Нетерпимость, агрессия, «языковой экстремизм» - казахстанская реальность

Нетерпимость проявляют даже люди, претендующие на то, чтобы называться интеллигентными, культурными. Вот, например, совсем недавно СМИ растиражировали пост Марата Байдилдаулы (Токашбаева), которого в прессе представляют как члена Союза писателей Казахстана, почетного работника образования РК, академика Академии педагогических наук, профессора, бывшего главного редактора юридической газеты «Зан», бывшего генерального директора  телеканала «Казахстан-1» и т.д. 

Этот «аксакал», достигший уже почтенного возраста, 9 мая пошел в алматинский парк имени 28 воинов-панфиловцев и встретил там мужчину с красным серпасто-молоткастым полотнищем. Между ними состоялся такой диалог: 

Как бы резюмируя, Байдилдаулы пишет: «Яғни келесі жылдарда бүкіл СССР атрибутикасына тыйым салу қажет деген сөз». То есть, считает необходимым в ближайшие годы ввести запрет на использование атрибутики СССР. 

Возможно, когда-нибудь в нашей стране и введут такую законодательную норму – все может быть. Но пока она отсутствует, любой гражданин РК имеет право публично демонстрировать свою симпатию хоть к советской символике, хоть к какой-то иной (не запрещенной законом). А то, что она кого-то раздражает или даже оскорбляет, – уже личная проблема этого самого «кого-то». Если почувствовал себя оскорбленным, то вместо того, чтобы приставать на улице к человеку, диктовать ему, что можно, а что нельзя, подай в суд. Хотя там вряд ли примут к рассмотрению такой иск.  

Другой цивилизованный вариант, к которому мог бы прибегнуть Байдилдаулы, – в пику гражданам, ностальгирующим по СССР, выйти с портретом, допустим, Мустафы Шокая. Да, это наверняка очень не понравится кому-то из потомков воинов, сражавшихся с фашизмом, и, возможно, он тоже напишет гневный пост в соцсетях, но раз Шокай в Казахстане официально реабилитирован, раз в честь него называют улицы и ставят памятники, то какие могут быть претензии?

Аналогично и с отношением к самой дате 9 мая. Для одних это День Победы, для других – День скорби. Право каждого – отмечать (или вовсе не отмечать) его так, как велят ему мировоззрение, собственное понимание истории и совесть. Но наши люди предпочитают вместо этого устраивать абсолютно бессмысленные перепалки в соцсетях, причем совершенно не считаясь с правом других граждан иметь собственные убеждения. То же самое с ленточками: надевай ту, которая нравится, – черно-оранжевую, красную, бирюзовую... Или вообще ничего не надевай. 

Кстати, о ленточках. Несколько лет назад другой вроде бы интеллигентный человек, кандидат наук, к тому же называющий себя демократом, Мухтар Тайжан выложил в Интернет чисто популистский видеоролик, на котором зафиксировал свое хождение накануне 9 мая в крупный торговый центр. Там он потребовал от сотрудников ТЦ снять «георгиевские» ленты, а с одного даже сорвал «колорадку» собственными руками. Тем самым не только нарушил один из основополагающих демократических принципов (гласящий, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого), но и проявил себя как мелкий хулиган. А самое печальное заключается в том, что нашлись тысячи людей, восторженно оценивших этот поступок.  

Проявления нетерпимости все чаще встречаются и в языковой сфере – тут впору говорить даже о «языковом экстремизме». Где-то с полгода назад большой шум вызвал скандал с участием общественной активистки Салтанат Ташимовой. Девушке не понравилось, что водитель автобуса ответил ей на казахском, которым она, видимо, не владеет или владеет в недостаточной степени. Но незнание государственного языка – это опять-таки ее личная проблема, а водитель не обязан знать русский, на котором она хотела получить ответ. И пусть ее «обидчицы» (другие женщины, ехавшие в автобусе) тоже вели себя довольно агрессивно, но ведь конфликт спровоцировала сама Ташимова, а потому суд, до которого дошло-таки дело, вынес более чем справедливое решение, обязав ее выплатить административный штраф. 

А вот почти зеркальная ситуация. Руза Бейсенбайтеги, жительница Павлодара, на протяжении нескольких лет «воюет» с водителями общественного транспорта, которые отвечают ей или делают объявления на русском языке, – она требует от них говорить на казахском. Однажды женщина даже перекрыла на полчаса трамвайные пути. Радетели за родной язык в соцсетях восхитились ее поступком, а то, что она создала проблемы другим пассажирам, нарушила их права, – для этих людей дело десятое. 

Заразительный пример (даже примеры – во множественном числе) «языкового экстремизма» подал скандально известный «турецко-подданный» Огуз Доган. О нем самом уже давно ничего не слышно, зато у него появилось немало последователей. Они ходят по магазинам, объектам обслуживания населения только затем, чтобы задать их работникам вопрос на казахском языке, и, получив ответ на русском, «качать права», выкладывать в Сеть видео и требовать принятия соответствующих мер. Между тем, законодательной нормы, обязывающей продавцов, официантов, парикмахеров и т.д. владеть государственным языком и отвечать на нем клиентам, в нашей стране нет. А значит, человек вправе спрашивать на удобном для себя языке, но должен быть готовым к тому, что получит ответ на другом. 
Существуют неагрессивные и не посягающие ни на чьи права методы «наказания» тех, кто не хочет разговаривать на том языке, который более привычен или желателен покупателю, клиенту. Например, если речь идет о ближайшем продуктовом магазине, где не хотят отвечать по-казахски, то можно бросить клич среди жителей соседних домов и, найдя сторонников, объявить ему групповой бойкот. А терять клиентуру ни один предприниматель не хочет, и потому лишившийся части выручки владелец торговой точки наверняка постарается заменить продавщицу на другую, готовую найти общий язык (как в прямом, так и в переносном смысле слова) с потенциальными покупателями. 

Есть анекдот на эту тему. Российский турист в рижском баре (Латвия, одна из бывших республик СССР) заказывает виски. Бармен называет ему на английском  цену: 20 евро. Тот дает 15. Бармен снова по-английски: 20 евро. Турист показывает жестами: дескать, не понимает. И так несколько раз. Наконец, бармен сдается и говорит по-русски: «Это стоит 20 евро». А тот: «Я знал, что ты за 5 евро вспомнишь русский язык».

Денежный (экономический) стимул – самый мощный, он действует гораздо эффективнее, чем призывы, угрозы и даже чем меры административного воздействия. При этом его можно использовать, не нарушая ничьи права.  

А вспомните, какую степень нетерпимости проявила немалая часть казахстанцев, гневно выступившая против недавнего марша феминисток в Алматы – кстати, санкционированного городскими властями. Резкое неприятие прозвучало даже с парламентской трибуны из уст мажилисмена Бекболата Тлеухана, который призвал ввести запрет на проведение таких акций, пропагандирующих, как он считает, чуждые и нездоровые ценности. 

Отдельные лозунги участниц марша, возможно, носили несколько радикальный характер, особенно с точки зрения «традиционалистов». Да и вообще, в словах о том, что феминизм порой принимает не очень привлекательные формы, просматривается определенный резон. Но такое отношение к нему – это не больше чем следствие нашего субъективного восприятия, которое, в свою очередь, тоже является далеко не бесспорным и которое мы не должны кому-то навязывать. Если активистки движения решили публично выразить свою позицию, при этом соблюдая законы страны, то они имеют полное на то право. А если, скажем, тот же Бекболат Тлеухан или его единомышленники выступают категорически против подобных лозунгов, то никто не мешает им провести свое шествие – уже в защиту «исконных» казахских ценностей. Но ведь для этого нужно провести серьезную организационную работу, мобилизовать сторонников, получить разрешение от акимата… А заниматься «рутиной» эта публика не любит – куда легче написать пост в «Фейсбуке» или, воспользовавшись депутатским статусом, сделать громкое заявление или даже обратиться с запросом в правительство.

И уж вовсе высшую степень нетерпимости проявил бывший работник прокуратуры (!) и областного акимата Ербол Едилов, сегодня называющий себя политологом. Полтора года назад, давая комментарий по поводу  инициативы представителей ЛГБТ-сообщества провести митинги в Алматы и Нур-Султане, он заявил буквально следующее:  «Была бы моя воля, я бы пресекал такие начинания «на корню». Привлекал бы таких людей к ответственности. Скажу грубее, кастрировал бы таких людей. Я сам человек верующий, поэтому такую «нечисть» нужно уничтожать». 

Выходит, если что-то не соответствует твоей вере, твоим представлениям о том, что хорошо, а что плохо, то это не имеет право на жизнь и не заслуживает ничего, кроме истребления? Повторюсь: эти слова произнес не какой-нибудь «люмпен» или неуч, а человек с высшим юридическим образованием, который к тому же проходил стажировку на Западе, работал в правоохранительной системе. 

Блогер и журналист Денис Кривошеев обратился к министру внутренних дел РК с просьбой дать правовую оценку заявлению Едилова, однако обращение было оставлено без рассмотрения. Не получили оценки и пропитанные ксенофобией высказывания одной общественной активистки (кстати, тоже юриста!), заседающей в Национальном совете общественного доверия. Вот одно из них в переводе с оригинала на русский язык: «Девушек (имеются в виду казахские – прим. авт.), которые выходят замуж за китайцев, надо не только лишать гражданства, но и стерилизовать.  Не желаю, чтобы они помогали плодиться нации, употребляющей в пищу лягушек, скорпионов и размножающейся, как муравьи». 

И примеров подобного рода масса: агрессивные проявления нетерпимости становятся неотъемлемой характерной чертой нашего социума…