К сожалению, использование армии против собственного народа в царской России было достаточно обыденным явлением. Применение оружия против бастующих рабочих было и до 1903 года - вспомним Ригу 1899 года (9 убитых), «Обуховскую оборону» в Петербурге 1901 года (8 убитых) и Ростовскую стачку 1902 года (6 убитых). В 1903 году счет убитых пошел уже на десятки, а в 1905 году – на сотни. Например, жертвами так называемого «Курловского расстрела» в Минске в 1905 году стали около 100 человек, ну а про «Кровавое воскресенье» и говорить нечего.
Когда разного рода «историки» винят в причинах революции 1905 и 1917 гг. большевиков, меньшевиков, эсеров и прочую «пятую колонну», надо помнить, что это не они отдавали приказы на применение оружия против народа. Не Ленин отдавал приказы войскам стрелять в толпу безоружных людей и не Троцкий приказывал казакам рубить всех, кто попадался под руку.
Всё, что случилось со страной в начале века – это целиком и полностью «заслуга» самодержавной власти, которая рассматривала народ как бессловесную и бесправную скотину, диалог с которой был категорически неприемлем, и как только «скотина» пыталась «качать права», тут же вызывались армейские части и казаки, после чего в ход шли винтовки и шашки. А в Москве в 1905 году и артиллерия.
Никто из царских ставленников «на местах» не понес никакой ответственности за жертвы и прочие преступления против народа. И никто так долго и тщательно не готовил революционный взрыв, как сама власть, и никто кроме неё не подготовил столько сторонников революционного переустройства страны, как она сама. И когда началась Гражданская война, сколь ни значительны были успехи Добровольческой армии и войск Колчака или Юденича, исход её был предрешен задолго до того, как в смертельной схватке сошлись красные и белые.
Первых поддержал народ, а вторые оказались историческими банкротами, лишь затянувшими агонию старого режима, который был обречен ещё задолго до выстрела «Авроры».
После того как царская власть предпочла диалогу с народом свинец и репрессии, всем стало ясно, что её падение – лишь вопрос времени. У Истории есть свои, незыблимые законы, которые одинаково работают что в древнем Египте или Риме, что в царской России, и те, кто пренебрегает этими законами, заканчивает, как правило, очень плохо. Что полностью подтвердил 1917 год.
В начале марта 1903 года, казалось бы, ничто не указывало на приближающуюся трагедию. Началось все с того, что на оборонном Златоустовском заводе были введены новые расчетные книжки. Они были введены и на других казенных заводах, но там рабочие отнеслись к этому спокойно. А вот в Златоусте сразу же началось роптание – рабочим не понравились новые условия найма и ужесточение штрафов.
Не то чтобы новые правила так уж сильно их ущемляли, но, видимо, сказалась общая усталость от скотского отношения к людям. Например, за пререкания с заводским начальством рабочих могли оштрафовать, а за оскорбление и вовсе посадить под арест. Кстати, большинство забастовок в начале века в России начинались с совершенно пустяковых конфликтов: мастер оскорбил и унизил рабочего, начальник неправильно насчитал зарплату, кого-то заставляли работать сверхурочно за маленькую прибавку к зарплате или вообще без неё.
Всё это решалось элементарно и в большинстве случаев не стоило выеденного яйца, но из-за нежелания вести диалог с рабочими очень часто все заканчивалось пулями и нагайками. Златоуст не стал исключением.
Рабочие пригрозили забастовкой, требуя не вводить новые расчетные книжки, но их, разумеется, послали куда подальше. 24 марта на заводе начались волнения, работа была остановлена и рабочие начали бастовать. Начальство предложило выбрать делегатов для переговоров, но как только рабочие Ф. Симонов и И. Филимошкин отправились на переговоры, их арестовали и бросили в тюрьму. После чего стало ясно, что с «быдлом» никто всерьез ничего обсуждать не собирается. Это был первый шаг к трагедии.
Возмущенные арестом своих товарищей рабочие вышли на улицы, требуя освободить Симонова и Филимошкина, к ним присоединились многие горожане и просто зеваки, что стало обретать форму массовых беспорядков. Об этом стало известно губернатору Н. М. Богдановичу, который выехал из Уфы в Златоуст с прокурором и шефом жандармов. Но при этом зачем-то прихватил с собой роту Мокшанского полка, и это стало вторым роковым шагом, приведшим впоследствии к смерти десятков людей, включая самого губернатора.
По прибытии в Златоуст Богданович быстро разобрался в ситуации, принял от рабочих петицию и попросил их выйти на работу, пообещав разобраться с их проблемой в кратчайший срок. Рабочие же настаивали на освобождении Симонова и Филимошкина и расходиться отказались. Решить патовую ситуацию губернатор не смог и до трагедии оставался всего один шаг.
Защитники монархии утверждают, что в момент общения губернатора с рабочими (более 5 тысяч человек), как обычно, всё испортили провокаторы, они же революционеры, они же «пятая колонна». Якобы из толпы раздались выстрелы и один жандарм был ранен.
Самое интересное, что про «выстрелы из толпы» монархисты будут говорить и впоследствии, например, объясняя, почему солдаты стали стрелять в народ 9 января 1905 года. Дескать, их спровоцировали. При этом возникает вполне резонный вопрос – а зачем вообще были нужны солдаты? Какую опасность и для кого представляли безоружные люди как 26 марта 1903 года в Златоусте, так и такие же безоружные люди 9 января 1905 года в Петербурге? Но этот вопрос старательно оставляется «за кадром».
Как бы то ни было, общение Богдановича с рабочими зашло в тупик, последние настаивали на выполнении своих требований, на приказ разойтись они не реагировали, более того, обзывали губернатора и его свиту всякими нехорошими словами. Свидетели утверждали, что из толпы периодически летели снежки, куски льда и прочие предметы, правда, никто от снежков не пострадал. Однако это переполнило чашу терпения Богдановича, он подал условный сигнал и по толпе было сделано три залпа. Причем третий залп был дан по уже разбегающимся людям.
В результате расстрела погибли 45 человек (по официальным данным), а по данным газеты «Искра», в тот день было убито 69 человек. Ещё большее расхождение в числе раненых: 103 и 250. Но в любом случае, были бессудно убиты десятки безоружных людей.
26 марта 1903 года стал ещё одним чёрным днем в русской истории, приблизившим революцию 1905 года и крушение страны в 1917.
В России «Златоустовская бойня», как тут же окрестили расстрел, вызвала взрыв возмущения практически во всех слоях русского общества. Самодержавие проклинали на всех углах, а рейтинг Николая II, существуй он в то время, однозначно был бы «ниже плинтуса».
Ненависть к самодержавию буквально зашкаливала, что привело к невиданному прежде феномену: когда вскоре началась русско-японская война, из России в адрес японского императора шли… поздравительные телеграммы. Сложно припомнить второй такой случай в мировой истории.
Впрочем, чему тут удивляться – многим японцы казались менее опасными врагами, чем ненавистные самодержавные держиморды, которые помимо Златоуста успели ещё отметиться расстрелом киевских железнодорожников 23 июля 1903 года (8 убитых) и расстрелом рабочих в Екатеринославе (11 убитых).
Использование армии против безоружных сограждан всегда являлось тягчайшим преступлением, не имеющим никаких оправданий. Разумеется, самодержавная власть вину за все произошедшее возложила на революционных смутьянов, а вот уфимский губернатор Богданович никакой ответственности не понес. По свидетельствам знавших его людей, это был честный человек весьма либеральных взглядов, который впоследствии очень переживал о произошедшем в Златоусте.
Всё это может так и было, вот только честный человек, который находится в ладах со своей совестью, никогда не отдаст приказ расстреливать безоружных сограждан. А как мы помним, Богданович, отправляясь в Златоуст, сознательно прихватил с собой роту солдат. Если уж висящее на стене ружьё обязательно стреляет, то что говорить о солдатах с боевыми патронами?
Сразу после «Златоустовской бойни» эсеры объявили Богдановича врагом народа и вынесли ему смертный приговор. 6 мая 1903 года уфимский губернатор отправился на ежедневную прогулку в городской сад, где его поджидал эсер-боевик Егор Дулебов, который разрядил в него револьвер, бросил рядом с телом губернатора листок с приговором и на глазах у опешившей публики преспокойно скрылся.
В феврале 1904 года в Уфе состоялось судебное разбирательство событий в Златоусте. Как нетрудно догадаться, подсудимыми были исключительно рабочие – 34 человека. Из них вина 29 доказана не была, а пятеро получили небольшие тюремные сроки, от месяца до трех. К официальным лицам, включая администрацию Златоустовского завода, у суда вопросов, разумеется, не было. Весьма странное судилище, когда судят потерпевших, а не тех, кто заляпался кровью рабочих.
Тогда всем, включая Николая II, казалось, что ситуацию удалось взять под контроль, но всё только начиналось. Ведь не зря говорят - что посеешь, то и пожнёшь. Пройдет тринадцать лет и вот какие строки напишет один из руководителей Белого движения, генерал П.Н. Врангель: «Одни из старших начальников, глубоко любя Родину и армию, жестоко страдали при виде роковых ошибок Государя, видели ту опасность, которая нарастала и искренне заблуждаясь, верили в возможность "дворцового переворота" и "бескровной революции"».
Врангель прямым текстом пишет о том, что многие в армии, дававшие царю присягу… желали «дворцового переворота»! Это в какой же исторический тупик надо было завести страну, что даже офицеры мечтали о смене власти.
Вместе с тем Врангель прекрасно понимал, что бескровной революции не будет, потому что самодержавие десятилетиями фактически вело войну с собственным народом, с легкостью бросая против безоружных людей армейские части. А в 1905-1906 годах бросило против народа русскую Гвардию, опозорив её на века, заставив выступать в роли карателей. Самодержавие бездумно и самонадеянно сеяло ветер, чтобы пожать бурю, которая вскоре и грянула.
Летом 1919 года революционная буря достигла сначала Уфы, а затем и Златоуста, где 16 лет назад разыгралась одна из многих трагедий, породивших две русских революции. 13 июля 1919 года в Златоуст вошла 5-я армия Тухачевского, преследуя отступающую 3-ю армию генерала Сахарова. Белогвардейцы смогли избежать окружения под Уфой, смогли вырваться из окружения под Златоустом, но война была ими уже полностью проиграна.
История хоть и не знает сослагательного наклонения, но ничего этого не было бы, если бы самодержавная власть опиралась не на дворянство, гражданскую и военную бюрократию, а на народ. Как это ни странно звучит, именно народ был самой надежной опорой трона, а не всякие там «их превосходительства и благородия». Те самые, которые предали и свергли царя, вспомним, например, великого князя Кирилла Владимировича, моментально нацепившего красный бант после отречения Николая II.
Но так получилось, что косное, ленивое и тупое самодержавие сделало роковую ошибку – даже отменив крепостное право, продолжало считать народ лапотным быдлом, безропотным и терпеливым.
Пришлось таким выходцам из народа, как Чапаев, Буденный, Ворошилов, Блюхер, Щорс, Фрунзе, доказывать обратное. Фрунзе чудом избежал смерти 9 января 1905 года в Петербурге, находясь среди людей, пошедших за справедливостью к царю-батюшке, но вместо царской милости получил пулю в предплечье. Стоит ли после этого удивляться, что такие, как Фрунзе, стали непримиримыми борцами с самодержавием, предпочитая умереть, нежели быть бесправным двуногим скотом, который можно сечь нагайками и расстреливать.
Поэтому когда некоторые историки со знанием дела рассказывают про «пломбированный вагон», пусть лучше вспомнят, кто усиленно развязывал гражданскую войну задолго до 1917 года. С легкостью расстреливая безоружных мирных людей в Риге, Петербурге, Ростове, Киеве, Екатеринославе и Златоусте. Причем это продолжалось десятилетиями, взять тот же Ленский расстрел в апреле 1912 года, когда было бессудно убито 170 рабочих.
Но не зря говорят – как аукнется, так и откликнется. Без Златоуста 1903 года вряд ли был бы возможен Златоуст года 1919.
