Выступление госпожи Матвиенко на заседании Евразийского интеграционного клубы вызвало бурную реакцию не только в России, но и в Казахстане. Причина столь пристального интереса к выступлению спикера Верхней палаты российского парламента вполне очевидна, поскольку речь зашла об одной из самых болезненных тем, не только с точки зрения российско-казахстанских отношений, но и в масштабах всего постсоветского пространства.
Дело в том, что российский политик предложила подготовить совместный учебник по истории СНГ. Оговоримся сразу, что не вполне ясным остается самый принципиальный вопрос – идет ли речь только о последних 23 годах нашей общей истории, после распада Советского Союза? А похоже, что именно это и имела ввиду госпожа спикер. Либо ставятся намного более амбициозные задачи - подготовки полноценного учебника по истории, включающего обзор последних нескольких столетий нашего существования в общем цивилизационном поле.
Вопрос абсолютно не праздный, тем более что в Казахстане полным ходом идет процесс формирования новой концепции отечественной истории и есть вероятность, что по определенным вопросам этот документ может не совпадать с теми подходами, которые будут содержаться в едином учебнике по истории России. Эти расхождения могут быть значимыми, например, в вопросах т.н. "колониальной политики", или напротив, второстепенными, но то, что они будет присутствовать при обсуждении концепции единого учебника – никаких сомнений быть не может.
Впрочем, академик Юрий Петров на страницах "Известий" обнадежил: "Мы находимся в нормальных коллегиальных отношениях с историками большинства стран СНГ — например, с коллегами из Института истории Казахстана мы обсуждали план-проспект истории их страны. В результате казахстанские коллеги согласились, что термин «колония России» не подходит для характеристики наших отношений, и свою точку зрения скорректировали"
Но даже если достигнут столь позитивный результат, то в этой ситуации возможны два варианта. Первый – пойти по «бюрократическому пути» и включать в текст учебника только те позиции, по которым мнения сторон совпадают, фактически отказавшись от каких-либо конфликтных тем. Возможно ли это в принципе – большой вопрос, поскольку есть проблема восприятия не каких-либо отдельных событий, в рамках нашего общего исторического процесса, а целых периодов истории. Более того, есть и определенное методологическое расхождение. И это с Казахстаном – нашим ближайшим партнером и союзником. А что тогда говорить о Молдове или, к примеру, Азербайджане?
Но есть и второй вариант – сделать предметом изучения историю Содружества Независимых Государств и тех интеграционных проектов, которые в последние годы развивались на пространстве бывшего СССР.
Вполне вероятно, что упоминание о возможном создании Университета СНГ как раз и подтверждает тенденцию к выбору наименее конфликтного, бюрократического сценария создания совместного учебного пособия. Его научную ценность в таком варианте будет определить крайне сложно. Скорее всего, это также будет предельно формализованный и лишенный какой-либо оценочной характеристики текст. Но, по крайней мере, российские, казахстанские, украинские историки смогут продемонстрировать руководству своих стран «пример успешного сотрудничества в научной сфере». Представить себе пример того, как таджикские и узбекские историки работают вместе, солидарно согласуя оценки такой исторической личности как Тимур Тамерлан можно только при наличии очень сильного воображения. Согласитесь, такая картина выглядит предельно утопичной.
А поэтому прогнозировать создание общих научных продуктов в течение ближайших десятилетий по острым проблемам нашей многовековой истории представляется делом крайне неблагодарным. Но если развернуть предложение госпожи Матвиенко в плоскость исключительно чиновничьих, бюрократических интересов, то подобный сценарий уже не кажется чем-то невероятным ни для Кремля, ни для Ак Орды.
