В начале февраля парламент Казахстана принял к рассмотрению законопроект «О Совете Безопасности Республики Казахстан». Законопроект значительно усиливает политический статус этого органа, закрепляя за ним ведущее место в иерархии принятия политических решений стратегического характера.
Напомним, что ныне действующий Совет Безопасности (СБ) был создан указом президента, которым были также утверждены положение о СБ и его состав.
Новость состоит в том, что из консультативно-совещательного органа, который вырабатывает решения в сферах обороноспособности и национальной безопасности, направленные на сохранение государственного суверенитета, независимости и территориальной целостности страны, а также помогает президенту в поддержании социально-политической стабильности в стране и защите конституционных прав и свобод граждан, СБ, согласно законопроекту, становится конституционным органом, «координирующим проведение единой государственной политики в сфере обеспечения национальной безопасности и обороноспособности РК в целях сохранения внутриполитической стабильности, защиты конституционного строя, государственной независимости, территориальной целостности и национальных интересов Казахстана на международной арене».
Соответственно, меняются функции СБ. Если сейчас он сосредоточен на вопросах обороны, общественного порядка и безопасности, то в новом законопроекте, помимо этого, получает полномочия осуществлять мониторинг и оценку процесса исполнения стратегических документов государства, а также наделяется правом проводить комплексный анализ государственных программ, законопроектов, важных государственно-значимых инициатив. Более того, СБ наделяется правом обсуждать кандидатуры, рекомендуемые на политические должности, – т.е. людей далеко не последних.
Наконец, третья и самая главная новость – согласно статье 4 законопроекта, первому президенту – Елбасы (особый статус Нурсултана Назарбаева, который условно можно перевести как «лидер нации» или «президент»), принадлежит право пожизненно возглавлять СБ.
Учитывая состав СБ, в который помимо следующего президента, высокопоставленных чиновников (руководитель администрации президента, госсекретарь, министр иностранных дел) и силовиков (генеральный прокурор, председатель Комитета национальной безопасности, министр обороны, министр внутренних дел) входят председатель сената, председатель мажилиса, премьер-министр, т.е. люди, занимающие, согласно статьи 48 Конституции РК, второе, третье и четвертое места в политической иерархии Казахстана, политический вес этого органа может стать колоссальным.
Естественно, практически все наблюдатели и эксперты сошлись во мнении, что эта законодательная инициатива направлена на обеспечение предстоящего транзита власти в Казахстане.
Ранее мы писали, что казахстанская власть пока не определилась с конкретным сценарием транзита, а рассматривает и обкатывает различные варианты. Соответственно предлагаемые изменения следует рассматривать как одну из моделей передачи власти. По крайней мере, выглядит она весьма логичной и даже в некотором роде изящной. Тем не менее назвать её казахстанским ноу-хау или, как модно сейчас говорить, «политической инновацией» было бы преувеличением.
Казахстанский политолог директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» Андрей Чеботарев обращает внимание на схожесть предлагаемой модели правления с политической системой Ирана. «Подобная форма правления очень напоминает иранскую политическую систему, где есть как верховный лидер, так и президент. Что-то подобное, возможно, будет и в Республике Казахстан. Таким образом, СБ становится органом, через который казахский лидер нации может осуществлять свои властные полномочия. Если раньше секретарь Совбеза подчинялся главе государства, то в случае проведения этой реформы он наоборот будет подчиняться председателю совета».
Таким образом, отмечает эксперт, транзит власти в РК произойдет не путем ухода действующего главы государства из политической жизни страны, а путем его перехода на новую позицию.
Это мнение совпадает с оценками российских исследователей. Так, заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин в прошлом году озвучил версию о возможности передачи власти от Н. Назарбаева «коллективному преемнику», т.е. не конкретной персоне, а институту.
Эти подходы не разделяет казахстанский эксперт директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев, обращая внимание на следующие отличия. «Во-первых, Иран после исламской революции 1979 года, а также СССР выстраивали свои политические и экономические системы в условиях изоляции и конфронтации с Западом. В результате был создан классический вариант мобилизационной системы, где поиск и борьба с внутренними и внешними врагами стал частью государственной идеологии. Кстати, из соседей Казахстана по такому пути сейчас идет Россия.
Во-вторых, в основе иранской и советской политических систем лежали некоторые идейные ценности, которые в какой-то период объединяли власть и общество. В Иране это была чёткая религиозная самоидентификация. А в Советском Союзе – идеология марксизма-ленинизма. В Казахстане же таких скрепляющих ценностей нет, что видно по разрастающейся угрозе «идейного сепаратизма» внутри казахстанского общества».
Как бы там ни было, учитывая, что, согласно статьи 7 предлагаемого законопроекта, решения СБ являются обязательными к исполнению государственными органами, организациями и должностными лицами Казахстана, он вполне может стать политическим институтом, способным оказывать определяющее влияние на внутри- и внешнеполитическую ситуацию в стране.
Вместе с тем не следует забывать и вот о чем. Даже если вариант «коллективного преемника» будет реализован, СБ столкнется со всеми пороками и недостатками, присущими нынешней политической системе. Не исключено, что подобный сценарий лишь законсервирует их, поскольку классическая система сдержек и противовесов так и не будет создана. Просто верхушка «вертикали власти», во главе которой останется Н. Назарбаев, станет более сложной. И, соответственно, обоснованно говорить о завершении процесса транзита власти можно будет лишь тогда, когда эти недостатки будут преодолены и страна выйдет на траекторию устойчивого политического развития.
