С одной стороны, Казахстан фактически превратился в страну со всеобщим высшим образованием, а с другой, по уровню безработицы среди дипломированных специалистов мы едва ли не впереди планеты всей. Встретить сантехника или водителя, окончившего университет, у нас проще простого. Нужна ли нам такая вузовская система? Мы обратились к нашим известным соотечественникам с просьбой высказать свое мнение по этому поводу, адресовав им следующие вопросы:
Петр Своик, политик, общественный деятель
1. Можно, конечно, перепробовать все названные вами рецепты и где-то что-то подправить. Но надо понимать, что образование вообще, и особенно высшее, как завершающая часть подготовки молодежи к вхождению во взрослую жизнь, есть неотъемлемая часть этой самой взрослой жизни во всех ее аспектах – экономических, социальных и смыслообразующих, а в совокупности – неотъемлемая часть той государственности, которую мы имеем. Соответственно перемены в системе высшего образования возможны лишь постольку, поскольку возможны изменения в основополагающих аспектах нынешней государственности. Которая, безусловно, стоит перед переменами – пугает ли кого-то или, напротив, обнадеживает такая констатация.
Не стоит забывать, что наша государственность стала продуктом распада гораздо более сложной системы - СССР. А распад по определению есть процесс не созидательный. Смыслом становления казахской национальной государственности по жизненным показаниям стал процесс приспособления ради выживания - приспособления ко вдруг пришедшим сюда реалиям глобального рынка. Благо номадическая привычка плюс советский еще промышленный потенциал, основанный на добыче природных ресурсов, позволили осуществить процесс приспособления быстрее и глубже, чем в любой другой части бывшего Союза. Нефтянка, черная и цветная металлургия почти целиком отошли к иностранцам, возникла компрадорская экономика, основной потенциал которой (с учетом обеспечивающей инфраструктуры - до трех четвертей ВВП) направлен на заграничные сырьевые поставки. Соответственно возникла мощная отрасль импорта в Казахстан промышленных и потребительских товаров, три четверти которой направлены на обеспечение того же сырьевого экспорта.
Отрасль же образования, особенно высшего, стала органической частью такой внешне ориентированной модели: лучший образовательный продукт приобретается за валюту и за границей, внутри же страны образование стало просто рыночным товаром. Товаром, эксплуатирующим такой неиссякаемый коммерческий ресурс, как стремление родителей обеспечить лучшую жизнь детям.
А поскольку государство, конституировавшее отказ от официальной идеологии, в качестве таковой имеет идеологию обогащения (демонстрируемую, прежде всего, национальной элитой), то коммерциализации образования противопоставить нечего.
2. Современный мир устроен так, что определяющие его функционирование основные системы – финансовые, производственные, информационные, научно-технические и, конечно же, образовательные – имеют наднациональный характер. Если так называемых суверенных государств почти две сотни, то систем, обеспечивающих конкурентоспособное университетское образование, в мире меньше десятка. Такие системы ориентированы на свои метрополии и подтянутые к ним страны-сателлиты. Остальным образовательные услуги тоже предоставляются, и весьма охотно, но как рыночный товар - за валюту. Либо посланцам «не своих» государств образование предоставляется со скидками и грантами, вплоть до бесплатного обучения. Но и здесь преследуется выгода – втягивание наиболее перспективной молодежи в свою орбиту. Еще один вид экспорта сырьевых ресурсов, так сказать.
Отсюда и ответ на ваш вопрос: поскольку престижным может быть лишь образование мирового качества, то восстановление престижа казахстанского образования возможно лишь через включение его в одну из мировых систем как неотъемлемой ее части.
Точно так же и насчет приведения количества специалистов в соответствие с потребностями национальной экономики: размеры такой национальной экономики должны обеспечивать ее самодостаточность и конкурентоспособность мирового уровня.
Есть ли в окружающем нас мире наднациональные системы, готовые сделать Казахстан своей неотъемлемой частью, включая обеспечение университетского образования мирового качества? И есть ли у самого Казахстана понимание того, в какую систему он хотел бы войти – хотя бы ради обеспечения конкурентоспособного будущего своим детям?
Общий ответ на эти вопросы – нет. Единственная наднациональная система, способная нас принять и имеющая потенциал глобальной конкурентоспособности, – это Евразийский союз. Однако его развитие сдерживается эгоистическими интересами практически всех национальных элит государств-членов, почти сплошь компрадорских.
Избрание Нурсултана Назарбаева почетным председателем ЕАЭС – очень интересный и, возможно, весьма перспективный момент, но все это тоже лишь в потенциале.
3. В рамках отдельно взятого Казахстана этот баланс уже найден, и он более чем реалистичен – иного не дано. Это баланс между периферийным качеством казахстанской экономики и качеством подготовки кадров для нее, баланс между открытостью такой внешне ориентированной экономики всему миру и распылением по этому миру лучших представителей молодежи.
Для корабля, не знающего свой курс, никакой ветер не будет попутным. Для суверенной экономики, поставляющей природные ресурсы на разнообразные внешние рынки и покупающей на внешних же рынках готовые товары и услуги для себя, никакой рынок не станет собственным и успешным.
Сейчас во главу угла поставлен национальный суверенитет, не допускающий никаких наднациональных интеграционных форматов. Чем именно наполнен такой национальный суверенитет и чьи именно интересы он отражает - другой вопрос. Но пока это так, качество нашего образования таким и останется. Такое качество – тоже плата за подобный национальный суверенитет, а в этом мире все имеет свою цену и за все надо платить…
Марат Шибутов, политолог
1. Начну с анализа рынка труда, на котором наблюдаются следующие тенденции:
- Количество работающих в крупных и средних компаниях сокращается. Между тем, это компании, которые могут позволить себе обучать новичка, платят большую зарплату и дают соцпакет. Но в них идут процессы автоматизации, цифровизации и роботизации. Как следствие, людей требуется все меньше, а требования к ним все выше и жестче;
- Все большее число казахстанцев будет работать в малом бизнесе и в тех сферах, где или высшее образование не требуется в принципе, или если нужен человек с высшим образованием, то он должен владеть всеми необходимыми квалификационными навыками. Причем там тоже мало персонала, и потому работник должен иметь широкий круг навыков;
- Кроме казахстанского рынка труда, доступен рынок рабочей силы стран-участниц ЕАЭС, прежде всего России. А это значит, что необходимо знание русского языка;
- Прирост населения в Казахстане превышает количество свободных рабочих мест в несколько раз. Думаю, скоро встанет вопрос об ограничении рождаемости, потому что если 250-350 тысяч человек выходят из системы среднего образования, а новых рабочих мест 50 тысяч плюс 30-50 тысяч освобождают пенсионеры, то формируется огромная скрытая безработица, а в перспективе возникнут и большие социальные проблемы.
Поэтому тут могут быть только жесткие меры. На днях сенатор Б. Жумагулов предложил увеличить размеры грантов, поскольку иначе нельзя поднять зарплаты преподавателям. Но в таком случае следующим шагом станет уменьшение количества самих грантов, и в итоге общая сумма не изменится. Все нормализуется тогда, когда возобладает принцип «лучше меньше, да лучше».
2. Надо повышать качество образования, потому что квалифицированные выпускники сами себе создают рабочие места, причем они идут не только на наш, казахстанский, рынок, но и на рынки стран ЕАЭС, а также других стран. Следует в корне пересмотреть учебные программы, написать новые передовые учебники, найти новых преподавателей, ужесточить спрос со студентов.
К примеру, моя племянница поступила в один университет, и я занялся вопросом ее качественного обучения вплотную. Там стали организовывать открытые лекции по прикладным темам с привлечением известных казахстанских экспертов. Потом университет закупил комплект программ 1С для финансистов и экономистов. Теперь я организовал там учебную лабораторию прикладной аналитики – под моим руководством студенты проводят исследования. Уже скоро закончим и опубликуем результаты, в том числе планируем предложить их и вашему изданию. Участвуя в работе лаборатории, студенты получают необходимые прикладные навыки, которые я как исследователь использую в своей работе. Параллельно в вузе на данный момент организовано несколько таких учебных лабораторий, в которых студенты работают самостоятельно. С моей точки зрения, только выполняя прикладные исследования непосредственно во время учебы, они могут получить необходимые знания.
Но надо понимать, что такая интенсивная учеба и участие в исследованиях по плечу не всем нынешним студентам. Когда все вузы повысят у себя уровень преподавания и ужесточат требования к учащимся, тогда слабые студенты сами уйдут. А сильные нужны всегда и всем.
Бизнес, если к нему придут хорошо подготовленные кадры, сам определится, чем их занять. Пока же зачастую отечественный бизнес не расширяется как раз таки из-за невозможности найти подходящих людей.
3. Думаю, если государство не будет специально вмешиваться, выделяя огромное количество грантов, то рынок сам себя отрегулирует.
Вузы понимают свои проблемы, и они испытывают сильную конкуренцию со стороны иностранных университетов. В Алматы это не так заметно, но чем ближе к границе с Россией, тем более явственно она ощущается. Поэтому в этих регионах вузы просто могут закрыться, если государство через разные программы не обеспечит их грантами. Но кое-какие подвижки уже происходят.
Бизнес сегодня тоже идет в вузы и создает специальные программы для целевой подготовки специалистов необходимой квалификации, многие активные бизнесмены сами читают лекции и т.д. То есть в бизнес-среде уже есть осознание потребности, и теперь нужен ответный ход со стороны вузов.
А самая большая проблема – это сами выпускники школ и их родители, которые до сих пор не поняли, что, прежде всего, нужны реальные знания и навыки, а не просто диплом о высшем образовании. Им все равно, какие преподаватели преподают, какой у них уровень, какие знания дают в вузе, какие там прикладные навыки можно получить, каковы научные достижения вуза, как организована производственная практика… Они просто идут покупать дипломы. А работодателю нужен не диплом, ему нужен квалифицированный работник, который придет и начнет работать на требуемом уровне.
Полагаю, потребуется еще 5-7 лет с проведением массированной информационной кампании, и до народа начнет доходить, что в вузах надо учиться по-настоящему. Быстрее не получится, поскольку мышление у наших людей до сих пор на уровне 1990-х годов.
