Конец апреля казахстанский сегмент Интернета встретил активным обсуждением сразу нескольких инфоповодов, связанных с отношениями между двумя странами - Россией и Казахстаном. Одним из них стало сообщение о том, что Россия в этом году выделит для казахстанских школьников-выпускников 10 тысяч грантов на получение высшего образования. Сама по себе новость о том, что Россия является одним из приоритетных направлений для казахстанских абитуриентов, совершенно не нова, однако на этот раз ряд казахстанских сетевых изданий подал её в довольно эмоционально окрашенном ключе, который можно сформулировать как «Россия выкачивает из Казахстана мозги». Отчего же вскипел котёл сетевых страстей? Попробуем разобраться.
О том, что проблемы и реформы (а зачастую кажется, что это одно и то же) казахстанского образования служат катализатором миграционных процессов, заговорили ещё в начале этого года. В середине января в Алма-Ате состоялась встреча общественного совета города с группой депутатов РК. Одной из выступивших на встрече стала директор алма-атинской школы-лицея «Туран» Гульнар Искакова, которая заявила буквально следующее: «В нашей школе наблюдаются настроения со стороны родителей учащихся уехать в любую другую страну, чтобы обеспечить им приемлемое качество образования. У педагогов настроения такие, что они подыскивают работу и жилье в соседних странах». По мнению Искаковой, чтобы переломить данную ситуацию потребуются экстраординарные меры.
Казахстанское издание Central Asia Monitor в одном из своих материалов приводит комментарий директора ещё одной алма-атинской школы, согласившегося на условиях анонимности дать свою оценку ситуации в казахстанском образовании: «Зайдите в любую общеобразовательную школу, и вы увидите, что учителя работают на износ. При этом происходит много вещей, непонятных с точки зрения здравого смысла. Честное слово, временами возникает ощущение, что все происходящее финансируется какими-то недругами Казахстана с целью окончательно развалить наше образование... …А какой у нас все еще высокий уровень грамотности на русском языке. Это касается и устной речи, и письменной. А теперь нам предлагают изучать русский язык как иностранный. Но столь недальновидный подход лишь отбросит нас назад. Печально, что все реформы в образовании осуществляются без учета мнений работающих педагогов и родительской общественности. Так быть не должно. Почему опытные, умные, думающие профессионалы должны разгребать авгиевы конюшни после инициаторов псевдореформ?»
Стоит отметить, что из комментариев в Сети и в ходе неформального общения можно понять, что под «псевдореформами» как учителя, так и учащиеся зачастую подразумевают в том числе и такие громко одобряемые в официальном публичном поле инициативы, как пресловутый перевод казахского языка на латиницу и введение в школах трёхъязычного обучения.
Однако, критика реформ казахстанского образования звучит уже не первый год, и до сей поры в высоких кабинетах внимания на неё особо не обращали. Но, когда президент Казахстана Нурсултан Назарбаев объявил в марте о выделении дополнительных 20 тысяч грантовых мест для желающих обучаться по техническим и педагогическим специальностям, а в конце апреля заявил, что количество вузов в Казахстане надо сократить, сделав упор на качестве образования, стало понятно, что на этот раз сложившаяся ситуация заставляет казахстанские власти реагировать. Но что именно послужило толчком для этой реакции? Вполне возможно, что призадуматься Акорду заставили данные НИУ ВШЭ о количестве иностранных студентов в России на начало 2015/2016 гг., которые были опубликованы в материале казахстанского эксперта Марата Шибутова в конце прошлого года, и широко разошлись по другим казахстанским СМИ. Согласно этим данным казахстанских студентов в России оказалось ни много, ни мало, а почти 70 тысяч человек, в то время как ещё в 2010/2011 учебном году их было 30 тысяч. Вполне вероятно, что озвученная Шибутовым цифра явилась сюрпризом и для самих казахстанских властей, поскольку данные казахстанской статистики, касающиеся рабочей или образовательной миграции казахстанцев в Россию, практически всегда отличаются (и иногда довольно значительно) в меньшую сторону от российских данных.
Впрочем, если судить по реакции казахстанского медиа-сообщества, то данные Высшей школы экономики произвели впечатление: за последние несколько месяцев казахстанские СМИ выпустили целый ряд материалов, посвящённых проблемам в образовании, современной молодёжи и причинам, побуждающим её уезжать из страны. Выведение актуальной темы в поле открытой и публичной дискуссии принесло вполне закономерный положительный результат: помимо очевидных проблем казахстанской образовательной системы в ходе обсуждения вышеуказанных тем были освещены и другие важные аспекты миграционных настроений казахстанской молодёжи.
Во-первых, это непосредственно связанная с проблемой качества казахстанского образования – его цена. По результатам социсследования, проведённого университетом Нархоз среди казахстанских подростков в шести крупнейших городах страны, лишь 13% респондентов оказались уверены, что смогут получить грант от государства. Для оставшихся 87% остаётся платная учёба, которая в казахстанских вузах оказывается на порядок дороже, чем в российских, и это один из важных факторов, заставляющих абитуриентов и родителей, оплачивающих их обучение, делать выбор в пользу России.
Вторым немаловажным фактором, стимулирующим миграционные настроения, является то, что можно назвать «фактором неуверенности в завтрашнем дне». По результатам уже вышеуказанного социсследования университета Нархоз треть его респондентов заявили, что они не уверены в будущем и чувствуют, что их творческая сторона не будет реализована в нынешней социально-экономической среде. А комплексное социальное исследование, проведённое в прошлом году в Казахстане агентством BRIF Research Group показало, что 41 процент молодых казахстанцев задумывается о переезде. При этом, из тех, кто желает уехать, 36% назвали в качестве причины стремление улучшить своё материальное состояние, ещё 36% - желание поступить в более престижное учебное заведение и 27% указали, что их желание связано с отсутствием перспектив карьерного роста и развития.
Заслуживает особого внимания и тот факт, что количество желающих уехать из Казахстана напрямую зависит от региона: в северных и восточных регионах, где доля русского населения ещё значительна, желающих уехать больше, в то время как в преимущественно казахских регионах желающих покинуть страну – меньше. Таким образом, хотят казахстанские власти признавать наличие проблем в национальной политике или нет, сам национальный фактор играет важную роль в миграционных настроениях части населения страны.
Наконец, ещё один важнейший фактор это то, что казахстанский рынок труда заполнен, и нет особых оснований надеяться на то, что он вырастет в ближайшие годы. В то же время рядом находится 72-миллионный российский рынок труда, на котором гораздо легче будет устроиться с российским дипломом, что, судя по данным НИУ ВШЭ, многие казахстанские абитуриенты прекрасно понимают.
На фоне всех вышеизложенных факторов весьма удивительным выглядит укоряющий тон, который взяли казахстанские СМИ в отношении предоставления Россией десяти тысяч грантовых мест для казахстанских абитуриентов. Обвинения в недобросовестной конкуренции и намерении «демографически и интеллектуально обескровить» Казахстан звучат, по меньшей мере, странно: казахстанское государство не может предоставить своим абитуриентам качественное и доступное по цене образование с внятными перспективами трудоустройства, а виновата в этом Россия? Удивляет, с какой быстротой авторы подобных обвинений меняют свои умозаключения на диаметрально противоположные: ещё недавно Россия в устах отдельных казахстанских экспертов и журналистов представала как страна-изгой, с рушащейся под гнётом санкций экономикой, и растерявшая всю свою привлекательность как для элит, так и для жителей стран-участников ЕАЭС. Теперь же Россия, оказывается, слишком сильно и успешно привлекает к себе перспективную молодёжь из ближнего зарубежья, и это опять плохо.
Особенно нелепо выглядят апелляции к союзническим отношениям России и Казахстана: за последние несколько лет казахстанские СМИ, эксперты и даже официальные лица многократно подчёркивали, что как к политической, так и экономической сфере российско-казахстанских отношений Казахстан прежде всего подходит с позиций прагматизма и не будет поддерживать никакие невыгодные для себя инициативы в угоду каким-либо союзническим обязательствам. Достаточно вспомнить недавние истории с предоставлением Казахстаном ВМС США портов «Актау» и «Курык» для транзита специальных грузов в Афганистан или воздержанием Казахстана в ООН при голосовании по российской резолюции по Сирии. Эти решения казахстанского руководства местными СМИ подавались как разумный прагматизм независимого государства. Комментарии же в российских СМИ о том, что данные шаги Казахстана не очень соответствуют духу союзничества и партнёрства между нашими странами, в казахстанских СМИ были расценены как попытка давления и информационная атака(!) на Казахстан. Но, при этом, прагматизм России в плане подхода к привлечению иностранных студентов казахстанским журналистско-экспертным сообществом отчего-то не принимается. Подобное «двоемыслие» казахстанских СМИ откровенно смущает и вызывает закономерный вопрос: по мере развития российско-казахстанских отношений и процессов евразийской интеграции, не настанет ли момент, когда понятия прагматизма и союзничества применительно к нашим двум странам вступят между собой в совсем уж непримиримые противоречия?
Тем временем, заканчивается очередной учебный год и скоро тысячи казахстанских выпускников будут решать, где и как они дальше будут получать своё дальнейшее образование. Стоит предположить, что подходить к решению этого вопроса они тоже будут исключительно из соображений разумного прагматизма.
