2 февраля Шавкат Мирзиёев преобразовал Узбекское агентство по печати и информации (УзАПИ) в Агентство информации и массовых коммуникаций, переведя его под юрисдикцию Администрации президента.
Среди основных задач нового агентства значится «обеспечение реализации конституционных прав граждан на свободу слова и информации», а также «защита прав журналистов».
Повышен по статусу и его директор, который теперь приравнивается к первому заместителю советника президента.
Эту должность занял бизнесмен, основатель инновационной школы «Avtotest» и ряда СМИ страны Комил Алламжонов, исполнявший обязанности гендиректора УзАПИ с ноября прошлого года.
Ранее он занимал должность пресс-секретаря президента Узбекистана, которую освободил в октябре 2018-го.
Буквально сразу же после утверждения в качестве руководителя нового ведомства Алламжонов анонсировал грядущие изменения в профессиональной сфере.
Так, 6 февраля было заявлено о внедрении до 1 июня в Узбекистане национального удостоверения журналиста, которое теперь будет иметь единый формат в виде ID-карты, а через два дня – о создании института медиаомбудсмена для защиты журналистов.
В первом заявлении отмечается, что удостоверение будет выдаваться бесплатно и только тем журналистам, которые аккредитованы агентством.
Несмотря на то что авторы инициативы сулят будущим обладателям подобного документа всевозможные блага, ряд журналистов страны видят в этом некий подвох.
И это неспроста. Узбекистан известен своим репрессивным отношением к инакомыслию.
Несмотря на реформы Мирзиёева и его многочисленные заявления о необходимости развития в стране качественной журналистики, здесь до сих пор применяется практика блокировки свободных и независимых ресурсов, пишущих критические материалы об Узбекистане. Среди них и «Центр-1».
11 февраля Ц-1 сообщил, что блокировке в Узбекистане подвергся и сайт Центральноазиатской службы новостей, предположительно за серию разоблачающих статей о главе Ташкента – бизнесмене Джахонгире Артыкходжаеве.
Таким образом, введение единого удостоверения может оказаться очередным правовым инструментом влияния на СМИ внутри страны. А у властей появится возможность взять под контроль каждого журналиста и в случае необходимости – аннулировать его аккредитацию, лишив возможности осуществлять свою профессиональную деятельность.
В таком случае журналист не сможет устроиться ни в одну редакцию в Узбекистане, а на глазах у общества под маской «всевозможных благ» возрождается знакомый механизм запрета на профессию.
С тем, что это явный признак цензуры, согласен и независимый журналист, автор информационно-аналитического проекта «AsiaTerra» Алексей Волосевич. Он считает, что никакой орган не может решать, быть человеку журналистом или нет.
«Журналист – это человек, который пишет статьи или готовит аудио- и видеопродукцию на социально значимые темы, называет себя таковым и может предъявить плоды своего труда: статьи и репортажи. У человека может быть хоть 20 «корочек», но если нет готовой продукции, то он лишь обладатель удостоверений», – считает Волосевич.
В этой связи наблюдается явное противоречие между возможным развитием событий и заявленными задачами, стоящими перед новым агентством по обеспечению свободы слова и защите прав журналистов.
Возможно, предвидя этот факт, 8 февраля, через два дня после объявления о введении единого для всех журналистов удостоверения, было заявлено о планах по созданию в стране института медиаомбудсмена.
Как отмечается, новая структура будет заниматься предупреждением необоснованного вмешательства госорганов в работу СМИ и выступать посредником в спорах между СМИ и госорганами, физическими, юридическими лицами.
Кроме того, медиаомбудсмен будет следить за соблюдением СМИ действующего законодательства и работать с жалобами физических и юридических лиц на спорные материалы.
Впрочем, если учесть, что институт защиты прав журналистов создается при том же органе, который будет теперь разрешать или запрещать профессионалам работать, становится понятно, чью сторону займет медиаомбудсмен в случае возникновения споров на этот счет.
Данные инициативы не могут не вызывать подозрений. Представители медийной сферы в стране указывают на номинальное положение Союза журналистов Узбекистана, который ни разу себя не проявил за все то время, что он действует.
Как не проявил себя и Национальный центр по правам человека, возведенный в конце прошлого года в ранг министерства.
В конечном итоге в стране принят целый ряд законодательных актов, которые регулируют деятельность СМИ и априори должны защищать представителей сферы от любых посягательств.
В этом контексте, по мнению Алексея Волосевича, создание некоего института по защите прав журналистов видится бесполезной затеей и имитацией действий. Тем более что сами представители СМИ об этом и не просили.
Независимый эксперт, директор Бухарского гуманитарно-правового центра Шухрат Ганиев в интервью корреспонденту Ц-1 не исключил, что таким образом страна может пойти по пути ужесточения критической журналистики.
Он это связывает с отсутствием реальных свободных СМИ в стране.
По мнению Ганиева, после возведения в ранг министерства таких ГОНГО-институтов, как Национальный центр по правам человека, и создания «либерально-ограничительного» медиаомбудсмена Узбекистан может отойти от реальных реформ в СМИ и гражданском обществе к полной их имитации.
«Это мы уже проходили в недалеком прошлом. Пока рейтинг нового руководства достаточно высок и пока есть доверие в западных институтах. Но спускаемые сверху имитационные инициативы, как мне кажется, могут стать весьма большим камнем преткновения на пути выхода Узбекистана в либеральный мир», – считает эксперт.
