Похоже, что совершенно закрытая Туркмения, кичащаяся своим «полным нейтралитетом», пошла на сближение с Россией и Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС). Причем это ответственное дело президент республики Гурбангулы Бердымухамедов поручил своему единственному сыну — 39-летнему Сердару, назначенному отцом в этом году на должность вице-премьера и председателя Высшей контрольной палаты. И тут очень быстро появился на свет проект программы межправительственного экономического сотрудничества между Россией и Туркменией на 2021–2023 годы, утвержденный Аркадагом в конце мая на заседании кабинета министров. За реализацией «дорожной карты» развития сотрудничества между двумя государствами поручено следить, причем «строго», Сердару, который всеми — и местными жителями, и экспертами — воспринимается как преемник Гурбангулы Бердымухамедова на посту президента.
Получить достоверную и детальную информацию о том, насколько близко Туркмения желает приблизиться к России и какие области сотрудничества для нее реально приоритетны, невозможно ввиду крайней закрытости страны. Поэтому ограничимся скупой официальной информацией — она тоже дает пищу для кое-каких размышлений. «Дорожная карта» акцентирует внимание на взаимодействии Москвы и Ашхабада в сферах промышленности, сельского хозяйства, энергетики, финансов и высоких технологий. Известно также, что Туркмения закупит трубы у России для строящейся газотурбинной электростанции.
Говоря о купле-продаже. Программа сотрудничества Ашхабада с РФ предусматривает также расширение товарной номенклатуры взаимной торговли. Как подчеркивает Бердымухамедов-старший, Россия является одним из ведущих торгово-экономических партнеров Туркмении, и межгосударственное сотрудничество «отвечает интересам благополучия» народов двух государств.
И если Аркадаг преимущественно предпочитает сидеть у себя дома и избегает визитов в другие страны, Сердар стал активно вояжировать в Россию. Он даже принял участие — и это только за последние два месяца — в форумах СНГ и ЕАЭС, к которым нынешний президент Туркмении был, как минимум, совершенно равнодушен. И Сердар стал первым представителем Туркмении, принявшим участие в саммите Евразийского союза, членом которого его республика не является. И даже заявил, что у Ашхабада «есть, что предложить партнерам по экономическому сотрудничеству».
Он разрекламировал свою страну в контексте развития транспортно-логистической инфраструктуры, строительства автомагистралей, железных дорог и крупного порта на Каспии в Туркменбаши; производства топлива и горюче-смазочных материалов. «Гонец» заверил аудиторию в устойчивости и стабильности туркменской экономики, которая, по его утверждению, в прошлом году показала рост в 5,9% (по данным МВФ — в пять раз меньше); а также в том, что «законодательная база позволяет зарубежному бизнесу уверенно и комфортно чувствовать себя на туркменском рынке».
Последнее заверение видится ключевым: Туркмения стремится к получению российских инвестиций, что входит и в интересы Москвы с точки зрения расширения ее символического, на данном этапе, экономического присутствия в этой центральноазиатской республике, однако не без желательного для Первопрестольной политического влияния. О нем и его возможной форме будет сказано ниже. Ну как не обласкать за это Туркмению? Что и сделал глава российского правительства Михаил Мишустин, который встретился (а как же «субординация»?) с новоявленным вице-премьером.
О чем говорили? По открытой информации, о необходимости развития экономического сотрудничества и наращивания объема внешнеторгового оборота, который, по данным туркменской стороны, составил в прошлом году $1,38 млрд —это на треть больше, чем в году предыдущем. А по информации Евразийской экономической комиссии, в 2020-м Туркмения импортировала продукцию из ЕАЭС на общую сумму более $753 млн, из которых на долю России пришлось 86,3%. Что же до туркменского экспорта, в государства ЕАЭС продано товара на $385 млн, из них 83% — в Россию. Достоверного ответа на вопрос, фигурирует ли в номенклатуре туркменского экспорта в Россию природный газ (вопрос весьма важный для сторон по сумме причин), нет. Но если и фигурирует, то в весьма малых объемах.
О встрече Бердымухамедова-младшего с зампредом Совбеза России Дмитрием Медведевым информации практически нет: «Обсуждены вопросы двустороннего сотрудничества, в том числе в области безопасности». А «Хроника Туркменистана» перечисляет, какие объекты посетила туркменская делегация: Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии, Торгово-промышленную палату, ВГТРК и телеканал «Мир», ПАО «Сбербанк», ПАО «Газпром», GAZPROM Schweiz AG, АО «Уральский завод гражданской авиации», Российский фонд прямых инвестиций (!), ОАО «Красцветмет», ПАО «Транскапиталбанк» и т. д. Обсуждалось сотрудничество в области энергетики и возможные проекты с компанией «Лукойл» и ПАО «КАМАЗ».
Вообще-то родитель Сердара тоже не зевал, хотя его прямая активность в отношении России была значительно меньшей: он встретился в Ашхабаде с главой Татарстана Рустамом Миннихановым и поблагодарил Россию (в телефонной беседе с президентом Путиным — тоже) за разработку ею вакцин от коронавируса и поставку в республику «Спутника V» и «ЭпиВакКороны». И хоть в Туркмении «нет» никакой «короны», она едва ли не первой зарегистрировала российскую вакцину, на чем неоднократно, и с «глубоким удовлетворением», делали акцент в Москве. Но Бердымухамедов и Минниханов говорили не только на медицинские темы: обсудили сотрудничество между Туркменией и компаниями из Татарстана — ОАО «КАМАЗ», Казанским вертолетным заводом, «Татнефтью» и КЭР-Холдингом.
Почему Гурбангулы Бердымухамедов стал «раскручивать» сына в сторону России? Сердар, кстати, встретился — на сей раз в Ашхабаде, вместе с главой туркменского МИД, — с делегацией «деловых людей» из Санкт-Петербурга. Скорее всего, Аркадаг ищет поддержки РФ, которая, «конечно же, не вмешивается в выборы в других странах», при передачи власти своему сыну. От России ему требуется политическая лояльность к будущему президенту Туркмении, его поддержка в регионе Центральной Азии и инвестиционная подпитка: чтоб чаду было легче, «правильнее» и безопаснее править в условиях открытого нарастания оппозиционных настроений среди туркменов, находящихся за границей, включая Россию и Турцию. Видимо, от других президентов ЦА и иных географически близких государств, получить такую поддержку он не рассчитывает.
В общем, какой бы «нейтральной» и «процветающей» ни была Туркмения, как это вдалбливается властями народу, а поддержка извне, а тем более России, ей все же нужна для гарантированной и безопасной передачи власти. И стране позарез необходимы деньги. Иностранцы в республику стараются не соваться (или их в нее допускают жестко-выборочно) — опасно для «капиталодержащих». А Россия известна своей активностью в тоталитарных странах с высокими инвестиционными рисками: вероятно, она лучше находит с ними общий язык.
