Как правила драматургии влияют на политические процессыЧтобы разобраться в актуальных событиях, кажется, уже недостаточно понимания политологических схем и исторических закономерностей. Мир с таким энтузиазмом летит в пропасть, что невольно задумаешься о новых ракурсах, которые позволят оценить происходящее. Например – из зрительного зала театра или кинотеатра или с дивана у телевизора. И тут нам нужно будет обратиться к драматургии, практике современного кино.
Последние месяцы главная тема западной политической жизни – президентские выборы в США. В повестке – скандальные сюжеты с американскими президентами. На авансцене – артисты, с сопутствующим их возрасту и статусу амплуа: то ли «короли», то ли «отцы». Байден играет благородного, бьётся за непутёвого сына. Трамп расширяет рамки драматургических клише, играет моложавого, весь в заботах о подданных. Но когда этот сюжет перестаёт держать зрителя в напряжении, в свете софитов – новый персонаж, да какой! Беззаботная, легкомысленная хохотушка, субретка Камала, готовая прийти на помощь господину, чтобы разрулить затеянные им интриги.
Но Америкой зрелище, конечно, не ограничивается, в Европе своя афиша. Вот вам резонёр Орбан. Рассудителен, но решений не принимает, лишь выступает с нравоучительными речами. А вот Мелони – прирождённая «гранд-кокет», которая переоценила свои возможности, взявшись за роль королевы. А вот Макрон – яркое воплощение амплуа «молодой любовник», с годами ставший претендовать на «фата».
Как все эти люди оказались у власти и почему весь мир вынужден смотреть этот спектакль, это кино, этот сериал?
Согласно отчётам Американской киноассоциации, в США в год выходит более 500 сериалов, не считая детских. Количество подписчиков стриминговых сервисов, таких как Netflix или Amazon Prime Video, в мире в 2023 г. составило 1,16 миллиарда человек. Эффект, произведённый стриминговыми сервисами на общество, можно сравнить разве что с изобретением книгопечатания. Тотальная экранификация, окружение человека беспрерывным аудиовизуальным потоком привели к формированию новой системы мышления и восприятия – по законам кино.
В нулевые политика, политтехнология обратились за рецептами к кинематографу: протагонисты (герои) и антагонисты (злодеи) стали бороться за спасение мира от глобальной угрозы (любой, на выбор). Лучший пример – Джордж Буш и его война с терроризмом и Бен Ладеном в роли злодея. В массовое сознание уже была последовательно загружена (и по сей день обновляется) база киношных «рецептов на любой случай жизни». Зрителю уже не надо думать, осталось просто принять решение, выгодное «производителю контента». Итог – на выборах голосуют вопреки здравому смыслу, вопреки логике политического процесса, но по логике развития киносюжета.
Антология – давно завоевавшая популярность разновидность сериала, в котором каждый новый сезон предполагает новых героев в рамках общей сюжетной линии. Если бы существовала политическая антология, она называлась бы «Американская история выборов».
Барак Обама в 2009 г. стал первым современным политиком, который добился успеха не из-за сильной политической программы или выдающихся управленческих качеств, а благодаря эксплуатации интригующей истории. Например, в его кампании основным словом было change, которое, помимо прямого значения «перемены», давало отсылку к песне A change is gonna come – неофициальному гимну темнокожих.
Технически Обама стал центральным «протагонистом», героем, который осуществил мечту о равенстве. Правда, к своему второму сроку он пришёл с грузом невыполненных обещаний и значительным снижением уровня жизни в стране, но сюжетно он не мог проиграть белому сенатору Ромни и был избран второй раз в 2012-м.
Сегодня мы досматриваем фильм, который можно назвать «Несуразный Джо». С точки зрения логики и здравого смысла выдвигать в президенты пожилого человека, который забывает, заговаривается и садится на невидимый стул, нельзя. Но американское общество живёт в сериале, там не работают законы логики, там всё подчинено сюжету.
У американцев было два сюжета и в каждом – свой протагонист: Трамп и Байден. Антагонистов, кстати, тоже два: у Трампа – Байден, а у Байдена – обобщённый образ «тирана» – Путин и Си. У Трампа сюжет о том, как он, несправедливо гонимый жестокой бюрократической машиной, побеждает и делает Америку великой. Байден по сюжету – умудрённый опытом старик, который борется с мировым злом в лице России и Китая. Параллельно развивается трагикомический сюжет на любителя: человек, страдающий нарушениями умственных функций, постоянно попадает в неловкие ситуации.
Почему американский истеблишмент категорически против Трампа? Трамп нарушил магистральную сюжетную линию американской политики, заявив, что надо бороться не с внешним «злом», а с внутренним. Американская политика выстроена на отвлечении внимания американцев от внутренних проблем через постоянную трансляцию блокбастеров, в которых бравые американцы борются за демократию по всему миру. Этот сюжет отлично показал себя начиная с Буша-младшего, но стал причиной большого количества внутренних проблем, с которыми невозможно справиться красиво. Убийство террористов куда эффектнее, чем работа по увеличению доходов граждан.
Трамп об этом говорил следующее: «45 миллионов американцев получают продовольственные талоны, а 47 миллионов живут в бедности, – и добавлял: – Мы ввязываемся в военные авантюры за рубежом. Наши войны тянутся до бесконечности, потому что люди, которые их ведут, не могут их выиграть».
Значит ли это, что Трамп – президент мира? Нет, скорее это значит, что у Трампа крайне мало шансов на победу. По логике сюжета следующим президентом США должна стать женщина, лучше темнокожая. Ожидаемым «неожиданным» поворотом намечалось появление «гранд дамы» – горделивой и величавой Мишель Обамы, но креативности американцам не занимать: на роль утвердили Камалу Харрис…
Когда в 2017 г. президентом Франции стал Макрон, его политический портрет был вообще мало кому интересен. Голосовали французы за его жену Брижит. И за «любовь, которая преодолевает все условности». Разница в возрасте 24 года, что делает супругов одной из самых необычных первых пар в истории, – чем не сюжет?
The Independent накануне второго тура выборов так описывал причины популярности четы Макрон: «Тот факт, что кандидат в президенты мог бы быть сыном своей жены, а не её отцом, как это часто бывает, – это небольшая социальная месть, которая восхищает многих француженок». Не было ни одной статьи по обе стороны Ла-Манша, в которых бы не говорилось о том, что Макрону 39, а его жене 64.
Флешбэк. До Брижит главным человеком в жизни Макрона была его бабушка по материнской линии. Отношения Макрона и его бабушки были столь тесными, что даже родные не понимали их. Бабушка Манетт была единственной, кто знал о романе 16-летнего Эмманюэля и 40-летней учительницы, и поддерживала внука. Именно Манетт вложила в голову потомка, что он избранный, обречённый на власть, и веру в эту исключительность Макрон несёт через всю жизнь.
Как и Обама, Макрон пришёл к победе на неполитическом сюжете, что после выборов привело к падению рейтингов. За первые три месяца Макрон потерял 26% поддержки, ведь французы голосовали не за него, а за эффектную историю любви. Сегодня в Макроне уже не угадывается герой прошлого сериала – он агрессивен и на международной арене, и во внутриполитических вопросах. Своими действиями по роспуску парламента он всерьёз рассчитывал на массовые беспорядки. За 7 лет флёр «истории любви» исчез, и французы уже не поддерживают ни Макрона, ни его партию. Беспорядки дают Макрону возможность наделить себя чрезвычайными полномочиями. За всю историю Франции данную статью конституции использовал только Шарль де Голль в 1961 г. на фоне путча генералов в Алжире. Так романтичный юноша, за которого когда-то проголосовали любители мыльных опер, вполне мог выйти на сцену в амплуа тирана, который не остановится ни перед чем на пути к цели.
В этом и кроется главная угроза восприятия политики как киносериала. Сценарии политической игры, основанные на драматическом напряжении, конфликтах и интригах, отвлекают от реальных проблем, заставляют «предпочесться» к вымышленным персонажам, кандидатам, которые вовсе не обязательно обладают необходимыми качествами для эффективного управления страной.
Но, конечно, – как без неё – Украина перещеголяла всех. Со всей своей провинциальной прямотой взяла метод на вооружение и реализовала его буквально. Сняли сериал «Слуга народа», социальную комедию, где в главной роли – реальный кандидат в президенты. Правда, в рамках жанра удержаться не удалось – политическая реальность обернулась бесконечным саспенсом, кровавым фильмом ужасов.
