В этом году исполняется ровно полтора века с момента «Дела под Иканом». Думаю, что современному читателю это название ровным счетом ничего не скажет, и не потому, что далеко не все интересуются историей своего народа, но и потому, что этот эпизод, насколько мне известно, не освещается ни в советских, ни в постсоветских учебниках по истории. Тем не менее, надеюсь, что русским, живущим в Казахстане, да и не только в нем, будет интересно приоткрыть одну из страниц героического прошлого нашего народа.
«Дело под Иканом» - это название боя, который вела сотня уральских казаков 4-6 декабря 1864 года в степях нынешней Южно-Казахстанской области. Более подробно данный бой описан в первом томе труда «История завоевания Средней Азии» на стр. 298-305, автор М.А. Терентьев, год издания 1906, книга, к сожалению, очень редкая. Или в вот этой книге 1895 г. Что же выделяет этот бой из десятка других столкновений между русскими и кокандскими войсками? Обо всем по порядку.
Потеря в 1864 г. Аулие-Ата (ныне г. Тараз), Азрета (ныне г. Туркестан) и Чимкента, произвели сильное впечатление на кокандцев, но ободренные неудачным штурмом Ташкента, кокандский регент Алимкул решил еще раз попытать счастье в борьбе с русскими. Не смея атаковать Чимкент, в котором находились основные силы русских, Алимкул, собрав от 10 до 15 тыс. войска, решив отбить у неприятеля Азрет, занятый только двумя с половиною роты пехоты и полутора сотней казаков, попутно разграбив бывших своих данников присырдарьинских казахов, которые частью своей выступили на стороне русских в борьбе с Кокандом.
Вечером 3 декабря, комендант Туркестана подполковник Жемчужников, получив известие о появлении в 63 км от города скопищ неприятеля численностью 100 - 400 человек, выслал ему на встречу сотню уральских казаков есаула Василия Родионовича Серова (2 обер-офицера, 5 урядников, 98 казаков, 4 артиллериста при одном орудии, 2 фельдшера, фурштат, и один казах), с целью оградить от разорения подданных России, жителей селений Икана и Чилика. Ввиду малочисленности туркестанского гарнизона, и невозможности оказать помощи казакам, Серову был отдан приказ, в случае встречи с превосходящими силами противника в бой не вступать.
4 декабря, после обеда сотня выступила из Туркестана и уже в пути, от встречных казахов, Серов узнал о занятии неприятелем селения Икан, о чем было передано в Туркестан. Вечером, в четырех верстах перед этим селением, Серов заметил огни и, подумав, что это кокандцы решил отойти назад, на замеченную позицию. Не успев, однако, пройти и полверсты отряд был окружён полчищами неприятеля, однако не растерявшись отбил первую атаку. Неудачность первого натиска повлияла на решительность последующих и несколько повторенных атак остались безуспешными.
Ночью кокандцы ограничились лишь артиллерийским огнем из двух орудий, нанеся урон лишь верблюдам и лошадям казаков.
К рассвету пятого декабря из Икана стали подходить основные силы Алимкула, напомню, что всего отряд кокандцев насчитывали от 10 до 15 тысяч человек. Огонь усилился, появились первые раненные среди нашего отряда.
Весь день 5 декабря казаки продолжали успешно отстреливаться от окружившего их неприятеля. После одного из выстрелов было повреждено артиллерийское орудие и после этого огонь с него не велся.
После полудня со стороны Туркестана послышались пушечные и ружейные выстрелы, эта шла помощь в количестве полутора сотен пехотинцев при двух орудиях. Руководил этим отрядом подпоручик Сукорко. К сожалению, данный человек был неопытен, если не сказать хуже, и к тому же имел приказ от Жемчужникова – «встретив огромные силы неприятеля и усиленную преграду для соединения с сотней и увидев движение неприятеля в сторону Туркестана, то, не выручая сотни следовать обратно».
Очевидно, приказание это вполне согласовывалось с характером исполнителя. Не дойдя трех верст до отряда Серова, отряд Сукорко встретил неприятеля, который по обыкновению, окружил его со всех сторон, тем самым отрезав от Туркестана. Теперь Сукорко имел полное право отступить, не опасаясь нареканий. Так он и поступил.
Итак, казаки остались без помощи, чем не замедлили воспользоваться кокандцы. Они послали казакам записку, которую Серов чуть позже отослал в Туркестан. Содержание ее было следующим: «Куда теперь уйдешь от меня? Отряд, высланный из Азрета разбит и прогнан назад; из тысячи твоего отряда (очевидно, Алимкул не располагал точными данными о численности отряда) не останется ни одного. Сдайся и прими нашу веру; никого не обижу». Есаул принял решение - умереть, но живыми врагам не даться. Уральцы, ободренные его примером, не переставали рассчитывать на свое превосходство над неприятелем, как бы многочислен и зол он не был.
Поздно вечером три человека из отряда Серова пробрались в Туркестан, доставив о немедленной помощи. Однако немедленной помощи не последовало. Объяснение этому есть в рапорте Жемчужникова от 9 декабря: он полагал, что город окружен неприятелем. Лишь с рассветом 6 декабря, убедившись, что окрестности города чисты, комендант выслал на помощь новый отряд численностью 207 человек пехоты и 10 казаков при двух орудиях.
К полудню 6 декабря отбив 4 атаки отряд лишился всех лошадей и потерял 37 человек убитыми, было множество раненых. Потеряв всякую надежду на помощь, заклепав орудие (которое в следующем году будет отбито у неприятеля при взятии Ташкента) и переломав ненужные ружья, казаки решили пробиваться к Туркестану.
Тот факт, что десятитысячной массе не удалось задавить несколько десятков пеших казаков, измученных трёхдневным боем, которые все это время не ели и не спали, несших с собой раненых, объяснить можно, пожалуй, лишь тем ошеломлением, которое вызвал у кокандцев этот отчаянный и решительный поступок.… Ну, или чудом.
Несмотря на то, что выйдя из-за завалов убитых лошадей, стало очевидным, что русских не сотни, а лишь десятки, кокандцы так и не посмели в плотную приблизится к отряду лишь провожая его сильным огнем на протяжении всего пути следования отряда. Остатки сотни шли сбросив всю одежду, в одних рубахах, с ружьями и патронами. Взбешенные кокандцы всю свою злобу вымещали на тяжело раненых оставленных по пути движения сотни. На глазах отряда их рубили шашками, отрезали головы, привязывая их затем к своим седлам, и всячески надругались над уже обезглавленными трупами. После боя 40 голов русских воинов были отправлены Алимкулом в Шахрисабз в доказательство его победы над русскими.
За три часа своего шествия отряд смог пройти только восемь верст оставляя за собой кровавый след, поломанные ружья, да обезображенные трупы своих товарищей. До Туркестана оставалось еще восемь верст, уже начало темнеть, когда из-за пригорка послышалась стрельба. Это был отряд из Туркестана.
Из 113 человек, которые вышли из города в полдень 4 декабря, к шестнадцати часам 6 декабря боеспособными остались 11 человек, из которых четверо были контужены. Пятьдесят семь человек было убито, 45 человек было ранено.
Понеся существенные людские потери под Иканом, потеряв три для, и тем самым лишившись эффекта неожиданности, Алимкул со всем своим войском отступил через несколько дней в Ташкент, узнав о выдвижении русских отрядов из Чимкента. Вполне возможно, что уральская сотня героев, ценою свой жизни, спасла не только город Туркестан, но и весь, не многочисленный на тот момент, русский контингент в Туркестанском крае от уничтожения, а местное население, к тому времени успевшее принять российское гражданство, от разграбления и увода в рабство.
Поражает, не правда ли?
Казалось бы, что это дела давно минувших дней, времена Российской Империи – времени наибольшего могущества России, но буквально через месяц исполняется 14 лет с момента шага в бессмертие русских ребят из 32-х регионов Российской Федерации, по сути дела, повторивших славный подвиг своих предков.
Речь идет о бое, который вела 6-я рота псковского десанта с 29 февраля по 1 марта 2000 года, на высоте 776, в Аргунском ущелье. Двум с половиной тысячам чеченских боевиков противостояли девяносто героев десантников. Первый рассвет весны 84 бойца уже не увидели, но, ни один из них, не сдался и не отступил, несмотря ни на что.
Для рассказа об этом подвиге необходима еще одна статья, хотя их и без меня уже немало написано. Я лишь скажу, что оба этих подвига, к сожалению, перекликаются между собой не только в беспримерном героизме русских воинов.
Подкрепление (морские пехотинцы и другие роты десантников) которое находилось совсем рядом так и не пришло на помощь. Но не из-за трусости командиров этих подразделений, а из-за приказа командования. Так первая парашютно-десантная рота, самовольно выдвинувшаяся на помощь, была остановлена приказом командования уже на подходе к высоте 776. Известно о пятнадцати гвардейцах 3-го взвода, 4-й роты, под командованием майора Александра Достовалова, самовольно прорвавшихся на помощь к своим боевым товарищам. Они все погибли. Известно и об неоднократных просьбах командира морских пехотинцев генерал-майора Александра Отраковского дать разрешение выдвинуться на помощь 6-й роте, на которые был дан отказ.
Я не знаю, по какой причине это произошло, но есть множество статей о том, что за беспрепятственный выход из Аргунского ущелья боевики заплатили полмиллиона долларов, что все милицейские блокпосты по дороге за ущельем, в конце февраля почему-то были сняты, что со стороны боевиков, по спутниковой связи во время боя, шли переговоры с собеседниками из Москвы.
И еще… никто из командования, насколько я знаю, ни в том, ни в другом случае, так и не понес заслуженного наказания. В обоих случая заведенные уголовные дела вскоре были закрыты. К сожалению, подлость и предательство в обоих случаях являются спутниками героизма.
Уральские казаки в течение двух дней дрались с противником в соотношении один к ста, находясь в голой степи застигнутые им врасплох. Были ли примеры подобного в мировой истории? Первое, что приходит на ум – это спартанцы. Пожалуй, сложной найти человека, который бы о них не знал благодаря красочным голливудским фильмам и «Легендам древней Греции». Но если человек поинтересуется тем боем, то без труда найдет информацию, что бой у Фермопил также продолжавшийся три дня, был между персами и сводным греческим войском, а не только жителями Спарты. Что со стороны греков воевало не 300 человек, а от 5200 до 7700 воинов по разным данным, т.е. бой происходил при соотношении 33 перса на одного грека. Но если пойти дальше и поинтересоваться местностью, на которой происходил бой, то станет ясно, что лучшее место для греческого войска просто сложно себе представить. Местом боя было, изначально выбранное греками, узкое Фермопильское ущелье с шириной в некоторых местах всего 60 шагов, т.е. местность, по большому счету, нивелировала численное преимущество персов. Можно сказать, что бой у Фермопил выглядит немного тускловато по сравнению с боем у Икана, но при этом все мы с детства знаем именно о храбрых спартанцах, а не о наших славных предках.
Следующим что мне припоминается это подвиг 17-го егерского полка в 1805 году, когда русскому отряду численностью 400 человек противостоял персидский численностью 20 000. Но и это подвиг русских воинов также практически не освещается.
Для России не такая уж и редкость когда наши войска одерживали победы над противником, который превосходил их в 3-4 раза, но под Иканом превосходство было стократным и это, пожалуй, единственный подобный случай в нашей истории, если вообще не во всей мировой.
Вполне логично, что упоминания об этом бое нет в учебниках по истории Узбекистана, ведь они проиграли сражение, не смотря на то, что перебили половину сотни. Хотя век назад одна из улиц Ташкента носила имя «героев иканцев», так же как сейчас одна из улиц Грозного носит имя «84 героев десантников».
И что в учебниках по истории Казахстана нет упоминания об этом бое, тоже вполне объяснимо. Ведь, согласитесь, как - то не совсем вяжется, что на ныне конституционно закрепленной «исконно казахской земле», всего полтора века назад одно не казахское государство вело войну с другим таким же не казахским за право на обладание этой территорией. Ведь как-то не уместно упоминание того факта, что русский отряд был выслан для защиты Икана и Чилика с местным, а не русским населением от узбеков, со словами в тех же самых книжках по истории, что русские – колонизаторы, захватчики и поработители, как казахского, так и узбекского народов. Вполне логично, что в нынешнем городе Атырау нет никакого памятника или улицы имени генерал-лейтенанта русской армии Василия Родионовича Серова, ведь он родился и умер в городе Гурьев, а не Атырау. По иронии судьбы, в современном Казахстане село Староикан (Старый Икан) знаменито не памятником беспрецедентному мужеству русских воинов, который был снесен вскоре после революции, а единственным в стране еще не демонтированным памятником человеку, имеющему непосредственное отношение к забвению этого подвига.
И то, что в «Истории КазССР» упоминания об этом бое нет, тоже логично. Ведь не вяжутся те бесчеловечные по своей жестокости убийства узбеками русских (которые, кстати, потом повторялись еще и в 1898, 1969, 1989 гг.) с теми идеями интернационализма и братства советских народов которые выдвигало советское правительство.
Все это понятно, не понятно только почему об этом примере безграничного мужества русских людей не рассказывают в современных российских школах, почему о нем известно, только небольшой горстке увлекающихся военной историей России.
До революции, было написано несколько книг о подвиге «иканцев», сложены песни, выпущены специальные знаки отличия для участников боя, в православном храме г.Туркестан была помещена чугунная плита с именами всех героев, благоустроена братская могила на кладбище Икана, и много чего еще. Все это исчезло с исчезновением страны, за которую воевали уральские казаки, а в скором времени и самих казаков. Но ведь память - то жива, ведь жив тот народ, частью которого они являлись, и народ это сейчас переживает далеко не самые лучшие времена в своей истории. Народ этот находится в поиске самого себя и своего места в этом мире, своей идеологии, своих героев и примеров для подражания. Разве подвиг иканской сотни и 6-й роты - плохие примеры для сегодняшней молодежи? Примеры несгибаемой воли, мужества и безграничного героизма наших славных предков и соотечественников.
Подлость и предательство никуда не делись, враг по-прежнему «зол и многочислен» и так важно в этот момент не опустить руки, не отступить от своей сути в угоду сиюминутной выгоде, пусть и умереть, но не сдаться.
