Нападение Германии на СССР, зверства немцев на оккупированной территории вызвали вспышку ненависти к ней у большинства русских, живших в Европе. Наши эмигранты помогали советской разведке, воевали в отрядах Сопротивления.
Марина Марутаева, урожденная Шафрова, стала национальной героиней Бельгии. Она похоронена на Центральном кладбище Брюсселя среди 27 национальных героев страны.
Марина – дочь капитана второго ранга русского Военно-морского флота Александра Александровича Шафрова, участника обороны Порт-Артура. Он эмигрировал во время Гражданской войны, но любовь к родине жила в нем всегда. Незадолго до начала Второй мировой подал документы для возвращения: оказалось, поздно.
Покорность оккупированной Бельгии Марину возмущала: «Неужели во всем Брюсселе не найдется человек, который бы совершил диверсию или убил хотя бы одного немца. Это послужит толчком для многих. Кому-то стало бы стыдно за свое смирение и бездействие».
К сожалению, среди бельгийцев такого храбреца не находилось, хотя по условиям капитуляции бельгийской армии офицерам было оставлено право носить пистолет. Но ни один пистолет не выстрелил в немецких оккупантов.
Начало вооруженному сопротивлению положила Марина Шафрова. 8 декабря 1941 года на площади Порт де Намюр она заколола ножом помощника военного коменданта. Ей удалось скрыться.
Весть об убийстве немецкого офицера сразу облетела оккупированный Брюссель. Бельгийцы были потрясены дерзостью и восхищены смелостью и мужеством неизвестного героя. На его поиски немцы бросили силы гестапо, военно-полевой жандармерии, полиции. Об убийстве было доложено Гитлеру, за розыском героя следил лично Гиммлер. Гитлеровцы обрушили на бельгийцев облавы, начались массовые аресты, пытки. Гестаповцам удалось вскоре дознаться, что майор Крюгер был убит женщиной. Королева Бельгии Елизавета назвала неизвестную героиню бельгийской Жанной д’ Арк.
Взбешенные собственным бессилием, гитлеровцы схватили 60 заложников и объявили, что их расстреляют, если в продолжение недели в военную комендатуру не явится та, которая убила немецкого офицера. Марина такого поворота не ожидала.
Бельгия замерла в ожидании развязки. Медленно тянулись эти 7 дней. Ждали заложники, ждала вся Бельгия: как поступит та женщина, какое примет решение. Скроется или объявится, чтобы спасти заложников?
Тяжело дались эти дни и часы Марине. Муж на всю жизнь запомнил ее последние минуты у кроватки сына. Она стояла встревоженная, напряженная, словно прислушивалась не к биению сердца ребенка под ее ладонью, а к самой себе, к своему внутреннему голосу, к голосу своей совести. В ней боролись любовь к детям и долг перед теми, кого фашисты обрекли на смерть. Позади были семь страшных дней, когда надо было сделать выбор.
А Бельгия ждала. И никто из тихих бельгийцев, конечно, не ожидал, что она решится еще на один подвиг.
В шесть часов вечера Марина попрощалась с мужем, обняла сыновей и навсегда оставила свой дом. Но она шла не сдаваться врагу. Она шла на последний свой бой. В ее сумке лежало оружие – кухонный нож. На авеню Маркинс Марина вонзила этот нож в первого встречного фашистского офицера и была тут же схвачена патрулем. В комендатуре она потребовала немедленно освободить заложников.
Каждый день к тюрьме Сент-Жиль, куда бросили Марину, жители Брюсселя приносили цветы. Каждый день со всех концов Бельгии приходили разноцветные конверты на имя Марины Шафровой. Во многих повторялись слова королевы: «Боже, какую же силу любви к Родине вложил ты в сердце этой русской женщины!»
Подвиг русской Жанны д’Арк Бельгии, как ее назвала королева, пробудил в бельгийцах волю к борьбе. Многие из них влились в те дни в ряды Сопротивления, в партизанскую армию. Имя Марины стало символом борьбы с фашизмом. Движение за ее освобождение достигло такого накала и размаха, что оккупанты вывезли Шафрову в Германию.
Фашистам не удалось сломить Марину. Она так и не рассказала своим палачам то, что только уже в 1948 году было изложено в официальном документе Бельгийской армии партизан.
«Марина Шафрова. Связник командира корпуса. Начиная с августа 1940 года в районе Брабант–Валлония занимается сбором оружия, оставленного отступавшими войсками. В 1941 году организует службу пропаганды и передачи сводок русской информации. В ноябре вступает в контакт с Бельгийской армией партизан для обеспечения связи с компартией и русскими ячейками. В 1941 году, действуя по собственной инициативе, устанавливает на дорогах Брабант–Валлония еж, участвует в нападении на двух немецких мотоциклистов».
В Брюсселе росло движение за спасение Марины. Немцы убирали цветы, приносимые к тюрьме, а на следующий день их становилось еще больше. Потоком шли письма с простым адресом: «Брюссель. Тюрьма Сент-Жиль. Марине Шафровой.» Писали женщины, дети, заложники, их родственники, студенты, рабочие, крестьяне, священники. Бельгия восторгалась ее подвигом и великодушием. Королева Елизавета обратилась к Гитлеру с просьбой освободить Марину. Как королева она беспокоилась о судьбе своей подданной, как женщина просила помиловать мать двух малолетних детей.
Однако даже обращение королевы не было принято во внимание.
Марину судил суд Главной полевой комендатуры. Гордая сознанием выполненного долга перед Бельгией и Россией, она заявила судьям: «Я русская. Русские сейчас страдают, и в этих условиях мы должны что-то делать, чтобы помочь им в борьбе. Всем, чем могу, я хочу помогать моей Родине».
И вдруг судья задал ей вопрос: «Что вы будете делать, если мы вас освободим?» Трудно сказать, почему был задан этот вопрос. Возможно, продиктован обращением королевы, а, может, это была провокация, чтобы вырвать у подсудимой покаянные слова. Марина бросила в зал, заполненный немецкими офицерами, решительно и твердо:
– Я буду убивать фашистов!
Ее приговорили к расстрелу. Но с исполнением приговора не спешили. Политическое значение совершенного ею акта было столь огромно, что в процесс над Шафровой с разрешения Гитлера вмешался Геббельс. Чиновники его ведомства немало поработали, склоняя Марину к заявлению, что убийство офицера она совершила, так как была его любовницей и отомстила за связь с другой женщиной. Но она не могла, даже ценою жизни, компрометировать себя перед бельгийцами, любимым мужем, родителями, детьми. Она исповедовала другую мораль – кристальную верность своей семье, самому святому, что у нее было в жизни.
Гитлер приказал отрубить Марине голову. Его резолюция состояла из одного слова: «Обезглавить. Адольф Гитлер».
Исповедовать Марину перед смертью пришел священник Герджес. Перед ним предстала простая спокойная женщина. На вопрос о самочувствии ответила: «Святой отец, в моем положении следует ответить – как перед смертью». Она была убеждена в верности своего поступка и на вопрос «Почему вы, дочь царского офицера, убивали немцев?» ответила: «Я читала обращение Сталина к народу с призывом подняться на борьбу с фашизмом и поняла, что моя Родина нуждается в помощи своих детей, где бы они ни находились. Я помогала Родине, своему народу. Святой отец, простите, но я не нуждаюсь в исповеди. У меня нет греха, совесть моя перед Богом и моим Отечеством чиста».
Когда же Марина попросила священника передать письмо детям, он после некоторого колебания согласился, хотя понимал, что допускает караемое нарушение тюремных правил.
«Не плачьте и не думайте обо мне с печалью. Я очень счастлива», – писала она матери.
А это детям: «Дорогие мои мальчики, Вадик и Ника. Пройдут годы, вы станете взрослыми и, надеюсь, поймете меня. Чувствую, что это последняя ночь, когда я еще с вами. Утром меня казнят. Это последнее мое письмо к вам. Я не боюсь смерти, и Бог пошлет мне силы принять ее спокойно и гордо. Я выполнила долг перед Родиной, Бельгией, семьей и вами. С годами вы станете взрослыми, но не забывайте, что в вас течет русская кровь. Она позовет вас на Родину ваших родителей, дедов и прадедов. Поклонитесь же России от меня низким поклоном, передайте, что я ее очень любила. Прощайте, дети мои. Любите друг друга. Ваша мама».
***
Королевство Бельгия наградило Марину Шафрову Рыцарским крестом с пальмовой ветвью, Боевым крестом с пальмовой ветвью и медалью Сопротивления (1956), «Победной медалью о войне 1940–1945 гг.», изображающей две скрещенные шпаги, (1956), присвоило ей звание «Участник движения Сопротивления» (1948).
Президиум Верховного Совета СССР наградил ее орденом Отечественной войны первой степени(1978).
