Капитан 1-го ранга Сергей Николаевич Власьев – один из тех тружеников, на плечах которых испокон веку держалась Россия. Отважный воин, он был ещё и сметливым рационализатором, талантливым изобретателем, и это его качество очень пригодилось в осаждённом японцами Порт-Артуре. Власьев снабдил портартурцев новым мощным оружием, которое нанесло врагу огромный урон. Да и последующая биография Сергея Николаевича подтвердила, что был он человеком незаурядным.
На следующий день после нападения японцев на Порт-Артур для экипажа минного заградителя «Енисей» началась боевая страда. Корабль приступил к исполнению задачи, для которой был предназначен: отправился ставить мины, чтобы защитить дальние подступы к русскому торговому порту Дальний. Одним из членов его экипажа был 23-летний мичман Сергей Власьев, старший минный офицер «Енисея». Невзирая на молодость, этот выходец из старинной морской династии уже пользовался авторитетом на флоте: ученик изобретателя радио Александра Степановича Попова, он доставил в Порт-Артур радиостанцию «Попов – Дюкрете».
В течение дня 10 февраля (28 января по старому стилю) «Енисей» выставил 300 мин в заливе Даляньвань. На следующий день командир корабля Владимир Степанов решил поставить ещё две линии заграждений. Но Степанов (вообще-то талантливый кораблестроитель) допустил грубейшую ошибку: «Енисей» снесло течением на выставленные им же мины. От взрыва сдетонировал пироксилин на борту, и «Енисей» пошёл ко дну. Более 90 человек экипажа, в том числе и Степанов погибли. Власьев же, хоть и получил ранения, но уцелел, причем большинство «енисейцев» спаслись благодаря поданным Сергеем Николаевичем хладнокровным и своевременным командам.
Власьева назначили в экипаж броненосца «Пересвет», но там он не задержался и вскоре был переведён на «Цесаревич». Назначение было скорее разочаровывающим: броненосец ремонтировался после попадания торпеды, полученной при атаке японцев на Порт-Артур, и ещё долго не мог выйти в море. В апреле Власьева перевели на «Победу» – как на грех, этот броненосец тоже ремонтировался после подрыва на японской мине. Однако на броненосцах у Власьева нашлась важная работа: он руководил установкой на них новейших радиостанций (как их тогда называли, «станций беспроволочного телеграфирования») и обучал специалистов пользованию ими.
Кстати, 15 апреля радиостанция «Победы», находившейся на внутреннем порт-артурском рейде, осознанно ставила помехи японским крейсерам, корректировавшим огонь своих броненосцев по городу и порту. Это был первый в истории случай ведения радиоэлектронной борьбы в боевой обстановке.
Затем Сергею Николаевичу поручили оборудовать радиостанцию на горе Ляотешань, где создавалась дополнительная линия сухопутной обороны Порт-Артура. В то время как русские броненосцы отстаивались в гавани, он нашёл способ активно воевать. Власьев принял под команду один из паровых катеров «Победы», на котором регулярно выходил в море, занимался тралением и уничтожением японских мин, причём подчас под вражеским огнём. Нередко вызывался добровольцем для установки русских минных заграждений. Причем устанавливались они весьма опасным способом, со специальных плотиков.
10 августа (28 июля по ст. ст.) Власьев на борту «Победы» участвовал в сражении русской эскадры с японским флотом при мысе Шантунг. Тогда русская эскадра пыталась вырваться из осажденного японцами с суши Порт-Артура во Владивосток. В течение этого боя «Победа» поддерживала мощный огонь по противнику, а сама пострадала сравнительно мало. Но битва закончилась для русских фатально: японские снаряды, угодившие в мостик и боевую рубку флагманского «Цесаревича», убили контр-адмирала Вильгельма Витгефта и его штаб, вызвали потерю управления эскадрой и её дезинтеграцию. Часть кораблей сумели прорваться в нейтральные порты, а большинство вернулись в Порт-Артур, в том числе и «Победа».
После неудавшегося прорыва в крепости, которую японцы успели взять в тесную осаду, воцарилось чувство мрачной обречённости. В отличие от многих, Власьев старался не подпасть под гнёт пессимизма, он постоянно думал о том, как нанести урон врагу. Как-то Сергей Николаевич узнал, что в Порт-Артуре есть старая подводная лодка конструкции изобретателя Степана Джевецкого – из числа той полусотни, чтобы были построены для русского флота в 1880-81 гг. Никто из порт-артурского начальства даже и не думал привлекать её к участию в боевых действиях: выйти в море на этой «консервной банке» с ножным педальным приводом казалось однозначным самоубийством.
Однако Власьев загорелся – а почему бы не попробовать? Вместе с инженер-механиком броненосца «Пересвет» Петром Тихобаевым они предложили установить на лодке бензиновый двигатель, снятый с одного из катеров, и сами занялись этой работой. К сожалению, контр-адмирал Роберт Вирен, заменивший Витгефта, запретил выход в море на этой субмарине. Тут остаётся пожалеть, что эта идея не осенила Тихобаева с Власьевым немного раньше, когда ещё был жив Витгефт: именно Вильгельм Карлович был инициатором доставки субмарины в Порт-Артур, предполагая использовать её для наведения страха на противника.
После неудачи с субмариной Власьев попросился на сушу, ибо именно там отныне вершились самые громкие и важные дела. Власьев поступил в распоряжение генерала Романа Исидоровича Кондратенко, возглавлявшего оборону Порт-Артура. Кондратенко высоко ценил Власьева, ещё весной участвовавшего в разработке планов минирования подступов к крепостным фортам и укреплениям.
Тут нужно понять ситуацию, сложившуюся под стенами Порт-Артура к началу осени 1904-го. После того как японская 3-я армия под началом генерала Марэсукэ Ноги потерпела неудачу с прямым штурмом, она начала кропотливые инженерные работы по постепенному приближению своих позиций к русским оборонительным линиям. Завязалась интенсивная «минная война» – враг готовил подкопы под русские позиции, устанавливал в них мины. Тут самое главное было: своевременно определить место этих работ, вырыть контрподкоп и не дать японцам заложить мины. Требовалось в большом количестве ликвидировать создаваемые японцами окопы и траншеи, для чего применялись как артиллерия, так и дерзкие вылазки, когда «узкоглазых» забрасывали самодельными ручными гранатами и переносными минами различных видов.
«Япошки» были упорны, и к началу сентября позиции противоборствующих сторон на отдельных участках фронта сблизились до 30-50 шагов. Применять по врагу артиллерию стало небезопасно для самих защитников крепости. Ситуация осложнялась ещё и тем, что японцы мастерски использовали гористый рельеф местности, прятались в недоступных для артиллерии мёртвых зонах. Русским требовалось какое-то эффективное оружие ближнего боя, причем создать его нужно было как можно быстрее, да и ещё и в условиях всё сильнее ощущавшейся в крепости нехватки всевозможных материалов.
Портартурцы пытались использовать самодельные мины (гильзы от 152-мм снарядов, заполненные каждая 6,8 кг пироксилина), которыми стреляли из специально урезанных китайских гаубиц, имевшихся в большом количестве на складах Порт-Артура. Но эти орудия были чересчур громоздкими и неповоротливыми. Тогда минный офицер крейсера «Баян» Николай Подгурский предложил использовать по врагу снятые с катеров морские торпедные аппараты, переделанные под стрельбу метательными минами, снаряженными 35 кг пироксилина. Они оказались весьма полезны, но число таких аппаратов в крепости было очень ограниченным.
В середине сентября мичман Сергей Власьев, как записано в его послужном списке, «предложил, спроектировал и выполнил новый образец орудийной мины для стрельбы по осадным работам и штурмующим колоннам неприятеля».
Изобретение Власьева заключалось в особого рода конструкции шестовых надкалиберных мин с хвостовым оперением-стабилизатором, которыми можно было стрелять из специально переоборудованных для использования при больших углах возвышения морских пушек малого (47 и 75 мм) калибра. В распоряжении защитников крепости имелось много таких орудий, снятых с кораблей, – Власьев предложил установить их колёсные лафеты. Генерал Кондратенко, ознакомившись с предложениями Власьева, всецело их одобрил и посоветовал мичману обратиться к капитану Леониду Николаевичу Гобято, начальнику артиллерийских мастерских крепости.
Совместно работая, Власьев и Гобято воплотили идею первого в мире миномёта в металле, после чего новое оружие сразу же испытали в боевых условиях. Правда, первые выстрелы из миномёта, произведённые по позициям противника с горы Высокой, оказались неудачными: хвостовая палка, на которой держался стабилизатор, раскалывалась или ломалась и мина не попадала, куда нужно. Но Власьев и Гобято быстро внесли в конструкцию необходимые коррективы. Они усовершенствовали мину и работали с боеприпасами разного веса, стараясь добиться наибольшей дальности и меткости.
Миномёт начал активно использоваться на самых разных рубежах обороны. Так, документы, сообщающие о событиях 8 ноября в районе форта № 3, гласят: «С нашей стороны производились с бруствера форта почти непрерывное обстреливание минами гласиса и рва, занятого неприятелем, и скатывание в ров 2-пудовых пироксилиновых шаров. Мины бросались из минных мортир. Всего было выпущено 25 снарядов; все разрывались очень хорошо… С этого времени такое обстреливание неприятеля минами производилось каждую ночь и иногда днём, но стесняемые количеством снарядов, мы не могли выпускать их много».
В послужном списке Власьева после записи об изобретении им нового образца «орудийной мины» указано: «…участвовал в отражении штурмов 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16 и 17 октября 1904 года на форты № 2 и № 3 Восточного фронта, препятствуя осадным работам, руководил стрельбой». Не ограничившись созданием миномёта, неутомимый моряк организовал в корабельной мастерской броненосца «Пересвет» производство «бомбочек» – самодельных ручных гранат, получивших широкое распространение в Порт-Артуре как у русских, так и у японцев. Кроме того, Власьев, как записано в его послужном списке, «организовал совместно с капитаном артиллерии Гобято переснаряжение 6-дюймовых крепостных шрапнелей в фугасные заряды, организовал совместно с ним же по собственным чертежам выделку нового типа бризантного снаряда для полевых скорострельных орудий, пользуясь бронзой старых китайских пушек и мелинитом из выловленных неприятельских мин».
В ночь перед капитуляцией Порт-Артура Власьев на минном катере броненосца «Победа» прорвал блокаду и прибыл в китайский порт Чифу. Затем он переодетым добрался через китайскую территорию до русской армии, действовавшей в Маньчжурии, был допущен с докладом к русскому главнокомандующему Алексею Куропаткину и вскоре принял участие в Мукденском сражении.
После войны Власьев стал одним из первых российских подводников, проделав колоссальную работу по подъёму отечественного подводного флота. Он участвовал в Первой мировой войне, после революции примкнул к Белому движению и в итоге стал политэмигрантом. Но Родину не забыл, сумев получить после окончания Второй мировой войны советское гражданство. Умер Сергей Николаевич в Париже 3 сентября 1955 года – с советским паспортом в кармане…
