Экономическое будущее Казахстана под угрозой: трудовые перспективы молодежи

25% населения Казахстана или 4,5 миллиона человек составляют люди в возрасте от 14 до 29 лет. На них возлагаются большие надежды — именно они должны в недалеком будущем стать основной рабочей силой, которая и будет осуществлять планы чиновников по индустриализации и цифровизации экономики. Но готовы ли они к этому?

Вот данные двух исследований, посвященных казахстанской молодежи.

Первое из них — это «Молодежь Центральной Азии. Казахстан», выполненное Ботагоз Ракишевой по заказу фонда Фридриха Эберта в Казахстане в 2014—2015 годах и опубликованное в 2016 году. Социологический опрос состоялся с выборкой 1000 респондентов в возрасте от 14 до 29 лет в 14 областях Казахстана, городах Астана и Алма-Ата. Опрос охватил городское и сельское население и проводился методом интервью по месту жительства; выборка репрезентировала граждан Казахстана по полу, возрасту от 14 до 29 лет, национальной принадлежности, уровню образования, а также по месту проживания. Отбор респондентов был осуществлен с использованием случайной маршрутной методики и квотного отбора.

Начнем с жизненных целей. Ниже в таблице они рассортированы по степени важности для молодежи. На самом верху оказались абсолютно потребительские цели, направленные только на себя. «Быть преданным» при ближайшем рассмотрении — это лишь отражение желания всем нравиться. На втором и четвертом месте — «принимать здоровую пищу» и «хорошо выглядеть». А что же на последних местах? Это «принимать участие в мероприятиях и гражданских инициативах» и «заниматься политикой», то есть то, что связывается с гражданским самосознанием. Это еще раз опровергает все надежды на то что «придет молодежь и наступит демократизация». Как видно, молодежь сейчас является самой инертной в политическом плане группой казахстанского общества. Также интересно, что «сделать карьеру» хотят всего 67,2% — это маловато для молодых.

Жизненные цели казахстанской молодежи, %

Интересно также, какие причины побуждают молодежь получать высшее образование. Итак, в основном речь идет о необходимости получения диплома и оправдания желания своих родителей. Молодежь до сих пор думает, что диплом сам по себе что-то значит, хотя это давно не так. Также наивно выглядит мотивация «заработать больше денег» и «добиться более высокого социального положения». Молодежь полагает, что простое наличие диплома гарантирует заработок и продвижение по социальной лестнице, хотя реалии Казахстана говорят, что это не так.

Причины получения высшего образования, %

С другой стороны, только 35,6% опрошенных считают, что их нынешнего образования достаточно для того, чтобы найти работу. Почти 50% так не считают, что весьма прискорбно. Зато ясно, как студенты оценивают и вузы, где учатся, и собственное усердие в учебе.

С УЧЕТОМ ВАШЕГО НЫНЕШНЕГО ОБРАЗОВАНИЯ СЧИТАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО:

Второе исследование организовало агентство BRIF Research Group. В 2017 году была проведена комплексная работа, включающая в себя серию фокус-групп и онлайн-форумов с молодежью в возрасте 14−30 лет, опрос экспертов, опрос 627 респондентов в семи городах Казахстана и анализ статистических показателей. Ниже приведены несколько выявленных трендов.

«Факт 1. Казахстанская молодежь в большинстве своем стремится к простым и консервативным жизненным сценариям. Открытие стартапов, карьера Цукерберга или желание остановить глобальное потепление — не для большинства казахстанской молодежи. Несмотря на некоторое осовременивание понятия семьи, для молодых парней и девушек наиболее важная задача — завести семью, детей. В этом казахстанская молодежь намного более консервативна, чем, например, молодые жители Европы. Согласно опросу, лишь около 10−15% молодежи Казахстана можно назвать индивидуалистами. То есть они прежде всего думают о реализации своих жизненных целей (карьера, путешествия, саморазвитие и прочее). В Алма-Ате и Астане доля таких людей выше.

Факт 2. Работа — это просто способ заработать. В большинстве своем казахстанская молодежь не хочет работать, но хочет зарабатывать. Они ориентированы на достаток и комфорт, но работа не является для них самоцелью, то есть молодежь хочет много получать, но не очень хочет много работать для этого. Молодежь может быть достаточно мобильна в поиске работы мечты. Мечта — «хорошая ЗП и поменьше впахивать». Хорошим вариантом считается, чтобы тебя устроили куда-нибудь родственники. Для многих молодых казахстанцев в регионах пределом мечтаний является госслужба, желательно в Астане. Более продвинутая молодежь, желающая реализовывать идеи, развиваться профессионально, встречается, к сожалению, не так часто, как хотелось бы. И ее доля выше в крупных городах Казахстана.

Факт 3. Учиться молодежь тоже не любит. Многие нерационально выбирают будущую профессию. В основном большинство молодежи не мотивировано на учебу, не видит от нее никакой пользы и относится к учебному процессу достаточно формально. Учатся больше для получения диплома, «корочки», так как без нее сложно устроиться на работу. Выбор будущей профессии делается нерационально, под влиянием близких, друзей и, к сожалению, на стереотипах. Молодежь часто заблуждается, рассматривая какую-либо престижную профессию саму по себе как источник дохода, полагая, что деньги могут быть получены просто за то, что они ею обладают. Часто ни родители, ни сами абитуриенты не анализируют рынок труда. Они не осознают, что многие профессии, воспринимающиеся как перспективные, в реальности таковыми давно не являются. Отсюда часто и перекосы в подготовке специалистов в гуманитарную сторону, хотя уже давно со всех экранов и трибун вещают о катастрофическом недостатке в стране технарей. Еще одним фактором, понижающим желание учиться, является недостаточно качественное образование. Многие рассматривают зарубежные вузы как хорошую замену обучению в Казахстане».

Оба этих исследования показывают, что казахстанская молодежь вовсе не стремится в ударники и труженики капиталистического труда, к тому же она к этому не готова, так как имеет плохое образование и крайне низкую мотивацию к зарабатыванию денег и профессиональной реализации.

Мнения, высказываемые работодателями в Алма-Ате и Астане (в основном это представители малого и среднего бизнеса), частично подтверждают данные социологических исследований. С их точки зрения, казахстанскую молодежь можно охарактеризовать так.

1. Малый интерес к поиску работы. В ответ на объявление о вакансии поступают звонки от сотни человек, резюме отсылают лишь несколько десятков, на личное собеседование приходят единицы. Причем заинтересованности у самих соискателей нет.

2. Есть большая вероятность, что, даже устроившись на работу, молодой кандидат уйдет в течение месяца. Причина — потому что работа оказалась не по душе.

3. Крайне низкая мотивация — молодежь не интересуют деньги, карьера, профессиональный рост, возможность что-то изменить в окружающем мире. Они готовы довольствоваться малым, лишь бы иметь свободное время для отдыха и развлечений. Кроме смартфона с подключенным интернетом, особых потребностей у них нет.

4. Важно получать деньги здесь и сейчас — перспективы никого не волнуют и не манят.

Строго говоря, у казахстанской молодежи сформировалась психология временного работника: сделать работу за 2−3 часа, получить деньги и уйти. В следующий раз выйти на работу, когда деньги кончатся. В казахском и русском языках нет слов для такого работника, а в узбекском есть — это «мардикор». Однако в Узбекистане такое явление сформировалось не потому, что люди любят такой режим работы, а потому, что есть проблемы с постоянной работой.

Суммируя все вышесказанное, можно предположить, что же привело к формированию такой молодежной культуры и такого отношения к труду.

1. Родительская гиперопека, развитая у родителей, переживших развал СССР. Они стараются дать детям все, что могут и что не могут тоже, в итоге вырастают безответственные и разбалованные инфантилы.

2. Промежуточное состояние социальных лифтов — с одной стороны, все время возникают единичные примеры их работы, с другой стороны, сословия и социальные группы уже сложились. Все как в анекдоте: «Дедушка, а могу я стать генералом, как ты?» — «Можешь, внучок!» — «А маршалом?» — «Нет, у маршала свои внуки есть».

Подсознательно люди это понимают, но полностью не осознали и цепляются за какие-то остатки советских представлений и рассказов о возможностях из 90-х. У многих это вызывает социальную апатию: «Ничего нельзя изменить».

3. Слабая профессиональная ориентация в школе — детям не рассказывают о реальном состоянии рынка труда. Государственным СМИ, в которых такие материалы появляются, или не верят, или просто их не читают.

4. Отсутствие трудовых династий — так как люди не осознают, что структура общества устоялась, и сын водителя в Казахстане не может стать дипломатом или председателем правления банка, то они стараются, чтобы дети не продолжали дело своих родителей. Это резко снижает для детей их социальный капитал, обнуляет его — сын теряет родительские связи в профессии отца и не может приобрести свои, потому что он не из того социального слоя. Вместо горизонтального роста, когда люди приобретают профессиональные навыки внутри своей профессии, казахстанцы хотят получить вертикальный рост, то есть вырасти из своей социальной группы. Но между социальными этажами уже возникли прочные перекрытия, так называемые стеклянные потолки.

5. Слабая информированность о рынке труда — до сих пор люди не осознают, что можно зайти на сайты по поиску работы и посмотреть, сколько сотрудников и каких специальностей там ищут. Все представления перешли из 90-х, и люди поступают учиться на финансистов, юристов и специалистов в международных отношениях.

6. Надежда на непотизм и коррупцию — студенты надеются, что родители дадут взятку и устроят их на хорошую работу. Однако коррупционные связи в стране уже не работают — деньги возьмут, но работы не будет.

7. Слабая конкуренция на рынке труда. Дело в том, что сейчас количество выпускников школ (дети конца 90-х — начала 2000-х) составляет всего 170−180 тысяч. Молодые люди привыкли к своей значимости. Однако из-за повышения рождаемости в последующие годы выпускников школ скоро станет в два раза больше, 340−360 тысяч, и тогда конкуренция резко усилится. К тому времени и родители не смогут тащить на себе столько неработающих юных отпрысков.

Каковы же прогнозы для Казахстана в такой ситуации? Думается, надо признать следующее:

1. Происходит резкое разделение молодежи по качественному признаку. При этом наиболее активная и работоспособная часть будет стараться эмигрировать из страны. И тут возникает вопрос об элитных учебных заведениях, как вузах, так и школах: для кого они готовят кадры за очень большие казахстанские деньги? Для США, Канады и России? И что делать в этой ситуации самому Казахстану?

2. Оставшаяся молодежь будет такой же инертной и так же будет относиться к труду, что разовьет парадоксальную ситуацию нехватки кадров при большом количестве безработных и самозанятых.

3. Бизнес будет стараться легально или нелегально завозить в страну иностранную рабочую силу.

4. Снизившиеся доходы населения тем не менее пока еще позволяют содержать неработающую молодежь. Мы переходим к модели Южной Европы, когда дети могут жить с родителями до 35 лет.

5. Однако если и возникнут серьезные проблемы с разочарованной и безработной молодежью, то уже после 2020 года и ближе к 2025 году — именно тогда наступает демографический перелом.

6. Пока никаких позитивных изменений в поведении молодежи и отношении к труду не предвидится. Видимо, нужны какие-то специальные программы.

PS. Главная будущая проблема казахстанской молодежи — возможное вступление Узбекистана в ЕАЭС. Если узбекистанцы выйдут на рынок труда Казахстана легально и без проблем с оформлением документов, то работодатели казахстанцев нанимать не станут в принципе.