ЕЭП) может являться мощнейшим фактором асимметричного ответа на угрозу проведения «цветных революций», военных и политических переворотов, развала экономических и военных потенциалов, которые готовятся в указанных ареалах.
Объединение усилий – это единственное перспективное решение. Страны указанных регионов смогут не допустить негативного сценария, который им готовят потенциальные агрессоры. И в этом случае роль международных неправительственных общественных организаций станет очень существенной. Межправительственные институты, опирающиеся на консолидированное участие общественных организаций, существенно снизят возможность инициации процессов саморазрушения, как отдельных государств, так и международных сообществ, действующих в рамках единых экономических и общественно-политических проектов.
Экстремизм, терроризм, межконфессиональные и межэтнические разногласия, активная подрывная работа посредством создания и финансирования оппозиции, вот далеко неполный набор «инструментов» скрытой, но крайне эффективной агрессии. Необходимо уже сегодня приступить к выработке форм взаимодействия государственных и общественных структур. Сферы экономической интеграции, информационно-пропагандистского противодействия, содействия госструктурам по контролю в ряде аспектов безопасности – вот путь по которому необходимо идти.
В рамках программы создания международных общественных институтов ЕврАзЭС были выработаны приоритетные направления. Инициативная группа, в которую, на паритетной основе входят представители общественно-политических кругов России, Казахстана и Беларуси, приняла к проработке и реализации ряд проектов способных существенно продвинуть общий интеграционный процесс. В числе приоритетов – формирование общественных экспертных организаций, осуществляющих свою деятельность в области экономической интеграции, информационной безопасности, научного и образовательного сотрудничества, духовных и культурных ценностей. Принципы толерантности, строгое соблюдение законодательств суверенных государств, а самое главное общность интересов перед лицом новых вызовов и угроз – станут приоритетами в формировании и деятельности указанных общественных организаций.
Рассматривая геополитическую карту мира в целом, все более актуальными в настоящее время представляется перспектива формирования Евразийского Союза, а также роль и место действующего Таможенного Союза.
Необходимо констатировать, что к настоящему времени произошел качественный скачок в улучшении условий развития экономик трех стран, повышения инвестиционной привлекательности пространства Таможенного союза, а с 2012 года — пространства ЕЭП. Однако, по имеющимся авторитетным оценкам, для того чтобы ЕЭП, которое обеспечит свободное движение товаров, услуг, капитала и труда, заработало как полноценное многостороннее объединение, необходим период около пяти лет (с 2011 по 2015 год) и принятие, по меньшей мере, 55 международных документов и иных актов для запланированного функционирования интеграционного формата. За эти же пять лет правительствам сторон необходимо будет обеспечить выполнение более 70 обязательных мероприятий по соглашениям, формирующим ЕЭП, в соответствии с установленными в них конкретными сроками. Характерно, что рубеж 2015 года определен В.В.Путиным как начало функционирования Евразийского союза. Другими словами, решение текущих задач по реализации ЕЭП должно осуществляться параллельно с достижением стратегических ориентиров по созданию более широкого и разнообразного по составу интеграционного объединения.
Расширение географии сотрудничества с интеграционными структурами ТС-ЕЭП в той или иной степени интересует многие страны, в том числе дальнего зарубежья. Однако события, аналогичные включению в ТС-ЕЭП Киргизии, являются пока гипотетической перспективой, тем более, что многие представители киргизской элиты продолжают подчеркивать свое неоднозначное отношение к решению президента А.Атамбаева.
Ближайшие потенциальные кандидаты в лице стран СНГ, поддержавших в октябре 2011 года создание Зоны свободной торговли (ЗСТ), в частности, Таджикистан и Украина, связывают свое развитие не с фиксацией одного стратегического вектора сотрудничества, а с поступлением внешних ресурсов из нескольких альтернативных источников. Поэтому изменение позиций этих и других вероятных участников ТС-ЕЭП предполагает достижение радикального перелома в настроениях правящих кругов и не менее чем годичный период интенсивной профильной подготовки.
Учитывая, что интеграционный фактор на постсоветском пространстве опирается преимущественно на российский ресурсный потенциал, краткосрочные перспективы расширения ТС-ЕЭП определяются в большей степени не объективными стимулами — заинтересованностью в углублении взаимодополняемости хозяйственных систем, а субъективными — настроениями в среде правящих кругов российских партнеров.
Политические деятели и основные группы влияния различных стран постсоветского пространства по-разному относятся к идее вхождения или взаимодействия с ТС-ЕЭП. Так, политические деятели Украины в основном настроены против вступления страны в ТС, апеллируя к рискам ограничения национального суверенитета и акцентируя ценность участия в рынке ЕС с емкостью в 16 трлн. долл., что многократно превышает аналогичный показатель ТС. Отрицательное отношение к вступлению в ТС-ЕЭП, после нескольких месяцев колебаний, сложилось в таджикской элите, а узбекское руководство во главе с президентом И. Каримовым заняло еще более жесткую негативную позицию.
Что касается импульсов, инициатив по проведению консультаций, демонстрации заинтересованности в сотрудничестве, исходящих от других стран ближнего и дальнего зарубежья, то их реальные результаты определятся, скорее всего, через три-четыре года.
В целом, сбалансированное расширение географии интеграционных связей ТС-ЕЭП опосредуется политическим выбором в пользу ориентации на интенсивный (расширение только за счет стран-членов ЕврАзЭС) или экстенсивный вариант, ключевым элементом которого станет вовлеченность Украины. Однако общими для обоих гипотетических сценариев положениями выступают: отказ от форсирования переговоров о вступлении в ТС-ЕЭП со странами — потенциальными партнерами по расширению интеграционной группировки, внедрение на всей таможенной территории унифицированной транспортно-логистической системы с учетом передового международного опыта, содействие оптимизации инвестиционного климата и условий ведения бизнеса в странах-партнерах, дополнительное внимание расширению возможностей на уровне не только крупного, но также среднего предпринимательства.
Становление системы интеграционных связей происходит на фоне диверсификации интересов государств-участников. Наиболее наглядным проявлением многовекторности стало изменение архитектуры внешнеторгового взаимодействия на постсоветском пространстве, в том числе в рамках ЕврАзЭС, отход от моноцентричной системы партнерства в сфере экспорта и импорта.
Тем не менее, современная ситуация не создает условий для радикальной переориентации взаимных связей между странами-партнерами по ТС, ЕврАзЭС и ЕЭП. Характерно, что в период мирового экономического кризиса параметры стоимостных объемов экспортно-импортных потоков стран-участников ТС-ЕЭП и ЕврАзЭС внутри интеграционного формата и за его пределами лишь в отдельных случаях (таджикское и отчасти киргизское направления) претерпели значимые изменения.
Развитие основных интеграционных форматов опирается не только на масштабы взаимных торговых обменов между странами-членами, но и на их взаимодополняемость.
Это качество позволяет решать многие вопросы интеграционного развития, в том числе смягчать последствия для национальных хозяйственных систем — Белоруссии, Киргизии и Таджикистана, их хронически отрицательного сальдо во внешней торговле за пределами постсоветского пространства.
Многовекторное экономическое сотрудничество стран-участников ТС-ЕЭП не создает в среднесрочной перспективе реальных предпосылок для разрушения системы интеграционного взаимодействия на постсоветском пространстве. Хотя оно усиливает конкуренцию между групповыми экономическими интересами на уровне правящих кругов в каждой из стран-партнеров, не менее важным, замедляющим объединительные тенденции обстоятельством является неустойчивость включения российских партнеров в широкое международное разделение труда. Внешнеторговое сотрудничество Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана за пределами постсоветского пространства носит ограниченный характер и не в полной мере подкреплено прочными двусторонними связями с крупными контрагентами.
В целом, предпосылки появления достаточно сильных центров альтернативного, по сравнению с нынешней архитектурой притяжения интересов участников ЕврАзЭС-ТС-ЕЭП, отсутствуют. Рост значимости внешнего вектора для российских партнеров за счет развития экономического сотрудничества с ближайшим региональным окружением, в том числе и с Китаем, в среднесрочной перспективе ограничен номенклатурой товарообмена и недостаточными по объему инвестициями (Иран, Турция), а в случае с Китаем — его политикой пошагового продвижения своих интересов. В настоящее время уровень китайского экономического присутствия, даже в наиболее открытых для него экономиках Таджикистана и Киргизии, недостаточен для достижения в среднесрочной перспективе решающего влияния.
Однако необходимо подчеркнуть, что объективные экономические вызовы многовекторности, отражающие недостаток ее упорядоченности, фрагментарность и отсутствие значительного вклада в развитие экономического сотрудничества стран ТС-ЕЭП с ближайшим региональным окружением, в ближайшее время непреодолимы. Тем не менее, именно в этой области идет накопление потенциальных, особенно в зоне Центральной Азии, рисков. Масштабы экономического сотрудничества центральноазиатских стран с Ираном и Турцией заметно уступают китайскому вектору, что в среднесрочной перспективе может привести к дисбалансу системы взаимодействия на восточном фланге ТС, ЕврАзЭС и ЕЭП.
Подытоживая, хочется отметить, что в существующих условиях объединение стран в рамках как действующих, так и формируемых межправительственных организаций, в настоящее время является ни чем иным как необходимостью, единственно возможным и необходимым шагом, способным в полной мере адекватно отреагировать на вызовы современности.
