«Прыжок барса», «мчащийся скакун» — к таким высокопарным выражениям прибегают руководители Киргизии, превознося экономические успехи. На жизни простых граждан это почти не сказывается. Уровень бедности в стране остаётся высоким, а власти ликвидируют меры социальной поддержки.
Стремясь убедить население в стремительном развитии страны и подчеркнуть свою роль в этом процессе, руководство Киргизии нередко прибегает к терминам космонавтики. Так, премьер-министр Акылбек Жапаров недавно предрёк экономике республики переход от первой ко второй космической скорости. А замглавы правительства Эдиль Байсалов объявил, что власть движет страну в стратосферу. Однако если что-то и имеет в Киргизии космические масштабы, так это демагогия. Она действительно приняла невиданный в истории страны размах.
Для обоснования своих утверждений чиновники ссылаются на темпы роста ВВП. По итогам первого полугодия экономика увеличилась на 8,1 процента. «После того как наш президент издал указ о признании барса в качестве тотема нашей страны, мы должны достичь успехов, подобных прыжку барса. Мы надеемся, что у нас будет такой же большой успех, как в странах Восточной Азии, известных как «азиатские тигры». Нашему нынешнему экономическому положению можно дать хорошую оценку», — заявил упомянутый А. Жапаров. Также в его лексиконе прочно обосновались словосочетания вроде «честной народной власти», «эффективных менеджеров» и т.п.
Члены правительства не уточняют, что рост макроэкономических показателей далеко не всегда означает улучшение жизни простых граждан, а используемая неолибералами теория «просачивания благ сверху вниз» давно доказала свою несостоятельность. В странах с рыночной экономикой прирост богатств сконцентрирован в узкой прослойке населения, состоящей из владельцев капитала и их обслуги. Всем остальным достаются жалкие крохи.
Свидетельством этого является уровень бедности. Совсем недавно национальный статистический комитет Киргизии опубликовал данные за последний год. Никаких «прорывов» и «прыжков» нет здесь и в помине. Напомним, после пандемии коронавируса показатели бедности в стране резко выросли. Если в 2019 году малоимущими числились 20 процентов жителей, то через год их доля превысила 25 процентов. В последующем ситуация только ухудшалась. В 2021 и 2022 годах уровень бедности составлял 33 процента.
Если воспринимать чиновничью риторику всерьёз, показатели должны были бы если не уменьшиться вдвое, то, по крайне мере, вернуться на позиции пятилетней давности. В действительности масштаб социального бедствия сократился ненамного — до 29,8 процента. Если же обратиться к абсолютным цифрам, снижение ещё незначительнее — с 2 миллионов 333 тысяч до 2 миллионов 135 тысяч. Причём даже этот скромный прогресс в основном достигнут за счёт двух регионов — Джалал-Абадской области, где уровень бедности упал с 47 до 36 процентов, и города Ош. В последнем успех вообще феноменален — сокращение доли малоимущих с 27 до 14 процентов. С чем связаны такие колебания, специалисты не объясняют, хотя аномальные изменения происходят в Оше не в первый раз. Так, на фоне общего повышения уровня бедности в 2019—2020 годах там он снизился с 21 до 15 процентов, а через год подскочил до 29 процентов.
В остальных регионах положение практически не изменилось, а в Чуйской и Ошской областях даже отмечен рост доли бедняков. Фактически на прежнем уровне осталась и крайняя бедность. В «допандемийном» 2019 году она составляла 0,5 процента, а затем увеличилась до 6 процентов. Последние данные — 5 процентов жителей, или 355 тысяч человек, влачащих нищенское существование. За год ситуация стала хуже в столице и Таласской области, где уровень крайней бедности почти удвоился.
В докладах национального статистического комитета отображаются также источники доходов населения. Среди последних по-прежнему велика доля переводов от трудовых мигрантов — более 15 процентов. В трёх регионах — Ошской, Джалал-Абадской, Баткенской — она превышает 20 процентов. При исключении доходов трудовых мигрантов из стоимости потребления уровень бедности в республике автоматически подскочит с 29,8 до 41,6 процента, а, к примеру, в Баткенской области — с 48 до 66 процентов. С 5 до 19,3 процента могут увеличиться при таком сценарии показатели крайней бедности.
Наконец, авторы документа признают высокую плотность населения у черты бедности. При увеличении последней всего на 5 процентов, или на 262 сома (250 руб.) в месяц, доля бедных вырастет с 29,8 до 35,6 процента. Этим косвенно подтверждается искусственное занижение порога бедности. К таковым относятся жители, чьи расходы не превышают 5,25 тысячи сомов (5 тыс. руб.) в месяц. Ещё ниже черта крайней бедности — 3,4 тысячи сомов (3,3 тыс. руб.). Оба показателя меньше международной черты бедности — 2,15 доллара в день.
Надеяться малоимущим остаётся только на самих себя, поскольку власти усиленно избавляются от социальных обязательств. В июле президент Садыр Жапаров своим указом отменил действовавший в течение трёх лет мораторий на подорожание платных услуг в государственных вузах и организациях среднего профессионального образования.
Ещё более характерен другой шаг. Глава государства вернул с возражением законопроект о внесении поправок в закон «Об образовании». Первоначально изменения были инициированы правительством. Согласно им, питание в детских садах отныне должно финансироваться исключительно за счёт родителей. Сэкономленные средства, как сообщалось, пойдут на строительство новых дошкольных учреждений. Депутаты парламента не согласились с таким подходом. В их законопроекте финансирование разделялось пополам между родителями и местными властями. Президента это не устроило. Он настаивает на принятии изначальной версии документа. Если таково отношение руководства к детям, что говорить о других группах населения?
