Фото: социальная сеть
20 июля истекает срок подачи апелляции на приговор Первомайского суда Бишкека в отношении русского блогера Владимира Фарафонова. Его приговорили к штрафу в размере 50 тыс. сомов (около $1,05 тыс.) за разжигание межнациональной розни. Фарафонов рассказал «Известиям», почему он не станет опротестовывать спорное решение суда.
— Вы по-прежнему находитесь в подполье. Почему, ведь приговор уже вынесен?
— Процесс не закончен, пока не истек срок подачи апелляции. Поймите правильно, я скрывался и скрываюсь не от суда. Он не имел в своем арсенале юридической базы доказательств, и бояться правосудия у меня просто не было оснований. А вот киргизские ультранационалисты представляли и до сих пор представляют серьезную угроз. И не только для меня.
С их стороны были попытки травли и запугивания (вплоть до физического устранения). Практически всей моей семье перекрыли кислород — жену и старшего сына нагло лишили источников существования. Причем все делалось с использованием пресловутой киргизской Фемиды. Но это — тема отдельного жесткого разговора. Тем не менее прискорбен сам факт: бодаться с высокопоставленными чиновниками (пусть даже и бывшими) на их территории — занятие абсолютно бесполезное. Поэтому, пока все не успокоится, предпочитаю держаться в тени — нет человека, нет проблем.
— Кто вам помогал бороться с судебным произволом?
— Серьезное содействие оказало российское посольство в Бишкеке, хотя я не являюсь гражданином России. И не только морального свойства. Например, «Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом» предоставил мне финансовые средства на покрытие судебных издержек. В ситуации повышенного стресса я воспринимал такую помощь как глоток свежего воздуха в удушливом судейском болоте. Вообще, на протяжении всего процесса я чувствовал не официальное, а искренне человеческое отношение со стороны сотрудников российской дипмиссии к своей скромной персоне.
— А вы обращались в посольство по поводу предоставления российского гражданства?
— Да. Но какого-то быстрого и эксклюзивного ответа на сей счет не получил — всё упиралось в существующее российское законодательство. А дипломаты, как известно, далеко не боги, тем более в ситуации, когда я был практически как препарируемая лягушка под линзой электронного микроскопа киргизских спецслужб.
Никто из российских официальных лиц, кроме Владимира Жириновского, не вмешивался в ход политического разбирательства. Только лидер ЛДПР отреагировал быстро, четко и недвусмысленно. Его аргументы относительно судьбы киргизских трудовых мигрантов в случае, если в Киргизии не прекратятся преследования русских, отрезвляюще подействовали на здешнюю властную пирамиду. За что ему глубоко признательна вся моя семья. Скорее всего, я воспользуюсь предложением Владимира Вольфовича приехать в Москву, но только после того, когда в «деле Фарафонова» будет поставлена последняя точка.
— Вы будете подавать апелляцию?
— В моей душе борются два противоречивых чувства. С одной стороны, семья, которая устала от бесконечных угроз. И надо бы прекратить эту свистопляску. Каждый новый день еще не завершенного процесса наотмашь бьет по нервам любимых мною людей. С другой, местное сообщество передовых журналистов, убежденное, что Фарафонов должен идти до конца. Тут все понятно: актуальные мотивы собственной безопасности.
Но я никому ничего не должен, кроме своей семьи и тех, кто меня активно поддерживал, — по зову сердца, а не за деньги. В общем, сейчас я более склонен не подавать апелляцию. По моей информации, прокурор также не намерен обжаловать решение суда. И все довольны. Вроде как осудили, а вроде как бы и нет. Окаменелое status quo.
