Глядя на то, как сегодня подрывается стабильность целого ряда стран, нельзя не задуматься о причинах и условиях всех этих событий. Практически везде, где они происходят, непосредственной движущей силой являются радикальный исламизм и его многочисленные адепты.
В глазах многих рядовых граждан в последнее время ясно читается вопрос: откуда же они берутся? Ведь не так давно их еще не было. А теперь с каждым годом людей с характерной отталкивающей внешностью становится все больше и больше. Причем с их появлением стали все чаще происходить нехорошие события.
Вопрос на самом деле интересный. Более того, даже насущный. И актуальность его проявилась не вчера. Она нарастала в течение последних тридцати лет. С тех самых пор, как все пятнадцать бывших братских республик принялись срочно самоидентифицироваться. Вначале национально, а затем уже религиозно. В ущерб мудрости и разуму.
Почти во всех новоиспеченных независимых странах после декабря 1991 года национальная идентичность как по команде вышла на первое место. А кое-где даже переросла в нацизм и фашизм, преподносимый в качестве национально-освободительных движений. Многих в этом плане пока Бог миловал. Но различные воинственные фобии нагнетаются с завидным упорством.
Доходит даже до попыток превозношения нацистских лидеров времен Великой Отечественной. А трусливых предателей, с ними сотрудничавших, в соответствии с заданным трендом уже стали называть не изменниками родины, а борцами с большевизмом.
В последние десятилетия идеология радикального ислама распространяется по миру с невероятной скоростью и силой, засасывая в свои ряды все больше и больше адептов, готовых ради вбитых в их сознание идей взорвать к чертям весь мир, а тем, кто выживет, отрезать головы.
Откуда же взялось это явление? И как оно проникло в Центральную Азию? Для того чтобы найти ответы на данные вопросы, пришлось перелопатить огромное количество аналитических статей самых разных авторов, представляющих самые разные страны. Летопись радикального исламизма по историческим меркам является микроскопической. А потому отследить ее начало большого труда не составило.
Читатели со стажем наверняка помнят, что до 1979 года, пока Советский Союз не ввел свои войска в Афганистан, о таких понятиях, как «радикальный исламизм» или «исламский терроризм», практически никто не слышал. В то время террористическими организациями считались «Ирландская республиканская армия», «Баскская сепаратистская группировка ЭТА», «Революционные вооруженные силы Колумбии ФАРК». Говоря о терроризме, мировые СМИ часто упоминали такие организации, как «Тигры освобождения Тамил-Илама» в Шри-Ланке или «Красные кхмеры» в Кампучии (ныне Камбоджа).
А потом началась афганская военная кампания, в ходе которой появилось исламское движение «Талибан»*. Затем — «Аль-Каида»*. А после как грибы после дождя полезли наружу одна за другой радикально-исламистские организации больших и малых размеров, такие как «Хизб ут-Тахрир»*, «Исламское движение Узбекистана»*, «Восточный Туркестан» и другие.
Разумеется, все это не просто так, на ровном месте. Для таких организаций необходимы места базирования, обмундирование, провиант, транспортные средства и запчасти к ним и, самое главное, большое количество оружия и боеприпасов. И, конечно же, огромные деньги.
А еще кадры. Военные. Способные разрабатывать и проводить войсковые операции, обучать боевиков премудростям военного дела.
Всё это с неба не падает. Покупается за немалые деньги. А коли так, то при желании можно было бы легко отследить все финансовые потоки и попросту перекрыть их. А все соответствующие счета найти и заморозить. Но этого почему-то никто не делает.
А ведь все международные финансовые каналы контролируются Западом, который легко их перекрывает, когда объявляет кому-то экономические санкции. Однако с террористическими организациями дела обстоят несколько по-другому. Почему? Вопрос интересный.
Еще в 2017 году обозреватель издания New Eastern Outlook Джозеф Томас в своей статье «Откуда взялся радикальный исламизм в Юго-Восточной Азии» писал, что «Запад не заинтересован в установлении источника финансирования своих собственных террористов. А потому спонсоры ИГИЛ* и „Аль-Каиды“* остаются до сих пор неизвестными».
Он отметил, что для создания террористической группировки обычных людей недостаточно. Нужны специально подготовленные, обученные фанатики, способные к насилию ради вложенных им в голову идей.
Установить, откуда берутся подобные личности, при желании тоже не составляет труда, пишет Джозеф Томас. Он приводит оценки экспертов, в соответствии с которыми за последние три десятилетия Саудовская Аравия потратила свыше ста миллиардов долларов на строительство ваххабитских школ и мечетей по всему миру. Именно в таких учреждениях и происходит предварительный отбор наиболее подверженных влиянию людей, их вербовка.
А затем, когда кукловодам требуется присутствие радикальных сил в том или ином регионе мира, им достаточно лишь обеспечить заранее подготовленный «личный состав» всем необходимым для ведения боевых действий.
В этой связи, отмечает автор, глядя на пример Юго-Восточной Азии, европейцам стоило бы задуматься о своей судьбе, поскольку Саудовская Аравия спонсировала строительство множества объектов в Европе, в том числе и целого ряда лондонских мечетей.
В подтверждение этому можно привести популярную и весьма откровенную реплику бывшего госсекретаря США Хиллари Клинтон. В YouTube есть ролик, где она прямо говорит: «Мы создали „Талибан“* для борьбы с советскими войсками в Афганистане. И рассчитывали на то, что талибы* двинутся дальше на север. Но они вышли из-под нашего контроля».
Если вспомнить тесные союзнические отношения Вашингтона и Эр-Рияда, то мнение Джозефа Томаса не выглядит необоснованным. Использовать вместо своей армии группировки террористов для решения своих геополитических задач англосаксам намного выгоднее. Во-первых, это дешевле (террористы сами себя окупают, покупая у своих создателей оружие, технику и всё прочее). А во-вторых, сами кукловоды остаются в стороне и вроде как ни при чём. А чтобы развеивать появляющиеся время от времени подозрения, достаточно проводить декоративные бомбардировки боевиков.
В качестве примера можно вспомнить безуспешные действия против ИГИЛ* международной коалиции из 60 стран в Сирии на протяжении четырех лет. Реально ли такое, чтобы 60 стран одновременно были неспособны одолеть одну террористическую организацию?
Корень всех этих военно-политических хитросплетений и многоходовок уже виден на поверхности. Всё это не что иное, как опосредованная борьба между двумя полюсами планеты. На одном из них те, что не желают выпускать из рук рычаги управления миром, готовые ради своей цели уничтожить половину, а то и больше, населения Земли. На другом — сторонники многополярного и справедливого мироустройства.
И те, и другие борются за свои интересы. Причем с каждым годом все решительнее. А все остальные, будь то Сирия, Ирак или Украина, к сожалению, оказались лишь полем боя в большой геополитической войне.
Эхо глобального противостояния стало доходить и до Центральной Азии. Ведь ее геостратегическое положение в контексте этой борьбы выглядит весьма привлекательным. И это стало ощущаться с каждым днем острее.
Не просто так и не на пустом месте в регионе растет количество приверженцев радикальных исламистских течений, готовых в любой момент встать под ружьё во имя псевдоисламских ценностей. Этот процесс начинался осторожно, проводился постепенно, шаг за шагом, чтобы не вызвать отторжения.
Вспомним, как на заре независимости молодые парни из центральноазиатских республик отправлялись на учебу в религиозные учебные заведения в страны Ближнего Востока и Северной Африки, в Турцию и Пакистан. А затем распространяли идеи радикального исламизма у себя на родине. Причем оплачивала их обучение, так сказать, принимающая сторона.
Привезенные оттуда идеи очень быстро нашли благодатную почву. Проповеди, как теперь уже выяснилось, псевдоимамов возымели свое успешное деструктивное действие. Сегодня это видно невооруженным глазом.
В молодёжной среде появились неформальные лидеры. И одна из характеристик таких лидеров — критически высокий уровень псевдорелигиозности. Риски безопасности, связанные с усилением радикализации населения, стали проявляться в росте числа радикально настроенных верующих именно из числа молодёжи.
Они практически открыто выступают за изменение конституционного строя (постепенный отход от светского государства к религиозному), уход от гражданской жизни в сторону законов шариата со всеми вытекающими из этого последствиями.
Интересно, что наиболее проблемными регионами в этом плане оказались юг Таджикистана, юг Узбекистана, юг Киргизии и запад Казахстана. Отметим: нефтеносный запад. Именно в этих местах особенно распространен религиозный рекрутинг.
Факторы, способствующие росту этнорелигиозной идентификации молодежи, самые разнообразные. Это и безработица, и маргинализация сельских трудовых мигрантов в городах, и низкий уровень образования, подверженность религиозной пропаганде, избыточность деструктивной информации в социальных сетях, бесконтрольность пользования интернетом подростками.
В последнее время власти центральноазиатских республик стали придавать большое значение данному явлению и принимать соответствующие меры. Только это лишь следствие. А вот причина, и её, к сожалению, видят не все, кроется в грязном деле, называемом политикой. И в большей степени еще более грязном, называемом геополитикой, с точки зрения которой тут все просто: для завоевания выгодных для себя позиций нужны те, руками которых это возможно сделать. А затем их просто утилизировать.
