Если, исходя из советской терминологии, относить к Средней Азии Киргизию, Таджикистан, Туркмению и Узбекистан, а Казахстан выделять отдельно, то Россия вчера сделала фактически первый шаг к возвращению своих уже было безнадежно утраченных за последние два десятилетия позиций в этом регионе.
Состоявшийся вчера визит Владимира Путина в Киргизию – формально рабочий, а фактически ставший выше государственного (на аэродром президента РФ приехало встречать чуть ли не все киргизское руководство), – завершился поистине прорывными итогами. «Подписано столько соглашений, которых мы ждали годами, а некоторых – десятилетиями», – подвел итог переговоров президент Киргизии Алмазбек Атамбаев.
По российским меркам результаты визита, конечно, выглядят явно скромнее. Но не количество соглашений и даже не их качество (местами, как будет ниже пояснено, неоднозначное) определили в конце концов главный итог визита. А он заключался в том, что Россия отчетливо продемонстрировала намерение вернуться в Среднюю Азию, которая исторически входила в сферу ее жизненно важных интересов.
По итогам визита Путина в Бишкек, во-первых, было подписано соглашение о создании на территории Киргизии объединенной российской военной базы, которая будет оставаться там по меньшей мере 15 лет с возможностью дальнейшей пролонгации каждые следующие пять лет.
Правда, Москве пришлось за это заплатить. Начать с того, что Россия согласилась сразу же простить Киргизии $189 млн и фактически списать в дальнейшем остальной долг в размере $300 млн. Итого – без малого полмиллиарда долларов. Немало, конечно, но если вспомнить, что на днях Россия списала $10 млрд Северной Корее, не получив взамен вообще ничего, то «киргизская кредитная история» выглядит явно оправданнее: мы все-таки сохраняем там свое военное присутствие, а за это в мире принято платить.
Но $500 млн Москва не отделалась. Россия и Киргизия подписали соглашения по строительству и дальнейшей эксплуатации в этой среднеазиатской стране Камбаратинской ГЭС-1 (с участием ОАО «Интер РАО ЕЭС») и нескольких ГЭС Верхне-Нарынского каскада ГЭС (с участием ОАО «РусГидро»). Реализация лишь первого из этих проектов, Камбаратинской ГЭС-1, потребует с российской стороны вложений в размере от $2 млрд до $4 млрд – в зависимости от мощности станции, которая будет определена в ходе составления технико-экономического обоснования. Что касается Верхне-Нарынского каскада, тут ситуация выглядит еще более туманной: пока стороны договорились лишь о паритетном принципе финансирования, но не называют даже приблизительные объемы затрат.
Впрочем, ставить все эти будущие инвестиции на одну доску со списанным киргизским долгом может лишь тот «эксперт», который органически против самого факта возвращения России в данный регион. Ведь это – как-никак инвестиции, а значит, стороны, включая Россию, будут стремиться к тому, чтобы они по крайней мере окупились. Ну а уж о том, что ничто лучше не обеспечивает влияние России, как долгосрочные, жизненно важные для данного региона экономические проекты, и говорить излишне. И поэтому даже не в военной, а именно в экономической компоненте достигнутого в Бишкеке пакета соглашений и проявилось нагляднее всего намерение Москвы вернуться в Среднюю Азию. И, дай Бог, все задуманное удастся реализовать. А здесь, кстати, есть пока еще не очень видимые, но крайне опасные подводные камни.
Ведь даже военная составляющая договоренностей не столь уж очевидно выгодна России: во всяком случае, она могла бы надеяться и на более выгодный вариант. И дело даже не в сокращенном до 15 лет с изначальных 50, как ранее обещало Москве киргизское руководство, первоначальном сроке базирования объединенной российской базы. Вот что пишет, например, по поводу достигнутого соглашения об объединенной российской военной базе в Киргизии известный специалист по региону Михаил Чернов, слова которого приводит ИА REGNUM: «Суть документа – в юридическом объединении всех российских военных объектов в Киргизии в рамках одной «военной базы». В новую структуру войдут авиабаза в городе Кант, военный завод «Дастан», испытательный полигон на озере Иссык-Куль, несколько объектов космического слежения, и не войдет Отдельная группа пограничных войск ФСБ РФ, дислоцированная в Оше. Таким образом, под новой вывеской военной базы фактически сохраняется нынешний уровень присутствия российских вооруженных сил в Киргизии, в которой на самом деле серьезной военной базы РФ нет. В результате, когда Россия решится на открытие полноценной военной базы в Южной Киргизии в Оше, стороны утонут в бюрократических утрясках и согласованиях, регламенте и протоколе, когда куда как проще и быстрее начать все с чистого листа».
«Подписание соглашения об объединенной военной базе на деле ничего не меняет, – вторит Михаилу Чернову другой известный эксперт, координатор региональных программ Института востоковедения РАН Александр Князев, слова которого приводит «Независимая газета». – Это – простая констатация присутствия в Киргизии трех, подчеркиваю, военных объектов МО РФ. В этот список обычно включают и известную авиабазу в Канте, забывая, что это база не российских вооруженных сил, а база ОДКБ, находящаяся в республике на совершенно особых условиях, принципиально отличающихся от условий торпедного полигона на Иссык-Куле или пункта космической связи ВМФ РФ в Чалдоваре». «Принятие соглашения об «объединенной военной базе» исключает вопрос о создании базы на юге и не ставит всех точек в российско-киргизском военном сотрудничестве», – добавляет Князев.
Выходит, под новой вывеской («объединенная российская военная база») скрыта старое наполнение? В таком случае не многовато ли $500 млн (сумма прощенного долга) и еще нескольких миллиардов долларов в виде инвестиций в ГЭС ради сохранения авиабазы в Канте, насчитывающей всего 600 военнослужащих, и еще менее значимых военных объектов?.. Впрочем, Россия заблаговременно несколько подстраховалась, обещав немедленно простить Киргизии лишь $189 млн долга, а остальные $300 млн – порциями, начиная с 2016 года. В случае, если киргизская сторона по каким-то причинам – хотя бы в силу смены руководства страны, что происходит там в последнее время достаточно часто, – не будет выполнять достигнутые соглашения.
Но и это еще не все сомнения, одолевающие экспертов. Тот же Князев, слова которого приводит в своем материале для ИА REGNUM эксперт Михаил Пак, указывает и на мало кем подмеченную активность, которую развили в этом регионе в последнее время США при поддержке Турции. По данным эксперта, «в ходе недавнего скандала, связанного с именем теперь уже бывшего премьер-министра (Киргизии) Омурбека Бабанова, заключившего сделку по приобретению породистой лошади у турецкой компании Serka, которая победила в тендере на строительство нового аэронавигационного комплекса в аэропорту Манас, СМИ и киргизские политики сосредоточились на лошади и ее достоинствах, не обратив внимания (или не захотев этого сделать) на саму суть сделки». А суть ее состоит в том, что строящийся комплекс, помимо выполнения задач обеспечения полетов, будет являться центром создаваемого США в Киргизии единого радиолокационного пространства. Помимо комплекса в Манасе, система включает 26 радарных станций (!), разбросанных по республике, которые с запуском в эксплуатацию будут осуществлять мониторинг воздушного пространства не только Киргизии, но и широкой прилегающей территории Китая, Казахстана, Узбекистана и Таджикистана.
Князев, ссылаясь на анонимный источник, утверждает: «Уже строящаяся система имеет очень высокую мощность и способна фиксировать в течение очень короткого времени любые воздушные объекты – от самолетов до ракет. Если исходить из географии, основные направления этого мониторинга – Китай и Казахстан, но это если смотреть локально. Если же пошире, с учетом недавно озвученного намерения Азербайджана построить с участием США и НАТО семь РЛС на своем каспийском побережье, а также с учетом стремительно растущего военного сотрудничества Узбекистана с США, строящаяся на территории Киргизии система становится звеном в цепи новой, «южной» (если рассматривать из России) системы ПРО НАТО».
Из всего этого следует, отмечают целый ряд экспертов, что России в ближайшей перспективе может понадобиться в Киргизии полноценная военная база, а не та «объединенная», о которой договорились Путин и Атамбаев. А новые переговоры наверняка сподвигнут киргизскую сторону на новые требования.
Точно так же много недоговоренностей и в экономической составляющей пакета подписанных документов. Киргизский эксперт Руслан Шарапов еще накануне визита Путина в Бишкек прямо предостерег в интервью ИА REGNUM, что готовящиеся соглашения по строительству ГЭС в Киргизии «уже вызвали открытую неприязненную реакцию со стороны Узбекистана». «И если, несмотря на указанные санкции против Таджикистана (которые ввел Узбекистан. – Прим. KM.RU), Киргизия и Россия начнут строительство ГЭС на реке Нарын, то в таком случае точно такие же акции блокады Узбекистан начнет и против южной части Киргизии, полностью зависящей от него по железной дороге, ЛЭП и газопроводу, входящими со стороны Узбекистана, – предостерегает эксперт. – Помимо очевидного экономического ущерба, будет нанесен и ущерб на внешнеполитической арене. Как это будет интерпретировано мировыми СМИ? Правильно: они преподнесут это как провоцирование Россией конфликта между Узбекистаном и Киргизией. Киргизия при таком раскладе будет абсолютным лузером, т. к. уступает Узбекистану по численности населения почти в шесть раз, а по ВВП, развитости инфраструктуры и вооруженным силам – на порядок. Но ведь и Россия в таком случае тоже будет в числе проигравших, т. к. ее позиции не просто ослабнут, а могут и вовсе скатиться на нет и в Киргизии, и в Узбекистане».
Впрочем, российская сторона, пойдя на договоренность с Киргизией о строительстве каскада электростанций, предвидела возможность и такого развития событий. Именно поэтому Владимир Путин в Бишкеке попросту пригласил Узбекистан и Казахстан (который тоже не рад намерению Киргизии обзавестись каскадом ГЭС) к совместному с Москвой и Бишкеком участию в данных проектах, включая дальнейшее управление построенными ГЭС. Так что в целом итоги визита Путина в Бишкек, конечно, обнадеживают. Тем более что после Киргизии президент России летит в Таджикистан, где речь зайдет уже о неизмеримо более крупном военном присутствии России... Словом, Россия возвращается в Среднюю Азию.
