Накануне Нового года между двумя незалежными республиками в нашей части Евразии разгорелся типовой газовый конфликт. Дело в том, что единственным источником природного газа для Таджикистана являются газопроводы из Узбекистана. И больше его взять негде — ни с Россией, ни с Казахстаном, ни с Туркменией границ нет.
На юге у таджиков Афганистан, а на севере Киргизия. Та самая Киргизия, где, как мы помним, национальные элитарии довели своё газовое хозяйство до такой степени деградации, что этой зимой Газпрому пришлось выкупить киргизскую ГТС по бросовой цене.
Не надо забывать, что Таджикистан – государство на 80% горное, и зимы там соответствующие. В этот раз в Таджикистане никто не замёрз. Будем надеяться, что в скором времени национальные газовые конфликты уйдут в прошлое и всем нефтегазовым хозяйством страны будет заниматься одна государственная компания — как это, собственно, и было спроектировано. Ну а пока этого не произойдёт — каждую зиму таджики будут заложниками разборок таджикской и узбекской шляхты.
Попробуем разобрать конфликт в логике национальных элитариев. С точки зрения узбекской правящей элиты, Таджикистан тоже в корне не прав. Но претензии Узбекистана касаются другого важнейшего ресурса Средней Азии — воды.
Дело в том, что в Таджикистане собрались строить Рогунскую ГЭС – в скудном национальном бюджете на 2013 год на это выделено более 200 млн долларов. Находится сама ГЭС далеко от границы с Узбекистаном. Но если посмотреть на физическую, а не политическую карту Евразии, то можно увидеть, что Таджикистану и Киргизии принадлежат горы, где берут начало немногочисленные реки Средней Азии. Водой рек, рождающихся в Таджикистане и Киргизии, питаются крупнейшие мегаполисы, доставшиеся после развала СССР незалежному Узбекистану, — Ташкент, Бухара и Самарканд. Также не стоит забывать, что основное занятие узбеков — выращивание хлопка, что само по себе требует много воды.
Перед нами очередная головоломка национальной политики Евразии. У незалежного Узбекистана нет воды, но много населения, крупные города и газ. У не менее незалежного Таджикистана нет газа, мало населения, но много воды и гор. С точки зрения таджиков, вполне логично превращать воду в электричество. И плевать, что густонаселённые города Узбекистана лишатся воды. Так же, как узбекской шляхте плевать на то, что Таджикистан зависит от узбекского газа.
Национальные государства, появившиеся на месте советских республик, обречены на постоянный конфликт. Неизбежность конфликтов заложена в самом основании национальных государств. Прав ли в логике национального государства Таджикистан, готовый уморить жаждой мегаполисы Узбекистана? Безусловно прав.
Также права и узбекская сторона, использующая все ресурсы давления на Таджикистан.
Однако, несмотря на то, что все вокруг правы, на выходе мы имеем прекрасные шансы получить войну в регионе. К которой нас, кстати, активно готовят наши бледнолицые коллеги. Пока что мысль о неминуемости войны в этой части нашей Евразии активно внедряется экспертами. Очевидно, активная фаза начнется к 2015 году — когда США начнут вывод войск из Афганистана. Потому что планов по превращению нашей Средней Азии в проект «Большой Афганистан» – когда территорию контролирует не государство, а воюющие и конфликтующие между собой племена и кланы — никто не отменял.
Западные эксперты потому и прогнозируют военную фазу конфликтов в Средней Азии, что прекрасно понимают тупиковость постсоветских национальных проектов.
Водная проблема нерешаема ни отдельно Узбекистаном, ни отдельно Таджикистаном, ни даже союзом эти государств. Впрочем, также тупикова и нерешаема газовая проблема — это мы видели на примере Киргизии и её ГТС.
Решить задачи такого масштаба способна только империя. И люди, практикующие имперское мышление. Для которых реки – это реки, жажда – это жажда, а отопление – это отопление. Когда наличие газа в плите никак не зависит от воды в кране. И наличие и того, и другого одновременно никак не связано с настроениями национальной шляхты в Душанбе или Ташкенте.
