Издание Central Asia Monitor опубликовало материал под названием "Сможет ли власть заговорить исключительно на казахском, и что это даст?" в котором задало нескольким спикерам ряд следующих вопросов:
Информационный портал «Русские в Казахстане» публикует отрывок из этого материала с показавшимися нам наиболее интересными ответами на эти вопросы web-издателя Джанибека Сулеева.
Джанибек Сулеев, веб-издатель: «Вряд ли такие заявления смогут мобилизовать массы на полнейшее казахоязычие»
1. Примерно представляю, откуда растут ноги у такого вопроса… Понимаете, львиная доля таких заседаний, а особенно отраслевых и ведомственных, не попадает на экраны телевидения. Туда политику, то бишь телекамеру, не пустят, а иначе никакого толкового заседания там не будет, получится «шоу» (именно так, в кавычках). Надо -понимать, что это не собрание гуманитариев – что-то вроде пленума современного Союза писателей Казахстана или телепередачи казахского ТВ. Но как бы то ни было, никакого казахского языка в качестве основного рабочего там не будет. В том смысле, что непосредственно функциональные вещи, скорее всего, обсуждаются с использованием русской лексики…
Другими словами, наша бюрократия не готова и не сможет гарантировать работу госмашины на государственном языке. Причем, повторюсь, их беда не в самом языке. Следовательно, чиновников грузят казахским языком не для того, чтобы их работа стала эффективнее. Так что там лежит на весах? Вопрос по-прежнему открытый.
Хотя общее настроение такое, что никакого толка от правительства, н е з а в и с и м о от языка «общения», уже давно нет.
2. Существуют очевидные вещи: казахоязычие сегодня, сейчас и, в принципе, уже довольно давно (как минимум, с конца «нулевых» годов) стало куда более заметным и интенсивным, чем, скажем, в 1990-х. Главный фактор – это беспрерывный наплыв сельских мигрантов, основной костяк которых составляет молодежь, и их активная социализация. Это вызвало необходимость создания классов и целых школ на казахском языке, а далее по цепочке
– взрывной рост казахской эстрады, возросший объем тех же телепередач и программ на казахскоязычном ТВ… Определенную лепту вносят и новые виды коммуникации, мессенджеры. Сам язык развивается, вбирает в себя новые термины и т.д. Вместе с тем наблюдается определенный разрыв между современным уличным, скажем так, общеупотребительным казахским и так называемым «литературным», правильным. Не самая большая проблема, но все-таки. Раньше, когда у нас в аулах населения было больше, такой проблемы попросту не существовало, а теперь она появилась и даже нарастает. В повседневной жизни есть место и русскому языку
– прежде всего, в городах. А еще больше его в той сфере, о которой мы говорим: в управленческой, в технической, если угодно, в технологической…
Но здесь, на обыкновенном, низовом уровне, условно говоря – народном, тем не менее, создается впечатление, причем это впечатление осознанно (или неосознанно?) еще и усиленно поддерживается, что будто бы казахский язык не просто демонстрирует победную поступь, а уже в шаге от полной победы. С другой стороны, не меньше и горьких, уже набивших оскомину, причитаний, что-де казахский язык по-прежнему находится на обочине жизни. Мол, тому виной уже не «советская колонизация» как таковая, а ее производная – некие «шалаказахи», засевшие в штабах (?). Считаю, что и первое, и второе утверждения ошибочны и не соответствуют реальному положению вещей. На самом деле все гораздо запущеннее и сложнее этих мифов.
Исходя из этого, из других обстоятельств и тенденций, могу сказать следующее. Такого рода заявления о том, что отныне заседания, будь то парламента, правительства или даже шымкентского акимата можно раз и навсегда проводить только на государственном языке, являются волюнтаристскими, непродуманными и мало чем обеспеченными. Не говоря уже о том, что вряд ли они смогут мобилизовать массы на полнейшее казахоязычие, включающее в себя не только собственно говорение, но и письменность. Тем более на (как бы…) грядущей латинице!
3. Почему не состоялся переход? Да потому что само делопроизводство, видимо, кривое… Вы посмотрите на билборды. На них обычно присутствуют русский и казахский тексты – и они, как правило, жутко разнятся. То есть, явно нет определенного единообразия. Уже только по этому наблюдению можно составить отнюдь не радужное мнение о состоянии казахского делопроизводства.
4. Этому есть много свидетельств. И на страницах вашей газеты я уже рассказывал о таком отношении к государственному языку. Но придется кое-что напомнить, дабы понять еще одну грань и в какой-то степени даже суть проблемы.
Был такой ответственный за казахский язык в масштабах всей республики человек, председатель первого Комитета по языкам Султан Оразалинов, известный журналист и общественный деятель. Заметьте, на такую должность в 1990-х, когда, по идее, закладывались основы, поставили не лингвиста и даже не знатока языков. И такой подход у нас был и сохранился во многих сферах. Но вернемся к нашей истории. Так вот, на презентации закона о языках его при всех спросили: а на каком изначально языке писался текст? Он жутко повелся, и все поняли: писался-то наш первый закон о языках именно на русском. Какие после этого могут быть еще вопросы? Или, может, кто-то думает, что последующие, если они были, поправки и прочее писались, формулировались уже на казахском? Лично я в это не верю и другим не советую.
Закругляясь, я хотел бы порассуждать вот еще на какую тему, чтобы закольцевать сказанное. Ведь ваши вопросы родились после того казуса, который произошел совсем недавно на заседании парламента, верно? Тогда глава Нацбанка не смог ответить толком на вопрос депутата неказахской национальности, который задал его именно на государственном языке. Затем депутат Дарига Назарбаева сказала журналистам, что русский язык никто не отменял и все такое… Вся эта свистопляска произвела гнетущее впечатление. У нас наверху творится форменный абсурд – это ведь можно расценивать еще и как издевательство, собственно, над государственным языком… Я так считаю.
Понимаете, если бы Данияр Акишев разговаривал на казахском, как Кайрат Нуртас, он не стал бы креативнее и лучше, чем есть на самом деле, прежде всего, как финансист и специалист банковского дела. В «нулевые» годы я наблюдал его на Зубовском бульваре, в РИА «Новости» (Москва). И он там очень спокойно и круто в одиночку «отмахался» от вопросов толпы российских журналистов. Хотя гнал форменную тюльку (но это-то мы поняли только сегодня) про то, какая распрекрасная у нас банковская система и как она успешно выдерживает удары мирового экономического кризиса. Но отмахался же! На прекрасном и профессиональном русском языке. А тут из-за знания или незнания казахского языка его хотят сделать посмешищем. Но кого мы обманываем и над чем смеемся?
Ну, разве не с высочайшего позволения все эти джигиты возглавляют министерства, отрасли и являются так называемой элитой? Ну, уберите их, поставьте только таких специалистов, которые, помимо английского (русского), прекрасно знают и государственный язык. В чем проблема то? А, видимо, есть проблема. Если же ее нет, то нам показывают своеобразную «спектаклю», возможно, специально срежиссированную. Но тень-то на что падает? Да в том числе и на казахский язык! Впрочем, после возникновения варианта латиницы с апострофами удивляться чему-то все труднее и труднее.
