Опасная история. Государственные перевороты.
Уроки ХVII века
Первым государственным переворотом в истории царской России стало свержение Фёдора II Годунова в июне 1605 года. Он правил страной рекордно малый срок – семь недель. Это незаслуженно забытое ныне событие не утратило актуальности для понимания природы переворотов.
Многие причины случившегося лежали в царствовании Бориса Годунова. В 1598 году он стал первым в истории страны царём, выбранным на престол на Земском соборе. Новшество было вынужденным: со смертью Фёдора I Ивановича прервалась династия Рюриковичей (та её ветвь, которая шла от Ивана Калиты).
«Худородный» Борис, приходившийся умершему монарху шурином, ещё в 1584 году одержал верх в жёсткой борьбе за власть с куда более родовитыми конкурентами (Шуйскими, Романовыми и др.) и с тех пор руководил государством при недееспособном Фёдоре.
После его смерти превратившийся в политического тяжеловеса Борис Годунов был выбран царём с помощью вдовствующей сестры-царицы и патриарха Иова (в 1589 году он стал первым русским патриархом при активной поддержке Годунова).
Далеко не всех представителей политической элиты устраивал такой поворот событий: «выскочке» Годунову завидовали и его же боялись.
Борис оказался прогрессивным государственным деятелем, предвосхитившим многие начинания Петра Великого. Он отвоевал у Швеции выход к Балтийскому морю (утрачен в Смуту), отправил молодых людей на учёбу в Европу, добился учреждения патриаршества в России, укрепил границу и Москву.
Однако царю Борису не повезло. Лето 1601 года выдалось на редкость холодным. Проливные дожди не дали хлебам вызреть. Начался страшный голод. Он продолжался три года подряд, чего прежде не бывало. Голодающие ели кору, кошек, собак, началось людоедство.
Годунов, как мог, боролся с бедой. Нищих, заполонивших Москву, старался занять строительными работами. Организовал бесплатную раздачу зерна из госхранилищ. Но хлеба на всех не хватало. Да и люди, занимавшиеся его раздачей, оказывались нечистыми на руку.
В кризисной ситуации причины несчастий люди стали связывать с личностью Годунова. Говорили, что Бог гневается на Россию за то, что русские люди осмелились на неслыханное – выбор царя!
В. Ключевский писал: «В продолжение всей Смуты не могли освоиться с мыслью о выборном царе; думали, что выборный царь – не царь, что настоящим законным царём может быть только прирождённый, наследственный государь из потомства Калиты… Выборный царь был для неё (народной массы. – Ред.) такой же несообразностью, как выборный отец, выборная мать».
На этом и сыграл беглый монах Григорий Отрепьев, ушедший в Речь Посполитую и выдавший там себя за «чудом спасшегося царевича Дмитрия», в действительности погибшего в Угличе 15 мая 1591 года.
Польская шляхта изменила бы себе, если бы не воспользовалась возможностью сделать восточному соседу очередную пакость.
Юрий Мнишек и Вишневецкие собрали тайно принявшему католичество Самозванцу трёхтысячный отряд. Король Сигизмунд III, не афишируя своё участие, чтобы не рвать договор о перемирии с Московским государством, помог беглецу деньгами и попросил крымских татар поддержать поход на Москву.
За польские услуги предстояло расплачиваться, и Лжедмитрий широко пользовался единственным доступным ресурсом – обещаниями.
Он обещал, став царём, разделить между Сигизмундом III и Мнишеком Смоленские и Северские земли. Обязался жениться на Марине Мнишек, сделав её русской царицей и наследственной владетельницей Новгородских и Псковских земель. Польской казне и участникам похода на Москву сулил немалые деньги и блага. Обсуждался даже вопрос обращения русского народа в католическую веру.
Начальный этап похода на Москву сложился для Отрепьева неудачно. Однако, уступая верным Годунову войскам в военном противоборстве, Самозванец так напористо и умело повёл информационно-психологическую войну, что его опыт впору изучать политтехнологам.
«Сын Ивана IV» завалил будущих подданных посланиями, выставляя Годунова изменником и узурпатором и отстаивая своё «законное право» на «отцовский престол». И многие ему верили! Успеху способствовали давно ходившие слухи о том, что младший сын Ивана Грозного спасся, а голод и невзгоды сделали людей податливыми к манипуляции сознанием.
«Причины поддержки самозваного царевича могли быть самые разные, но настоящую силу ему придавала только убеждённость людей в его «прирождённости»», - утверждает биограф Лжедмитрия I В. Козляков.
Годунов собрал большое войско и двинул его на Самозванца, засевшего в приграничном Путивле. Казалось, дни Отрепьева сочтены. Веру в успех затеи утратили многие сторонники Лжедмитрия, а Ю. Мнишек и часть поляков вернулись домой.
Но судьба широко улыбнулась Отрепьеву: в апреле 1605 года внезапно скончался царь Борис.
Престол унаследовал шестнадцатилетний Фёдор Борисович. Он был юн и неопытен, рассчитывал на помощь родни. А та сразу же оказала ему медвежью услугу. Пока Фёдор выстаивал заупокойные службы по умершему отцу, управлять государством взялся Семён Годунов. Именно он принял роковое решение, назначив командовать Сторожевым полком своего зятя, князя Телятевского. Это назначение всколыхнуло местнические споры и перессорило царских воевод.
Посчитавший себя незаслуженно обойдённым, П. Басманов, успешно отразивший натиск войск Лжедмитрия под Новгород-Северским и обласканный царём Борисом, перешёл к Самозванцу (он стал ближайшим советником Лжедмитрия и погиб с ним в один день).
Пример Басманова оказался заразительным. Политическая элита раскололась. Князья и бояре, годами скрывавшие злобу и ненависть к «худородному» Борису, дали волю чувству мести. Видеть его сына на престоле было выше их сил. Сын должен был ответить за отца.
Переметнувшиеся к Самозванцу представители знатных московских родов стали «свитой, играющей короля». В условиях раскола элиты и отсутствия твёрдого руководства недолго просуществовало и царское войско. Как в 1917 году, оно разошлось. Движение Лжедмитрия к Москве стало его триумфом.
Москвичи, далеко не все из которых были недовольны правлением Годуновых, замерли в тревожном ожидании. А надо было действовать. Однако в критический момент в окружении юного царя не нашлось толкового и энергичного человека, способного сплотить сторонников правящей династии и организовать отпор Самозванцу.
Все эти обстоятельства и создали благодатную почву для успешного завершения государственного переворота.
Попустительство «оранжевой угрозе» привело к тому, что эмиссары Самозванца Н. Плещеев и Г. Пушкин 1 июня въехали в Москву, что, по словам голландца И. Массы, «поистине было дерзким мероприятием».
Лжедмитрий обещал всем всё и сразу: боярам – «честь и повышенье», дворянам и приказным – царскую милость, торговым людям – снижение пошлин и податей, а простонародью – «покой» и «благоденственное житьё». Заканчивалась грамота призывом «бить челом» царю Дмитрию Ивановичу.
Когда царские слуги наконец-то предприняли попытку схватить агитаторов, ситуация уже вышла из-под контроля Кремля. В таких случаях промедление – смерти подобно. В чём Годуновы и убедились.
Сторонники Самозванца ловко направили гнев взбунтовавшегося народа. В тот же день Фёдор II, его мать и сестра были арестованы.
Живым свергнутый монарх Самозванцу был не нужен. Через несколько дней с сыном и вдовой Бориса Годунова собственноручно расправились князья В. Голицын и В. Рубец-Мосальский и их подручные.
А народу сообщили, что царь Фёдор и царица Мария отравились. Термин «апоплексический удар» тогда ещё не был в ходу…
Современники с сочувствием отнеслись к жертвам переворота. Английский дипломат сравнил Фёдора с Гамлетом.
Свержение законного и безвинного Фёдора II сыграло негативную роль в истории страны, став первым актом Смутного времени.
Смута принесла России развал экономики, сокращение численности населения и глобальные социальные катаклизмы, которые поставили Московское государство на грань распада и утраты независимости.
Залечивать раны, полученные на заре «бунташного века», пришлось много десятилетий. Вернуть захваченный поляками Смоленск удалось лишь через 56 лет, а выход к Балтийскому морю – через 100 лет.
Уроки ХVIII века
Череда насильственных смен власти в период с 1725 года по 1762 год не случайно получила название «эпохи дворцовых переворотов». Все они носили «верхушечный» характер, приводили лишь к некоторой ротации политической элиты и не сильно влияли на жизнь податных слоёв российского общества.
Иногда смена царствующей особы оборачивалась сменой внешнеполитического курса империи. Впрочем, есть мнение, что в самодержавной России, в отличие от государств с демократической политической системой, через дворцовые и государственные перевороты выражалось общественное мнение.
25 декабря 1761 года скончалась Елизавета Петровна. Престол унаследовал её племянник из Голштинской династии Пётр III (Карл Петер Ульрих).
В дни траура по Елизавете, которой Пётр был обязан буквально всем, он вёл себя нелепо: кривлялся, болтал с фрейлинами, передразнивал священников, злоупотреблял спиртным. Дальше – больше. Общество взбудоражили слухи о намерениях императора заменить православие протестантизмом, а русских гвардейцев – голштинцами.
Пётр III боготворил прусского короля Фридриха II.
Его показное прусофильство коробило патриотов России. Они осуждали возвращение Пруссии всех завоёванных в ходе Семилетней войны прусских земель и заключённый с ней союзный договор.
С детских лет одержимый идеей вернуть захваченную Данией часть Голштинского герцогства, император вознамерился начать с ней войну. Он словно не понимал, что проливать кровь за столь сумасбродную идею желающих в России нет.
На грани разрыва были и его отношения с супругой. 24 мая 1762 года Пётр, не скрывавший своей связи с Елизаветой Воронцовой, во всеуслышанье обозвал Екатерину дурой. По столице поползли слухи, что в Шлиссельбургской крепости императрице уже приготовлена келья.
За полгода бездарного правления Пётр III настроил против себя едва ли не всю элиту – сенаторов, военных, вельмож, придворных и даже гвардейцев, которых называл янычарами, третировал и собирался отправить воевать с Данией.
Внук Петра I не любил Россию. Как писал В. Ключевский, он «боялся всего в России, называл её проклятой страной и сам выражал убеждение, что в ней ему непременно придётся погибнуть, но нисколько не старался освоиться и сблизиться с ней, ничего не узнал в ней и всего чуждался; она пугала его, как пугаются дети, оставшиеся одни в обширной пустой комнате».
Предчувствия Петра III не обманули. 28 июня 1762 года произошёл государственный переворот, организованный сторонниками Екатерины II.
Императрица лично явилась в казармы Измайловского полка, которым командовал один из заговорщиков, граф К. Разумовский. Полк высказал полную преданность Екатерине. Так же поступили Семёновский и Преображенский полки, Конная гвардия.
В считанные часы гвардия нарушила присягу законному монарху. Не помогли императору и охранявшие его полторы тысячи «верных голштинцев». Их быстро разоружили и морем отравили на родину.
Решимости и способностей бороться за власть у непопулярного императора не нашлось. «Петра III заставили подписать отречение от престола, превратившееся для него в смертный приговор», – констатировал французский литератор А. Кюстин.
Хотя престола лишился законный монарх, государственный переворот был с радостью встречен российским обществом.
Уроки ХХ века
В ХХ столетии рамки госпереворотов уже не устраивали политических акторов. Отныне смена власти вела к поистине революционным переменам, участие в которых принимали широкие слои населения страны.
Столь масштабные потрясения были обусловлены целым комплексов разнообразных причин. Воспроизведём исторический фон, на котором произошла Февральская революция 1917 года.
Третий год шла тяжёлая и кровопролитная война.
Стало очевидным, что значительная часть населения имеет смутное представление о целях войны, в которую, вопреки предостережениям П. Столыпина, так неосмотрительно ввергли Россию Николай II и его министры. Сделать выводы из поражения в русско-японской войне 1904–1905 годах они оказались не в состоянии.
Крестьянин же рассуждал просто: зачем отдавать жизнь за какие-то проливы, если земли ему они не прибавят?
Промышленность царской России постепенно перестроилась на военный лад. Однако рост военного производства был достигнут в основном за счёт мирных отраслей. Однобокое развитие промышленности привело к росту дефицита потребительских товаров.
Крестьяне, не получая их, не спешили везти продукты на рынок. В конце 1916 года царское правительство пошло на чрезвычайную меру – введение в 31 губернии продразвёрстки.
Тяготы и лишения непопулярной войны стали причинами массового дезертирства на фронте и роста протестных настроений в тылу.
Оппозиционная пресса не успокаивала, а разжигала страсти. 11 февраля 1917 года кадетская «Речь» писала: «Продовольственный кризис в Петрограде крайне обострился. Многих необходимых продуктов или вовсе нет, или имеется в недостаточном количестве».
Проблемы с транспортом, не справлявшимся с подвозом продуктов в столицу, и резкие выступления депутатов Госдумы, требовавших создания ответственного перед ними правительства, поставили Россию на грань революции.
В феврале 1917 года эта граница была перейдена коллективными усилиями утративших веру в царя сановников, депутатов и генералов, вставших на путь государственного переворота.
Подчеркну некоторые обстоятельства, которые Николай II сразу после отречения резюмировал словами: «Кругом измена и трусость, и обман!»
Императора предали люди, которых он знал десятки лет, включая некоторых членов династии Романовых.
В разгар войны в заговор была включена военная верхушка царской России – начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М. Алексеев, главком Северного фронта генерал Н. Рузский, другие военачальники.
В планы заговорщиков были посвящены и союзники России по Антанте. В преддверии революции на Западе побывали члены оппозиционного Прогрессивного блока (П. Милюков, А. Шингарёв и др.).
Милюков (его воспринимали как одного из будущих лидеров России) встречался с президентом Франции Р. Пуанкаре, французским премьером А. Брианом, британским премьером О. Асквитом, королями Англии, Швеции и Норвегии, политиками, военными, банкирами, промышленниками.
С 19 января по 7 февраля 1917 года в Петрограде прошла конференция с участием Англии, Франции, Италии и России. Её официальной целью была координация действий союзных держав против Германии. Россия желала от союзников дополнительных средств для нужд фронта.
Визит союзников имел и важную неофициальную цель. Новый премьер-министр Англии Д. Ллойд-Джордж вспоминал: «В некоторых кругах существовали радужные надежды на то, что союзная конференция может привести к какому-либо соглашению, которое поможет выслать Николая и его жену из России и возложить управление страной на регента».
Глава английской делегации лорд А. Милнер был приверженцем стратегии распространения британского господства на весь мир. С апломбом и наглостью Милнер представил Николаю II секретную записку с пожеланием «не считаясь с официальными традициями» назначить на важнейшие посты в правительстве представителей проанглийски настроенной оппозиции. Было и требование обновить командный состав армии в согласовании с Антантой.
Нахрапистый лорд прозрачно намекнул царю, что в случае его отказа у России могут возникнуть затруднения, в том числе с поставками военных материалов из Англии.
Николай II не поддался на шантаж союзников, проигнорировал их «советы»…
Милнер встретился с лидерами парламентской оппозиции П. Милюковым, А. Гучковым, Г. Львовым, М. Челноковым и бывшим министром иностранных дел России С. Сазоновым, которого англичане жаждали видеть во главе правительства России.
Активизировали деятельность близкий к Милнеру генеральный консул Р. Локкарт и другие агенты британских спецслужб. Не бездействовали и прочие члены многочисленной делегации союзников.
Атмосфера в обществе и без того была предгрозовой. Поразительно, но факт: за 2,5 года войны царь назначал четверых военных министров, сменил четырёх председателей Совета министров, шестерых министров внутренних дел, трёх министров иностранных дел. Такая кадровая политика лишь стимулировала активность заговорщиков.
2 марта 1917 года они вынудили Николая II отречься от престола. Наследником он объявил не сына Алексея, а младшего брата Михаила.
3 марта под давлением А. Керенского и депутатов Госдумы Михаил передал вопрос о власти на усмотрение Учредительного Собрания, которое ещё предстояло собрать. Эти решения братьев Романовых поставили точку в истории российской монархии.
Англия, Франция, Италия и США незамедлительно признали Временное правительство.
Первые же шаги новой власти довели одобренный Западом госпереворот до логического конца и дали старт революционным переменам, обернувшимися катастрофическими последствиями для российской государственности.
Создать на месте разрушенного здания российской государственности новое октябристы, кадеты и умеренные социалисты оказались не в состоянии.
Парадокс русской революции состоит в том, что российскую государственность воссоздали большевики, отстоявшие независимость и территориальное ядро Российского государства. Это признавали люди, никогда не симпатизировавшие партии Ленина.
В 1931 году великий князь Александр Михайлович (Николай II приходился ему двоюродным племянником и шурином), потерявший в 1918–1919 годах братьев Сергея, Николая и Георгия и других родственников, нашёл в себе силы признать, что в годы Гражданской войны «на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи».
Процитировав слова Л. Троцкого о том, что Англия и Франция хотят превратить Россию в колонию, великий князь задал риторический вопрос: «И разве на этот раз он не был прав?»
В подтверждение своих слов он процитировал «удивительный» документ, подписать который французы потребовали от атамана Войска Донского П. Краснова 27 января 1919 года:
«Донские казаки обязываются удовлетворить требования тех французских предприятий, которые вынуждены были ликвидировать свои дела из-за беспорядков в России... Французские владельцы предприятий и французские акционеры этих предприятий должны получить в виде вознаграждения всю сумму прибылей и дивидендов, которые они не получали с 1 августа 1914 года. Размер означенных прибылей и дивидендов должен соответствовать средним прибылям довоенного времени. К означенным суммам следует прибавить пять процентов годовых».
Большевики так с собой разговаривать не позволяли. Что и ценил в них Александр Михайлович.
Пример иного стиля ведения переговоров с «западными партнёрами» дал М. Горбачев, который, как верно заметил на «Файле-РФ» доктор политических наук С. Черняховский, «был политическим и организационным импотентом».
Наиболее убедительной представляется точка зрения замечательного русского мыслителя, фронтовика А. Зиновьева, изгнанного в 1978 году из СССР за книгу «Зияющие высоты». В книге «Гибель русского коммунизма» он писал:
«В августе 1991 года в России победила не «молодая демократия», как изображала события западная пропаганда и как думали многие российские граждане, введённые в заблуждение пропагандой, а нечто принципиально иное. Победила западная установка на дальнейшее разрушение Советского Союза и России…
21 сентября 1993 года начался заключительный этап антикоммунистической контрреволюции: в этот день был опубликован указ президента РФ за номером 1400…
Депутаты Верховного Совета разыграли политический спектакль. Они сделали все, чтобы предотвратить широкое народное восстание в стране, локализовать события в центре Москвы, где они заранее были обречены на нужный для президентской клики исход. Они предали тех добровольцев, которые восстали на самом деле…
В событиях 3–4 октября 1993 года в Москве произошло наложение двух различных и даже враждебных явлений, а именно борьбы группировок в системе власти и народного восстания».
Наложение заговора части элиты, имеющего целью совершить государственный переворот, на восстание народа – также не новость в нашей истории. Эта технология была успешно использована в мае 1606 года против Лжедмитрия I, в июле 1610 года против Василия Шуйского, в феврале 1917 года против Николая II.
Нельзя быть уверенным в том, что в ХХI веке не найдутся желающие использовать её вновь… Есть ли этому противоядие?
Оно давно известно. Ещё древнегреческий философ Аристотель, анализируя в «Политике» государственные перевороты, главную их причину обнаружил в недовольстве, порождённом неравенством.
Философ призывал принять законы, которые препятствовали бы чрезмерному обогащению узкой группы лиц, способствуя росту среднего класса. Чтобы предотвратить госперевороты, учил он, надо стремиться к тому, чтобы как можно большее число людей имели свою долю в доходах и почестях.
Свои рецепты древнегреческий мудрец обнародовал задолго до появления на карте мира Российского государства. К сожалению, уроки Аристотеля не были усвоены государственными мужами ни в ХVII веке, ни позднее.
Не в этом ли одна из ключевых причин того, почему наша история так богата на госперевороты и революции?
