Кто мы? Братья, казахи или братья, мусульмане
Последние несколько лет отчетливо обнажили две разнонаправленные тенденции, грозящие спровоцировать кризис идентичности, как титульной нации, так и в целом стать угрозой консолидации общества.
С одной стороны, произошла легимитизация тренда национальной идентификации. Маркером стала легализация в официальном политическом пространстве национал-патриотической идеологии. В частности, на последних парламентских выборах целый ряд политических партий, включили в свои списки ключевых фигур национал-патриотического движения, тем самым сделав ставку именно на электорат стоящий на позициях этноцентризма.
Вместе с тем одновременно с политическим оформлением национал-патриотизма усилилась противоположная тенденция – актуализировалась идеология, которая главным идентифицирующим критерием провозглашает не этническую, а религиозную общность. С точки зрения интересов титульного этноса, имплантация в общественное сознание наднациональной идеологии несет в себе больше рисков, нежели незнание государственного языка. И сегодняшняя сконцентрированость национал-патриотизма только лишь на теме государственного языка, является недооценкой данной угрозы.
