Резкое усиление внимания к миграционным проблемам со стороны общества, экспертов и властных структур после самого кровавого за последние 20 лет теракта в «Крокус Сити Холле» породило массу предложений о том, как следует изменить миграционную политику. Но прежде чем что-либо предлагать, необходимо осмыслить и проанализировать ту миграционную ситуацию, в которой сегодня оказалась Россия.
Нарастание миграционных проблем в России началось отнюдь не 22 марта 2024 г. Теракт в «Крокус Сити» стал лишь лакмусовой бумажкой, выявившей огромный и крайне сложный клубок скопившихся в этой сфере проблем. В перспективе эти проблемы, скорее всего, все равно привели бы к социальному взрыву, но, возможно, в еще более сложных условиях. Если бы этот взрыв произошел через 10-20 лет, запущенные массовой иммиграцией из азиатских стран СНГ демографические, социальные и этнические процессы вполне могли бы приобрести необратимый характер. Об этом наглядно свидетельствует опыт стран Западной Европы и США, где мигранты местами уже значительно превосходят по численности коренное население.
Современная нездоровая миграционная ситуация, сложившаяся в России, – результат тех процессов, которые происходили на протяжении последних десятилетий. В нулевые годы, когда трудовая миграция в Россию из стран СНГ возникла как массовое явление, ее этнический состав был достаточно сбалансирован. Общий объем трудовой миграции в РФ составлял тогда от 3 до 5 млн человек. Удельный вес стран Средней Азии в составе миграционных потоков был не слишком велик. Но очень скоро в связи с высоким естественным приростом населения в СА и постоянным притоком сотен тысяч новых рабочих рук на рынок труда быстро увеличивался. Если в середине нулевых доля среднеазиатских трудовых мигрантов в России составляла около трети, то к 2010 г. – уже более половины.
С середины 2010-х гг. миграционная ситуация начала меняться. В апреле 2014 г. в рамках программы «Восточное партнерство» возможность безвизового въезда в страны Шенгенской зоны на 90 дней в течение полугода получили граждане Молдавии, а в июне 2017 г. – Украины (при наличии биометрических паспортов). В сочетании с начавшимся весной 2014 г. военным конфликтом в Донбассе это привело к переориентации потоков трудовой миграции из Молдавии и Украины в Европу. Как результат, этнический и конфессиональный состав потоков трудовой иммиграции, направлявшихся в Россию, начал быстро меняться в пользу выходцев из Средней Азии, которые были представлены в основном молодыми поколениями, родившимися уже после распада СССР.
С 2017 по 2022 г. число случаев постановки граждан стран Средней Азии на миграционный учет в России, по данным МВД, выросло почти вдвое – с 6,7 до 12,7 млн. Наиболее высокими темпами в этот период увеличивался миграционный приток из Таджикистана, число регистраций граждан которого выросло в 2,4 раза (с 1,9 до 4,5 млн).
В количественном отношении большую часть поставленных на миграционный учет составляли граждане Узбекистана, приток которых увеличился в 1,9 раза (с 3,4 до 6,3 млн). Киргизия, которая единственная из этой миграционной тройки являлась членом ЕАЭС и по темпам увеличения иммиграции, и по ее объемам занимала последнее место. Регистрация ее граждан выросла всего в 1,4 раза, а их количество с 0,8 до 1,2 млн. В совокупности удельный вес выходцев из Средней Азии (включая Казахстан), поставленных на миграционный учет в России, за эти годы вырос с 46,6 до 75,2%, а граждан европейских стран СНГ сократился с 20 до 10,6%.
Как следствие, этнический состав миграционных потоков заметно изменился. Если в середине 2010-х гг. лишь каждый второй мигрант из стран СНГ был выходцем из Средней Азии, к началу 2020-х гг. – уже каждый 7-8-й. Вместе с этим изменилось и отношение населения России к трудовым мигрантам. По данным «Левада-центра» (признан иностранным агентом в РФ), проводящего многолетние исследования по этой теме, в 2002 г. за ограничение трудовой миграции выступало около 45% опрошенных, тогда как в 2020 г. – уже 73%. И, напротив, доля считающих, что правительство должно проводить политику, способствующую притоку трудовых мигрантов, за это время сократилась в четыре раза – с тех же 45% до 11%. Несмотря на колебания, долговременная тенденция очевидна – с увеличением объемов трудовой иммиграции отношение к ней становилось все хуже.
Причина этого заключается в высоком уровне этносоциальной дистанции с коренным населением России, по которой выходцы из государств Средней Азии стабильно занимают одно из первых мест. Эта дистанция замеряется по специальной шкале, показывающей, насколько близко участники опроса готовы принять мигрантов – от члена семьи до жителя России вообще.
Показательной в этом отношении является разница в отношении к украинцами и гражданам стран Средней Азии. В 2010 г., еще до начала военного конфликта в Донбассе, вариант ответа «не пускал бы их в Россию» в отношении украинцев выбрали 13% опрошенных, а жителей Средней Азии – 29%. В 2020 г., спустя шесть лет после начала военного противостояния, не пускали бы украинцев в страну уже 19%, а выходцев из Средней Азии – 26%. То есть, несмотря на военные действия, жесткий политический конфликт и обоюдные информационные войны, украинцы населению России были все равно гораздо ближе.
В отношении миграции из Таджикистана ситуацию усугубляла возможность упрощенного оформления российского паспорта, которая появилась после подписания двумя странами 7 сентября 1995 г. соглашения о двойном гражданстве. Благодаря ему получить российский паспорт можно, не отказываясь от таджикистанского. А участие в программе переселения соотечественников, для которого до 1 января 2024 г. даже не надо было подтверждать знание русского языка, позволяло оформить гражданство еще быстрее.
Как результат, выдача российских паспортов гражданам Таджикистана стала расти в геометрической прогрессии. В 2017 г. гражданство РФ получили 29 тыс. выходцев из этой республики, в 2018 г. – 35,7 тыс., в 2019 г. – 44,7 тыс., в 2020 г. – 63,4 тыс., в 2021 г. – 103,7 тыс., а в 2022 г. – 173,6 тыс. Ничего подобного ни по одной другой республике Средней Азии, включая Узбекистан и Киргизию, не наблюдалось. Всего за шесть с половиной лет (с 2017 по первое полугодие 2023 г.) гражданам РТ было выдано 537,1 тыс. паспортов, что сопоставимо с численностью населения среднего российского областного центра.
В последние годы массовый приток среднеазиатских мигрантов и их оседание в России привело к появлению этнических анклавов. Наиболее активно их формирование идет в Подмосковье, где цены на жилье заметно ниже, а контроль со стороны силовых структур заметно меньше. Формирование таких анклавов прослеживается как минимум в трех районах – Сосенском поселении Новой Москвы, Котельниках и Обнинске, расположенном на северо-востоке Калужской области.
О ситуации, которая складывается в таких местах, говорят участившиеся обращения их жителей к президенту. Так, 17 мая 2023 г. обращение «от лица немногочисленных оставшихся русских жителей» записали активисты в Котельниках, потребовавшие навести порядок в миграционной политике. На эту проблему не раз обращали внимание политики и общественные деятели. Только патриарх Кирилл в своих публичных выступлениях за последние полгода говорил о появлении этноанклавов не менее пяти раз.
Свой отпечаток на миграционную ситуацию накладывает и состав мигрантов. В Россию едут преимущественно жители сельской местности, которые не знают русского языка и имеют низкий уровень образования, которое может и вовсе отсутствовать. Об этом наглядно свидетельствует практика сдачи мигрантами экзаменов для получения патентов. В большинстве своем адаптироваться в России они не планируют, предпочитая следовать традиционным нормам поведения, принятым у них на родине, в том числе правилам шариата. В связи с огромными масштабами миграционных потоков, наличием языковых барьеров и замкнутостью мигрантских сообществ контролировать их силовым структурам крайне сложно. Заявление директора ФСБ А. Бортникова, сделанное им 27 марта после теракта в «Крокус Сити», о том, что «наши возможности тоже не беспредельны», свидетельствует как раз об этом.
На весь этот крайне сложный узел миграционных проблем накладываются отношения России со странами бывшего СССР, с большинством которых РФ связывает членство в СНГ, ЕАЭС, ОДКБ, а также многочисленные двухсторонние соглашения. И решение проблем миграции требует решительных, но вместе с тем продуманных мер, способных нормализовать объемы и состав миграционных потоков с тем, чтобы не допустить перерастания ситуации в стадию открытого вооруженного конфликта.
