Решение о переносе столицы было принято 6 июля 1994 года. Далось оно совсем непросто. Глава государства неоднократно встречался с парламентариями, убеждая их в необходимости этого шага.
Как известно, Акмола не сразу была выбрана в качестве будущей столицы. Очевидцы и участники тех событий рассказывают, что рассматривалось несколько вариантов. В числе первых предлагалась Караганда. Однако расположение этого рабочего города было не очень удобным: под ним находились шахты. Историки призывали перенести столицу в Улытау (районный центр в Джезказганской области), который географически считается центром Казахстана. Но чтобы построить там столицу, нужны были, во-первых, большая вода, во-вторых, железная дорога: пути пришлось бы тянуть либо из Аркалыка, либо из Джезказгана. Да и слишком провинциален Улытау.
Также рассматривался Кокшетау, но рядом с ним курортная зона, которую нельзя портить. Кто-то предлагал Павлодар. Город хорошо развит, мимо него течет большая река. Однако он расположен ближе к границе Казахстана, а одним из главных требований к будущей столице было то, чтобы она находилась в центре страны.
В общем, наиболее оптимальным вариантом выглядела Акмола. Там смыкаются крупные железнодорожные и автомобильные дороги, связывающие юг Казахстана с севером, восток с западом. Известно, что во времена правления Никиты Хрущева этот город (тогда еще Целиноград) рассматривался в качестве центра будущей автономной Целинной республики. А в конце 1970-х, уже при Леониде Брежневе, его собирались сделать столицей Немецкой автономной республики. И такой выбор был отнюдь не случайным: центр целинного края имел хорошую инфраструктуру. Например, под городом находилось несколько узлов телефонной связи, благодаря которым можно было связаться с любой точкой Советского Союза.
Инициатива переноса столицы независимого Казахстана исходила от Нурсултана Назарбаева, который создал под эту идею консультативный совет. В его состав вошел и первый в Казахстане профессиональный демограф ныне покойный Макаш Татимов.
– На одном из очередных заседаний совета с участием парламентариев Нурсултан Абишевич забросил пробный камень, – рассказывал он в одном из своих последних интервью. – Президент полушутя сказал, что рядом с Акмолой есть много привлекательных мест. На щучинских курортах можно отдохнуть и подлечиться, в местечке Ерментау – поохотиться на зверя, а в Кургальджино – настрелять уток. Но никто из присутствовавших не повелся на это. Писатель Иван Щеголихин открыто сказал: зачем в столь трудные времена переносить столицу? Формально, если не учитывать того, что речь шла о далеко идущих стратегических планах, он, конечно, был прав. После этого в зале наступило молчание. В перерыве президент подошел ко мне и сказал, что столь сложное решение нужно обосновать с демографической точки зрения.
Вообще, главной причиной переноса столицы была необходимость смещения центра демографической тяжести с юго-востока на северо-запад. Все остальные доводы были второстепенными, но выпячивались именно последние – это был отвлекающий маневр. Алматы, дескать, находится в опасной близости к Китаю, кроме того, здесь сейсмоопасно, возможны разрушительные селевые потоки. Для обывателя это был хороший «крючок». Если бы мы заговорили вслух об основной причине переноса, это вызвало бы шквал возмущения. Активисты таких радикальных движений, как, например, «Лад», и казачьи лидеры могли спровоцировать волну возмущения в обществе. Казахские националисты-радикалы (особенно те, что родом с юга), присоединились бы к ним. Руководствуясь чисто местными родовыми интересами, не задумываясь о больших стратегических целях, они тоже были против переноса столицы.
Подчеркну: суть заключалась не просто в демографии, а в этнодемографии. На тот момент юг страны был перенаселен представителями коренного этноса, а север, наоборот, оголен. Согласно результатам переписи 1959 года, в северных областях республики проживало мизерное количество казахов – не больше одной четверти от общей численности населения. Например, в Северо-Казахстанской области они составляли лишь 13 процентов, в Кустанайской и Акмолинской – по 19…
Я вышел «на арену» в самый последний момент. Напирая на плачевные демографические показатели, стал говорить о том, что нам надо бороться за то, чтобы Казахстан состоялся не только как суверенное государство, но и как национальное. Но какое же это национальное государство, если оно не имеет своего «лица»? Так, в год обретения независимости коренное население составляло менее 40 процентов.
Результат «хода конем», который сделал тогда президент страны, налицо. За полтора десятка лет доля казахского населения в северных и восточных регионах Казахстана выросла более чем вдвое и сегодня приблизилась к 50 процентам. Но я считаю, что даже этого недостаточно. В идеале данный показатель должен составлять не менее 60 процентов, для чего надо ускорить процесс заселения этих территорий за счет внутренней и внешней миграции. Кем они должны быть заселены в первую очередь? Оралманами, разумеется. Не стоит держать репатриантов вокруг Алматы, надо равномерно расселять их по республике.
В Монголии, к примеру, сейчас проживают сто тысяч казахов. Часть их планирует вернуться на историческую родину. В демографическом плане монгольские казахи «не испорчены» – они не увлекаются абортами и не довольствуются малым количеством детей в семьях. Следовательно, это хороший потенциал, который Казахстан должен использовать для обеспечения своей демографической безопасности.
Кайрат Закирьянов, ректор Казахской академии спорта и туризма:
«Заселение севера и востока республики надо продолжать и дальше»
– Та же самая мотивация была, когда объединяли две области – Семипалатинскую, чисто казахскую, и Восточно-Казахстанскую с ее преимущественно русским населением. Когда Усть-Каменогорск сделали областным центром, конечно, было много недовольных. Якобы отдав предпочтение этому городу, ущемили интересы коренной нации.
Но вот началась заваруха в Крыму, и пошли разговоры о том, что следующим может быть Казахстан, причем имелся в виду восток республики. В самом деле, когда я работал в середине 1990-х заместителем акима ВКО, местное казачество не раз ставило вопрос об отделении Восточного Казахстана. Один осужденный атаман из Усть-Каменогорска написал в своих мемуарах, что они намеревались захватить большинство мест в областном маслихате, чтобы потом проголосовать за присоединение области к России. Но если сегодня провести референдум на эту тему в объединенной Восточно-Казахстанской области, то вряд ли такое произойдет: сейчас 60 с лишним процентов населения ВКО составляют казахи.
Эту практику – обустройство севера и востока – нужно продолжать и дальше. Может быть, даже принять целую программу по строительству капитальных домов на приграничных территориях. На мой взгляд, именно этот вопрос должен был обсуждаться на недавно прошедшем Всемирном курултае казахов. Если приграничные районы застроить хорошими домами и заселить их оралманами, то это может стать окончательным решением проблемы.
Приведу пример. Год назад я был во Внутренней Монголии в тогда еще городе-призраке Ордос. Во времена тюркского каганата там располагалась ставка тюркских ханов. И хотя сейчас это китайская земля, но в сознании многих название Ордос связано с тюрками. Дальновидные китайцы, чтобы избежать в будущем претензий на эту землю, возвели здесь многоэтажный город, рассчитанный на двух-трех-миллионное население. Сейчас сюда постепенно переселяют жителей из густозаселенных районов Китая. И нам тоже, думая о целостности страны, надо активно обустраивать север и восток Казахстана, заселяя его представителями коренной нации.
