Как и предполагали казахстанские эксперты, осенний политический сезон в стране начался на фоне активизации всех национал-патриотических сил РК. Интервью в СМИ, пропаганда позиции "общественников" в Сети, потенциальная готовность некоторых горячих голов перейти к организации митингов протеста, которую, впрочем, разделяют далеко не все сторонники этой позиции.
Символом «осеннего наступления» борцов за казахскую идею стала встреча с общественностью, организованная Мухтаром Шахановым. Именно на ней была сделана попытка принять резолюцию, своего рода политическое обращение к властям, некоторые пункты которого представля нам крайне любопытными. Именно в таких документах "от сердца" четко просматривается сугубо рефлекторный характер воззрений национал-патриотов, отсутствие какой-то внятной конструктивной идеи, подменной желанием запрещать, а не развивать.
Например, пункт 1 так и непринятой резолюции (в том виде, как он был опубликован на сайте Zonakz) - лишить русский язык статуса межнационального общения, принять новый закон «О языке» на государственном языке, по которому все госорганы и ветви власти должны функционировать на казахском языке. Загадка – читали ли авторы резолюции Конституцию Казахстана? В статье 7-ой Основного Закона указано буквально следующее: «русский язык имеет статус официального, имеющего возможность наравне с казахским языком применяться в государственных организациях и органах местного самоуправления».
Еще один показательный пункт - парламент и правительство, не желающие работать на государственном языке, распустить. В последнее время Шаханов постоянно специализируется на критике членов правительства Масимова за недостаточные усилия по «казахизации» делового общения. Особо досталось за русскоязычный формат проведения совещаний Асету Исекешеву, но, видимо, и этого "публичного выговора" показалось борцам за государственный язык недостаточно – теперь речь идет о полном и окончательном роспуске кабмина. Можно предположить, что главным критерием отбора в новый состав правительства станет глубина владения казахским языком, а не деловые качества чиновника. Можно, конечно, сделать и другое предположение – чем громче инициатива, тем менее важно, насколько она реализуема, в принципе.
Наконец, пункт 3 – с прямым выходом на последствия украинского кризиса. Это требование – «остановить информационную экспансию со стороны России, для этого на государственном уровне заняться открытием книжных магазинов и библиотек, где будут книги только на казахском языке». К этой теме казахстанская оппозиция и не только она, обращаются уже не в первый раз. Но в отличие от отточенных формулировок «западного крыла» оппозиции – там сразу видно как кураторы работают и за что деньги получают, в данном случае, крайне трудно понять, чем и как могут помочь или помешать библиотеки и книжные магазины. Может и авторов с русскими фамилиями тоже не должно быть на книжных полках? В чем логика? Пусть авторы обращения попробуют ответить на вопрос: являются ли Толстой или Достоевский агентами информационного влияния Москвы? Хорошая тем для дискуссии.
И последний любопытный штрих. Снова, как и несколько лет назад, предпринимается попытка убрать из политического лексикона понятие «казахстанская нация». Как утверждают авторы документа, этот термин изъяли из национальной доктрины (Доктрины национального единства), но на практике оно внедряется и применяется. Не будем оспаривать столь категоричные выводы, но для чистоты понимания - в соседнем Кыргызстане власти намерены воспитывать молодежь "в духе консолидации многонационального общества и формирования общегражданской идентичности "кыргызстанец". Такая информация представлена в утвержденной Министерством образования и науки Концепции воспитания школьников и учащейся молодежи Кыргызской Республики до 2020 года. Получается, что в Казахстане, который традиционно считается флагманом стратегии толерантности есть силы, которые стремятся найти иной, "особый путь". Едва ли этот путь совпадает с выбором большинства казахстанцев.
