Девочка наша славная – героиня Олимпиады, Юлия Липницкая, чем не образ счастья? Но ведь и тут, оказывается, есть разные прочтения. И это не свобода слова – это свобода ненавидеть наше счастье
Как говорят, у России не только будущее, но даже и прошлое непредсказуемо. Впрочем, всё контролировать невозможно, – «…можно только верить». Говоря о прошлом и будущем нашей страны, имеет смысл задуматься о такой простой (разве нет?) вещи, как счастье и его образ – в традиции, сегодня и завтра. Возможно, завтра счастьем покажется незамысловатый наш обычный день. Со всеми его суетливыми, будничными делами. С чашкой кофе поутру, с сигаретой, омлетом и стаканом сока. В конце 1991 года мне казалось счастьем вернуться домой из очередной «горячей точки» и перемыть посуду на кухне. Или приготовить дочке завтрак и отвезти ее в школу.
Счастье – это когда тебя понимают. Не мною сказано. Когда мы спорим про «духовные скрепы», мы меньше всего думаем о том, для чего они на самом деле нужны. А вот для этого, - для того, чтобы нас понимали. Что бы мы были счастливы.
25 миллионов русских людей в одночасье поняли, что такое Родина, когда их её лишили. А Родина в одночасье перестала понимать русских людей. А потом русских перестали понимать в буквальном смысле слова – отказываясь говорить по-русски в многочисленных постсоветских республиках и заставляя понимать свой образ счастья, на своих языках, – законодательно закрепляя свой вариант истории, мироустройства и справедливости. Я без укоризны. Ведь у каждого своё счастье. Нам про своё хотелось бы поговорить.
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.
(А.С. Пушкин).
Что пройдет, то будет мило. Мило, не правда ли, помнить те времена, когда не надо было бороться за кусок хлеба, когда жизнь была справедливее, а деревья маленькими. Но копни чуть поглубже – с куском хлеба опять же были проблемы, куда большие даже, чем сейчас, а ведь милы времена давние, милы – и всё тут. Впрочем, как мы уже говорили выше, история в России тоже предмет непредсказуемый и меняется вместе с колебанием линии партии, независимо от ее названия. Да и не у нас одних так.
Беспамятность – надежнейший способ быть счастливым. Современный ритм жизни и современные СМИ вполне способствуют нам в этом. Беспамятному много ли надо? Идиотам легко жить, но вот беда – труднее выжить. А замирения с Западом, чаемого либералами и закоперщиками перестройки не случилось. И сегодня как никогда остро перед каждым государством и народом стоит вопрос: как выжить? И мы со скрипом достаем из чулана старинные скрепы. Запад, впрочем, от скреп, наоборот, бежит. Туда ему и дорога.
Убаюканные современным ТВ, мы порою не отдаем себе отчета в том, насколько серьезно стоит перед всеми нами проблема элементарного выживания. Декларируемое ныне в России возвращение к здоровому консерватизму – это ведь, отчасти (хотя параллели такого рода, и я отдаю себе в этом отчет, проводить - дело лукавое, мягко говоря) знаменитые сталинские «братья и сестры» - символ необходимости сплочения нации в сложнейший период мировой истории.
Власть как будто констатирует: «Над нашей Родиной нависла серьезная опасность». Иначе, вряд ли обеспокоилось бы наше государство тем, что долгие 20 с лишним лет само и ковало, насаждая ультралиберальную идеологию и уничтожая всяческие, оставшиеся в наследство от СССР и былой Российской империи скрепы. Раскрепостились, видимо, сверх всякой меры.
Когда прошлой весной я был в отпуске в Крыму, я настойчиво пытался завести разговор о будущем Украины с каждым встречным местным русским. «А что вы будете делать в случае обострения экономического и политического кризиса на Украине? А что если гражданская война? Выбраться из Крыма и то будет проблемой, – беспокоился я. – Даже воды и той на полуострове недостаточно, не дай Бог что…». Счастливые и беззаботные владельцы гостиниц, врачи, таксисты, владельцы катеров, возивших меня на морские прогулки, отмахивались с недоумением от моих идиотских вопросов, твердя лишь одно: Крым – это рай на земле, мы его никому не отдадим.
- "На Украине предсказуема только неизбежность взрыва"
«А власть-то здесь чья?», – продолжал я задавать глупые вопросы, но так и не получал вразумительного ответа. Наверное, пережив перестройку в Прибалтике и командировки в различные неспокойные места кипящего постсоветского пространства, я теперь слишком часто дую на воду, обжегшись на молоке. Но такое уж у меня теперь сложилось понятие счастья – жить на Родине, пусть даже она меня не всегда понимает.
Так вот, об испытаниях. Их невозможно пережить с честью и выйти из них победителем, не имея понятного для всего общества образа счастья. И пресловутые «духовные скрепы» – лишь одно из многих условий сохранения единства нации. Ну, в самом - то деле, если мы не то что по поводу того, кто в Отечественной войне победил и был прав, а кто проиграл и был неправ - спорим до одурения, если уже якобы преследования геев в России становятся поводом болеть против своей страны на Олимпиаде, то какое уж тут единство?
«Отщепенцы», – скажете вы мне? Узок их медийный круг и страшно далеки они от народа? Может быть. И даже – именно так. Но почему они вообще влияют на политическую ситуацию в стране? Но кто их поддерживает на высоком порою уровне? Кто дает им слово? Я вот о чем хочу сказать, продолжая размышлять о счастье: испорченный телефон в критической ситуации куда хуже, чем вообще не понять, о чем тебе пытаются сказать. Пусть уж лучше на иностранном, тебе непонятном языке говорят – махнул рукой и пошел себе своей дорогой. А вот когда недоговаривают, когда слышишь вроде бы свою, русскую речь, но через слово по-разному с говорящим понимаешь значение произнесенного – вот это беда. Думаешь, что счастье уже настало – и тебя понимают, а оказывается, что это ты недопонял то, что тебе на самом деле хотели сказать.
В традиционном понятии нашего народа счастье и несчастье в идеале должны быть одни на всех. И ответственность тоже. И груз забот. Иначе – несправедливо получается. А если несправедливо, то какое же счастье? Почему-то об этой скрепочке духовной у нас говорить не очень любят. Сразу же вспоминают про здоровую конкуренцию, про соревновательность, про порочную советскую и русско-общинную уравниловку. И этничность у нас не для всех, и много что еще, но ведь и Царствия Небесного не может быть на земле, я ведь все понимаю. Но, тем не менее, испорченный телефон гораздо хуже простого отсутствия связи. Не зря ведь у нас так любят прервать зависшую полупонятным намеком паузу в разговоре простым русским словом: «Договаривай!» Договаривай, и люди к тебе потянутся. Такое простое счастье – быть понятым, услышанным и понимать самому.
Есть два пути к счастью – гедонистический, как стремление ко все большему количеству удовольствий, и по Шопенгауэру, скажем, счастье, как путь избегания излишних страданий. Наверное, это как раз тот случай, когда золотой середины нет. Я и сам не аскет. И никого укорять не буду за маленькие радости жизни, скорее меня заставят безвылазно сидеть на даче, чтобы курить в свое удовольствие на рабочем месте и не видеть, как озабоченные своим здоровьем счастливые представители ЛГБТ-сообщества гоняют по улицам консерваторов. Но вот счастья, чтобы меня понимали, я никак упустить не могу. Наверное, работа такая.
Договоримся о том, чтобы сказанные нам и нами слова были снова всем понятны – будет единое общество, единая нация, единая страна – и будет всем счастье. Потому что по остальным вопросам, при наличии полного взаимопонимания, расхождений не будет.
Россия, русские, народ, вера, справедливость, Родина, труд, друг, враг, свой, чужой, соотечественник, герой, подлец, семья, любовь, мужчина, женщина, долг, честь, патриотизм, борьба с коррупцией, победа, преступление и наказание, национальный лидер, консерватизм – такие простые слова… Много ли надо для счастья? Только чтобы мы одинаково их понимали.
Девочка наша славная – героиня Олимпиады, Юлия Липницкая, чем не образ счастья? Но ведь и тут, оказывается, есть разные прочтения. Это не свобода слова – это свобода ненавидеть наше счастье. Давайте ДОГОВАРИВАТЬ.
