«Страшное пугает либо потому, что опасно,
либо потому, что предназначено для тебя».
Вантала
Перспективы Казахстана в качестве Западного Синцзяна (по сути, а не по форме) проступают все более отчетливо. Дело в том, что у Поднебесной есть достаточно подробный долгосрочный стратегический план. В отличие от «Казахстан – 2050», где происходит игра ума в неопределенно-мечтательной мотивации, китайские планы составлены предметно и за ними взвешенный расчет, политическая воля, колоссальная ресурсная база. В общем, Пекин с планом на будущее определился, тогда как Астана продолжает медитировать над проблемой что делать.
Китай, давно решающий головоломку Малаккского пролива, через который осуществляется львиная доля его экспортно-импортных поставок, но военный контроль над стратегической зоной остается в руках США, одним из вариантом преодоления Малаккской зависимости видит сухопутные трансконтинентальные коридоры. Другими словами, гигантская китайская экономика строит пути в направлении Евросоюза, чья совокупная экономическая мощь на сегодня еще больше китайской.
Для последних, кто еще не верил в то, что КНР – сверхдержава, был устроен военный парад 2009 года. Огромное количество пеших коробок и колонн техники проехало, а воздушные аппараты пролетели в идеальном порядке. Ни один вертолет не упал, ни один двигатель в танке не заглох, даже в батальонных коробках из женщин-военнослужащих никто не сбил ногу. Другими словами, Пекин развивается просто в чудовищном темпе уже третье десятилетие подряд.
У Китая в направлении Евросоюза есть детальные планы железных и шоссейных дорог с сухопутными портами через территорию Казахстана и России, обширные проекты по Синцзян-уйгурскому автономному району. Для Урумчи зарезервированы настолько гигантские ресурсы, что Астана со всеми ее обшарпанными небоскребами будет выглядеть на фоне административного центра СУАР плохо обжитым хутором.
Косвенные факторы свидетельствуют, что бурно растущая мощь КНР в Казахстане осознается. Отсюда и форсированная интеграция в рамках Таможенного союза с Россией и Беларусью. В отличие от Украины, за Казахстан борются не Москва и Брюссель, а Кремль и Пекин, что подразумевает совершенно иные возможности геополитического выбора и последствий. Кстати, в Украину Китай тоже активно приходит. Скоро Крым и его окрестности будет не узнать, поскольку на постсоветское пространство, превратившееся в полюс импотенции, пришли силы, которые могут реализовывать заявленные планы.
Евразийский союз – это своего рода защитная реакция на китайский гегемонизм. Если и попадать под зависимость от Пекина на макроуровне, то хотя бы в ранге держав второго эшелона и с коллективной позицией. То есть то, о чем много говорили эксперты по отношению к государствам Центральной Азии – надо держаться вместе, вырабатывать общую повестку дня и единую линию поведения – сегодня реализуется в формате ТС – ЕЭС.
В связи с грандиозными планами Китая ребром ставится вопрос о том, каков потенциал союза России, Казахстана и Беларуси. Уже сегодня понятно, что сырьевых сверхдержав не бывает. Попытка Москвы реализовать себя в качестве энергетической державы показала довольно низкий потолок возможностей при данном сценарии. Кстати, все 2010-ые годы Кремль не на словах, а на деле занимается реанимацией и развитием промышленности. С новой силой пошли инвестиции в инфраструктуру. В этом одна из причин, почему миллионные контингенты мигрантов без остатка растворяются на российских просторах – элементарно нужна рабочая сила. Вот и трудовые мигранты из Казахстана уже сотнями тысяч работают на территории Российской Федерации.
Перед Россией и Казахстаном стоит вопрос хотя бы приемлемого контроля за своей собственной территорией. В условиях XXI века пресноводное озеро Байкал, например, еще больше повышает свою значимость и весомость. Астане тоже есть что удерживать, будь то месторождения урана или родниковые озера. В сложившейся ситуации вполне естественно, что главные силы формирующегося Евразийского союза направлены не на обустройство 7000-километровой казахстанско-российской границы, а на внешний контур. Сейчас только пытаются окончательно определиться где этот внешний контур, а дальше границы, визы, пошлины, тарифы и прочие барьеры.
Не все верят в то, что Евразийский союз в состоянии адекватно ответить на стоящий перед ним китайский вызов. Что касается Казахстана, например, то он уже столько должен Пекину, что возникают проблемы с газификацией своего собственного населения, потому что огромные объемы природного газа в республике фактически куплены Китаем через кредиты правительству. Однако у евразийцев есть традиция возрождаться в формате могучих империй, будь то Монгольская, Российская или Советская. Германия в 20-ые годы XX века была слабее, чем современная Россия, но слабость – явление не вечное. Здесь важно сформировать созидательную и позитивную идеологию, способную мобилизовать людей на евразийских просторах и зажечь их привлекательной целью. Имперскость имеет устойчивую тенденцию к реинкарнации.
Колоссальные вызовы стоят перед казахстанской и российской элитой. Именно перед этими двумя, поскольку белорусская элита куда менее коррумпирована, с привитым чувством ответственности перед обществом и способная решать сложные задачи. Взять хотя бы функционирование агрогородков в условиях жесточайшей конкуренции на мировом продовольственном рынке.
Чтобы не превратиться в бесправный китайский протекторат, элите Евразийского союза придется наступать на горло своей коррумпированности и недисциплинированности. Только в этом случае Россия, Казахстан и Беларусь способны выступить в роли младшего партнера КНР в современном глобальном мире. Будет что-то вроде взаимоотношений США и Великобритании. Ведь Лондон сегодня способен производить передовое оружие, медицинские новинки, славится автомобилями. Просто в США всего этого больше, но собственно британский потенциал позволяет англичанам удерживать свое место под солнцем.
Общность исторической судьбы оказалась мощным интегрирующим фактором. Казахстан идет в векторе евразийской интеграции не потому, что там обещаны сказочные богатства и преференции. Зато там есть шанс сохранить себя и какую-то свою самость в период, когда исторический процесс на передний план выдвигает мощные надгосударственные образования. Одни принимают это с пониманием и двигаются по подсказываемому логикой развития маршруту. Другие в принципе на том же пути, только подгоняемые пинками судьбы. Для наглядности можно взять Нидерланды. Страна необычайно выиграла от функционирования в составе Европейского союза – сервисная экономика, логистика, обслуживание товарных потоков для огромной части Европы. Но при этом уже нет местной валюты гульдена, многие вопросы, влияющие на повседневную жизнь страны, решаются бюрократами в Брюсселе. В общем, ради достижения каких-либо выгод чем-то однозначно приходится жертвовать. Венгрия в силу неправильно выбранной позиции не смогла получить для себя столько пользы, но и деться от глобальной ситуации никуда не может.
В Казахстане невозможно не понимать и не наблюдать, какой мощной силой стал Китай и что он продолжает набирать различный потенциал. Вот только дружить с таким гигантом Астана хочет через забор. Сама она забор приемлемой прочности построить не в силах из-за многократной разницы в потенциалах, зато есть вариант забора в складчину на ресурсы Евразийского союза. В этом случае Казахстан и Россия будут не транзитной территорией между товаропотоками Евросоюза и Китая, а полноценным и самостоятельным звеном в раскладе глобальных акторов XXI века. Только для этого пора переходить к напряженной, повседневной и кропотливой работе… А чтобы осуществить переход к такой работе, надо понять наконец, и, сделать соответствующие выводы, что лень и воровство попросту погубят молодую государственность.
