Евразийский экономический союз: каким его видят страны-участницыС подписанием Договора о создании Евразийского экономического союза Россия, Беларусь и Казахстан вступили в новый этап интеграции. Принципиальные вопросы нового объединения согласованы, оно открыто для присоединения других стран, первыми из которых обещают стать Армения и Киргизия. Какие же варианты развития Евразийского союза могут быть в дальнейшем? Как видят перспективы ЕАЭС лидеры трех союзных стран и их элиты, какие акценты при этом расставляют?
Начнем с Казахстана. Прежде всего, официальная Астана выступает за то, чтобы ЕАЭС был и оставался, прежде всего, исключительно экономическим союзом. Нурсултан Назарбаев неоднократно высказывался на эту тему, в том числе и на последнем саммите в Астане. Причина подобной позиции руководства Казахстана понятна: только недавно по историческим меркам получив независимость, элита страны не готова отдавать даже часть политических функций в некий наднациональный центр. Это представляется ограничением суверенитета. Вместе с тем в плане экономической интеграции Казахстан выступает за максимальную открытость, из трех стран союза именно здесь установлена наиболее прозрачная и простая система налогообложения и утвердился благоприятный экономический климат.
Кроме того, судя по заявлениям Н. Назарбаева, страна осознает структурную перекошенность союза из-за слишком большого размера экономики России, поэтому хочет уравновесить влияние и вес Москвы другими крупными странами на евразийском пространстве. Именно поэтому казахстанский президент уже дважды выступал за то, чтобы к проекту евразийской интеграции присоединилась Турция. Конечно, еще большой вопрос, как это сможет сделать страна, входящая в блок НАТО, но тут важен посыл, инициатива руководства Казахстана.
Приглашение Турции явно несет в себе политический и этнический смысл, так как серьезно увеличивает тюркскую составляющую в евразийском проекте. И не замечать этого нельзя.
О настроениях во властной элите говорит и следующая деталь. Власти Казахстана велели свернуть кампанию по сбору гуманитарной помощи жителям Юго-Востока Украины, узнав, что в Караганде, Шымкенте и Актобе шел сбор одежды, консервов и медикаментов для населения, оказавшегося в зоне т.н. антитеррористической операции. А людей, собиравших гуманитарный груз жителям Донецкой и Луганской областей, обвинили в помощи сепаратистам.
«Такие действия Украина вполне может расценить как враждебные. А нам это не нужно. Мы с Украиной имеем большие экономические отношения. Те люди, которые этим занимаются, должны немедленно прекратить. В любом случае в отношении них должны быть произведены следственные действия. Если это глупость – то это одно. Если это умысел, то пусть это следствие устанавливает», – объяснил местный политолог Айдос Сарым запретительную реакцию казахстанских властей на инициативу граждан. Политологу, да и чиновникам от власти словно невдомек, что акция носит сугубо гуманитарный характер.
Очевидно, что руководство Казахстана (как, впрочем, и Беларуси, но по другой причине) весьма напряженно восприняло возвращение Крыма в Россию. Общеизвестно, что в свое время северные земли нынешнего Казахстана точно так же, как и Крым Украине, были произвольно переданы Казахской ССР из РСФСР. Боязнь повторения «крымского сценария», существующая в Астане, очевидна, хотя не имеет под собой никакой почвы. Так или иначе, можно предположить, что в дальнейшем Казахстан будет придерживаться линии на тесное экономическое взаимодействие, но уклоняться от формирования любого рода политических наднациональных структур и стараться уравновесить влияние России в ЕАЭС привлечением в него других крупных стран.
Руководство Беларуси придерживается несколько иной стратегии. Оно, наоборот, больше заинтересовано в военно-политической интеграции, понимая ее как своеобразный российский зонтик над белорусской территорией с максимально льготными поставками военной техники и оружия белорусским войскам при сохранении полного суверенитета республики по вопросам внутреннего развития. При этом руководство страны видит экономическую интеграцию преимущественно как игру в одном направлении, когда Россия открывает свой рынок и поставляет энергоносители по сниженным ценам, в то время как Беларусь имеет полное право закрыть свой рынок от поставок российских компаний, а также осуществлять меры господдержки предприятиям, особенно в области сельского хозяйства, для успешной конкуренции на российском рынке.
Минск готов на создание наднациональных органов, но только в обмен на серьезные преференции из России, а также при сохранении полного контроля над теми представителями белорусской элиты, которые попадут в союзные органы. Так, в частности, власти республики не хотят выбирать депутатов Евразийского парламента по единым для всех трех стран правилам, а желают назначать их числа уже избранных в республике депутатов. Естественно, такая политическая конструкция имеет очень серьезные минусы для евразийских органов, так как консервирует элитный отбор. С учетом того, что в финансово-экономическом плане Беларусь гораздо менее устойчива, чем Казахстан, такая позиция белорусского руководства вполне понятна, хотя и не открывает для дальнейшей интеграции особых перспектив.
В свою очередь, Москва выступает за максимально возможную как экономическую, так и политическую интеграцию, включая создание наднациональных органов по примеру Евросоюза, в первую очередь парламента Евразийского союза. Об этом неоднократно заявлял спикер Госдумы Сергей Нарышкин, правда, в последнее время об этом речь уже не идет.
Судя по всему, Россия решила отложить вопрос политической интеграции в Евразийском союзе на период после 2017 года. До этого времени вступят в силу новые экономические нормы союза, в рамках общего рынка начнут притираться друг к другу экономики и запустится процесс глубокой экономической интеграции стран-членов ЕАЭС. За это время, вероятнее всего, к союзу присоединятся еще две страны, что также потребует времени на отладку взаимодействия на уровне национальных экономик. Но постепенно с неизбежностью выявится неполное соответствие существующего уровня национальных политических систем поступательному экономическому развитию. И тогда ребром встанет вопрос о необходимости их трансформации в каждой из стран-участниц Евразийского экономического союза и создания наднациональных органов.
Пока же вопрос политической интеграции отставлен в сторону как вторичный, к тому же не находящий поддержку ни у Беларуси, ни особенно у Казахстана.
