Какой должна быть идеальная модель взаимодействия Казахстана с другими странами и народами? Как известно, мы приручили лошадь,
создали и подарили миру всадническую культуру, металлургию, искусство, шелковый путь, яблоки и многое другое. Наша Золотая орда сформировала государственность для многих народов Евразии. В целом, наши предки столько всего хорошего сделали для человечества, что с тех пор оно перед нами в долгу. Настало время эти долги отдавать. То есть другие страны и народы должны нас кормить, одевать, дома строить и автомобили красивые создавать, не забывая при этом прославлять наш ум, красоту, трудолюбие и благородство. Да, и регистрироваться на МФЦА они тоже должны, это обязательно. А мы будем изучать нашу историю, находя в ней новые свидетельства нашего величия, а также заниматься деколонизацией своего сознания.
Но это идеал, до которого пока далеко. Конечно, турки нам строят дома и красивые мечети, русские и узбеки кормят, китайцы и японцы свои автомобили привозят, американцы добывают нашу нефть, а европейцы ее у них покупают. Только вот делают это они, мягко говоря, не бесплатно.
Когда мы в свое время приглашали к нам иностранных инвесторов, мы надеялись, что они сделают для нас всё. Но они пришли только в нефтянку и металлы. Даже сельское хозяйство их не заинтересовало, не говоря уже про машиностроение или текстильное производство. Городскую инфраструктуру тоже почему-то никто нам обновлять не хочет, а она уже устарела. У Багдада Мусина
интернет заканчивается, а новый нам никто подвозить не спешит. О том, что за тридцать лет никто не удосужился поднять нам на должный уровень государственный язык, даже говорить не хочется. Европейцы бубнят что-то про
стратегическую автономию, американцы про стратегическое партнерство, китайцы про сообщество единой судьбы человечества, а русские вообще ставят под сомнение нашу древнюю государственность.
Одно время мы считали, что решить собственные проблемы мы сможем, выведя их на региональный уровень. Например, экономические вопросы решим в рамках ЕАЭС, вопросы безопасности – в рамках ОДКБ. Все эти объединения оказались бесполезными. Если сегодня у нас в Астане есть магазины «Белорусская мебель», «Белорусский трикотаж», «Белорусские продукты», газовые плиты «Гефест» и холодильники «Атлант» тоже повсюду продаются, то в Минске казахстанской мебели, одежды и холодильников почему-то нет. То есть ЕАЭС оказалась бесполезной организацией и ничего нам не дала. ОДКБ вместо того, чтобы укрепить нашу армию, довел ее до такого состояния, что во время январских погромов она не смогла или не захотела защищать свой народ. Пришлось звать на защиту солдат из России, Кыргызстана и Армении.
В
рейтинге Индекса экономической сложности Гарвардского университета за 2021 год Казахстан занимает 88 место, между Малави и Тринидадом и Тобаго. В принципе, далеко не последнее место. Но в 1995 году мы были на 58 месте, опережая ненамного Индию (60 место) и намного – Вьетнам (107 место). К 2021 году после Стратегии-2030, двух пятилеток индустриально-инновационного развития и различных госпрограмм мы рухнули, иначе не скажешь, на 30 позиций вниз. Индия за это время поднялась на 42 место, а Вьетнам – на 61 место. Единственное, что утешает – в 2005 мы падали до 117 места, с тех пор потихоньку растем.
В
Глобальном инновационном индексе за прошлый год мы заняли 83 место, между Албанией и Узбекистаном, который впервые обошел нас. А в 2018 году были на 74 месте.
В рейтинге готовности к адаптациям прорывных технологий, приведенном в докладе ЮНКТАД (
Technology and Innovation Report 2023) учитываются такие факторы, как уровень образования населения, развитие информационно-коммуникационных технологий, количество научно-исследовательских разработок, доступ к финансированию и степень индустриализации.
Казахстан в этом рейтинге занял 68 место из 166 – чуть выше Марокко, чуть ниже Туниса. Грустно то, что по сравнению с 2021 годом, когда вышел предыдущий доклад, мы опустились на шесть позиций. За это время нас обошли Вьетнам, Катар, Оман и Аргентина. У нас с этими странами много общего. Но мы не будем изучать их опыт, мы предпочитаем учиться у лидеров рейтинга. В 2023 году это США, Швеция, Сингапур, Швейцария. Вероятно, именно туда направятся наши делегации, и
опыт именно этих стран будет процитирован в преамбуле какой-нибудь концепции технологического развития.
Тенденция понятна – мы опускаемся во всех рейтингах, отражающих экономическое развитие. Наш экономический рост связан только с ростом цен на сырье, которое мы продаем. Вполне возможно, что мы были бы лидерами в рейтинге политических реформ или рейтинге деколонизации сознания. К сожалению, никто такие рейтинги делать не хочет, из зависти, наверное. Зато мы можем объявлять себя лидером политических реформ хоть в формате СНГ, хоть в глобальном формате – никто нас опровергнуть не сможет.
В последние годы у нас популярна идея о том, что инвесторов надо зазывать не в Казахстан, а в Центральную Азию, потому что региональный рынок больше национального и для инвестора привлекательней. При этом предполагается, что географическая точка инвестиций будет все равно находиться у нас, потому что где же ещё? Во-первых, у нас есть МФЦА с британским правом, во-вторых, мы собираемся стать транспортным хабом. Все наши соседи по региону тоже
считают себя транспортными хабами, и это, пожалуй, главное, что нас сближает.
До недавнего времени привлечение инвесторов проходило в формате «С5+1». Под С5 понимаются все пять стран Центральной Азии, под единицей – та страна, которая проявляет интерес к нашему региону. Мы не изобретали такой формат, это общепринятая практика. Недавно прошедшие встречи «Африка – Россия» и «Лига арабских государств – Китай» были организованы по тому же принципу.
Лет пять назад в нашем МИДе отношение к этому формату было скептическим на фоне возросшей внешнеполитической активности Ташкента. Узбеки тогда организовали встречу Центральная Азия – Индия с участием Афганистана, повестка которой во многом не совпадала с той, которую продвигали мы. А самое главное – практический эффект от всех этих встреч был минимальным. Большая часть значимых для Казахстана проектов обсуждаются и реализуются в двустороннем формате, обычно на уровне «хозяйствующих субъектов» при минимальном участии государства. Однако отказываться от такого многостороннего формата мы то ли не захотели, но ли не смогли. Сегодня Ташкент стал инициатором диалога в формате «Центральная Азия – Германия», который для нас тоже выглядит излишним.
В прошлом году был запущен межрегиональный формат диалога – Центральная Азия – Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). 19 июля в Джидде, экономической столице Саудовской Аравии, прошел первый саммит ЦА – ССАГПЗ. Поскольку формат встречи был межрегиональный, то большинство комментариев к нему содержало
оценки инвестиционной привлекательности Центральной Азии и инвестиционных возможностей стран Персидского залива. Оценки эти были в целом благоприятные, их можно резюмировать стандартными для таких мероприятий словами о том, что достигнутые результаты не отражают потенциала.
У каждого из наших лидеров есть свои любимые проекты.
Касым-Жомарт Токаев рекламировал МФЦА, пригласив партнеров к активному использованию его передовых инструментов.
Шавкат Мирзиеев предложил создать совместный Совет инвесторов с участием представителей бизнеса и провести его первое заседание в Самарканде. Наш президент рассказал о потенциале Транскаспийского международного транспортного маршрута. Узбекский президент призвал всех «принять активное участие в стратегическом проекте строительства Трансафганской железной дороги, которая соединит страны Залива с нашим регионом по ближайшему и наиболее удобному маршруту».
Кстати, следующая министерская встреча и второй саммит пройдут в Самарканде, который уже стал конференциальной столицей нашего региона. Мы вроде бы тоже приглашали к себе в Астану на Первый экономический форум Центральная Азия–ССАГПЗ в июне 2023 года. Так, во всяком случае, сказано в
совместном заявлении по итогам первой встречи министров иностранных дел стран Центральной Азии и Залива. Но никакого форума, кроме Астанинского, в это время не было.
Заглянем в
совместное заявление, принятое по итогам саммита, и сравним его с аналогичными документами, принятыми по итогам
саммита ССАГПЗ–Китай, состоявшегося в декабре прошлого года, и
министерской встречи диалога ССАГПЗ–Россия. Мы увидим, что с Китаем и Россией арабские монархии обсуждают важные для них проблемы Ближнего Востока. Это конфликты в Сирии и Йемене, территориальные споры между ОАЭ и Ираном, Кувейтом и Ираком. Это ситуация в соседних регионах – на Украине и в Афганистане.
В совместном заявлении по итогам саммита с Центральной Азией ничего такого нет. Наша поддержка странам Залива, видимо, не нужна. Но и нашим странам, получается, тоже не нужна поддержка арабов. Допустим, в территориальные споры с Ираном решили не лезть, это можно понять. Но по Афганистану можно было сделать заявление, тем более что именно на афганском направлении наши транспортные планы и арабские инвестиционные возможности прекрасно дополняют друг друга.
В четвертом квартале в КСА пройдет Инвестиционный форум ЦА–ССАГПЗ. Арабские инвестиции к нам пойдут. Но не потому, что у нас инвестиционный климат такой хороший, а просто ACWA Power захватывает наш рынок ветровой генерации. В Саудовской Аравии идет структурная перестройка экономики, «зеленая энергетика» в числе приоритетных направлений. Кстати, в рейтинге экономической сложности
КСА занимает 38 место.
В августе прошлого года в ходе визита Шавката Мирзиеева в КСА министерства энергетики Узбекистана и Саудовской Аравии подписали соглашение
о строительстве компанией ACWA Power в Каракалпакстане ветропарка мощностью 1,5 ГВт. Ожидается, что общие инвестиции в энергетику Узбекистана составят 10 млрд. долларов в течение ближайших пяти лет. Казахстан тоже договорился с той же ACWA Power о строительстве
ветровой электростанции мощностью 1 ГВт в районе Джунгарских ворот. С
Кыргызстаном и
Таджикистаном у саудитов конкретных соглашений пока нет, но контакты установлены. При этом для королевства главная задача – привлечь иностранные инвестиции в ненефтяной сектор. В прошлом году в Давосе они озвучили
свою цель – 175 миллиардов долларов иностранных инвестиций ежегодно.
А теперь спросим себя: какая проблема в Казахстане обсуждается в последнее время наиболее активно? Нехватка воды. Почему же инвесторы не спешат к нам на помощь для решения этой проблемы, а вместо этого собираются строить ветровые станции? Потому что им нужна прибыль, а на нас и нашу воду им наплевать. До тех пор, пока наша экономическая политика будет ориентирована на привлечение иностранных инвестиций, наша экономика будет работать на интересы иностранных инвесторов. Вспомним динамику экономической сложности: в 1995 году мы на 58 месте, через 25 лет – на 88 месте. Зато по объему привлеченных инвестиций мы лидеры региона, а если считать на душу населения, то лидеры СНГ. Гордимся и плачем.
