22 февраля 1653 года началось судьбоносное преобразование патриархом Никоном церковной жизни русского православия. Опиравшаяся на новогреческие каноны, его реформа привела к расколу Русской православной церкви.
Еще в конце 1640-х годов в Москве появился «кружок ревнителей древнего благочестия», куда входили видные деятели того времени. Среди них были будущий патриарх Никон и впоследствии его будущий основной противник в стане старообрядцев протопоп Аввакум, протопоп Иван Неронов, духовник царя Алексея Михайловича Стефан Вонифатьев и другие. Сам государь поддерживал кружок, темой обсуждений которого стала созревшая к тому времени проблема исправления скопившихся в церковных книгах разночтений и ошибок при переписке. Однако «ревнители» расходились по поводу того, что взять за образец для подобного исправления. Аввакум и Иван Неронов выступали за то, что им должны стать древнерусские церковные тексты, Никон и Вонифатьев склонялись к новогреческим уставам.
Вторая точка зрения победила: в те же 40-е годы XVII века началась так называемая «книжная справа» – редактирование текстов богослужебных книг. Одним из известных справщиков стал киевский монах и знаток греческого языка Епифаний Славинецкий.
Причины победы сторонников Никона крылись в политике. Самой существенной из них можно назвать вхождение в эпоху правления Алексея Михайловича малороссийских земель в состав Русского государства. Состоявшие ранее в пределах Речи Посполитой, воссоединенные с Россией территории, включая Киев, подчинялись юрисдикции Константинопольского престола, и, соответственно, новогреческим церковным канонам. В подобной ситуации было чрезвычайно важно укрепить духовные связи с новыми землями.
Кроме того, в XVII веке происходило расширение русских контактов с греческим Востоком, росли грекофильские настроения, которые разделял и сам Алексей Михайлович. Все это было естественно для страны, считавшей себя духовной наследницей Византии. Приведение к единству обрядовой стороны русской и греческой церковной жизни способствовало сплочению греческого Востока и России перед лицом возможных врагов (хотя существовал и реальный конкретный враг в лице турок-османов). Более того, взгляд на Россию как на хранительницу истинного православия, оформленный в концепции «Москва – Третий Рим» еще в начале XVI века и разделяемый Алексеем Михайловичем, подталкивал его к размышлениям о защите интересов всех страдавших под турецким игом христиан, а не только греков. В таком случае общность церковных обрядов с ними упрощала подобную задачу.
Преобразование по греческим образцам также могло способствовать проведению в жизнь концепции «Москва – Новый Иерусалим», которой придерживался сам реформатор Никон. Если идея о Москве как Третьем Риме отдавала главенствующую роль светской, царской власти, то концепция Никона имела яркое теократическое звучание, оставляя власть мирскую на вторых ролях, она была пронизана идеей Вселенской церкви во главе с русским патриархом. Здесь звучали властные амбиции самого иерарха.
В 1652 году Никон вступил на патриаршество. Обладая новым статусом, он начал широкомасштабную работу по более обширному, чем прежде, исправлению текстов церковных книг, а также по введению изменений и в русский церковный обряд.
«Книжная справа» заключалась не только в редактировании богослужебных книг (изменениям подверглись как их содержание, так и названия, например, Часовник стал Часословом, Потребник – Требником, Устав – Октоихом и т.д.), но и книг Священного Писания. Кроме того, был исправлен сам Символ веры.
С обрядовой стороны изменения были следующие: вместо двуперстного вводилось трехперстное крестное знамение; крестные ходы стали совершаться не по солнцу, а против него; во время службы возглашалась троекратная, а не двукратная «аллилуйя»; изменилось число просфор и печати на них, а также уменьшилось число поклонов.
Помимо сторонников никоновского преобразования, представлявших официальный взгляд государства и церкви, активизировались и его противники. Многими верующими (как священнослужителями, так и простыми людьми) вводимые изменения, которые были призваны исправить скопившиеся ошибки и разногласия, рассматривались как серьезные посягательства на чистоту православной веры. Фактически раскол начался с самих реформ Никона, официально же его можно начать отсчитывать с 1667 года, когда на соборе было принято решение об отлучении сторонников старой веры – старообрядцев – от церкви. Социальная база староверов была довольно широка, это представители духовенства, боярства, посада и крестьянства, стрельцов и казачества.
Первым и крупнейшим идеологом раскола стал протопоп Аввакум, неоднократно подвергавшийся ссылкам. Последней из их числа была ссылка в 1666 году в Пустозерск, который стал идейным центром старообрядцев. Аввакум и несколько его сподвижников были казнены в 1686 году, эстафету лидеров движения приняли другие расколоучители, среди которых Иван Неронов, Спиридон Потемкин, Никита Пустосвят, широко известная по знаменитой картине В.И. Сурикова боярыня Федосья Морозова. Самым крупным протестом против реформ Никона стало восстание Соловецкого монастыря, длившееся с 1668 года по 1676 год, когда оно было подавлено вооруженной силой.
Идеология староверов, выработанная Аввакумом и другими лидерами движения, опиралась на учение о Москве как Третьем Риме и «Повесть о Белом Клобуке» и возвещала уничтожение Никоном истинного православия. Многие старообрядцы видели в нем пришедшего на землю Антихриста, другие же считали, что патриарх открыл тому двери, что неизбежно вело к падению Третьего Рима и скорому концу света. Мир был оставлен Богом, и виной всему – посягательство не только на содержание, но и на форму обрядов, которые должны оставаться незыблемыми. Столь суровые и непримиримые с официальной церковью взгляды привели староверов к гонениям со стороны обновленной церкви и государства, к замкнутому и оторванному от остальной жизни страны существованию.
Старообрядчество, разделившееся в конце XVII века на две главные свои ветви – поповство и беспоповство – впоследствии неоднократно делилось на различные толки и согласия. Многие из них существуют и в наше время как внутри страны, так и за ее пределами.
Раскол Русской православной церкви в то время стал драматичной, во многом трагической страницей в истории российского общества, а сложившиеся тогда линии разделения заметны и в наши дни.
