Эти две публикации попались на глаза почти одновременно. В одной, недавней, со ссылкой на «узункулак» приводятся размеры взяток за то, чтобы устроиться школьным учителем, – они, по данным автора, колеблются от 500-800 тысяч тенге на севере Казахстана до двух миллионов на юге. А во второй, датированной концом 2020 года, утверждается, что современная коррупция является порождением эпохи строительства социализма: дескать, оттуда тянется «торговля всем», в том числе «местами, званиями»…
Вопросы без ответов
Мнение, что нынешним разгулом коррупции, как и многими другими негативными явлениями, мы обязаны советскому периоду в истории Казахстана, становится сейчас всё более распространённым. В общественное сознание его активно внедряют в том числе и люди, относящиеся к научному сообществу. Вот и авторство упомянутой статьи, опубликованной в довольно серьёзном Интернет-издании под заголовком «Подарки» СССР, от которых казахи не могли отказаться», принадлежит кандидату филологических наук, доценту кафедры русского языка и литературы (а до недавнего времени ещё и учёному секретарю) Карагандинского государственного университета имени Е.Букетова. Её посты в «Фейсбуке» пользуются большой популярностью и собирают сотни, а иногда тысячи лайков. Особенно те, в которых она пытается вскрыть язвы советского строя, развенчать благостные мифы о нём.
В биографической справке автора написано, что студенткой она стала в 1987-м. То есть её вступление в сознательный возраст, когда человек обретает способность анализировать происходящее, произошло незадолго до распада СССР – в годы горбачёвской перестройки. О том, что было до этого, она может судить только по рассказам старших, архивным документам, а также статистическим сборникам тех лет, которые, кстати, сегодня есть в открытом доступе. Применительно к экономике, даже к образованию и здравоохранению такие источники весьма информативны, но делать по ним выводы о масштабах коррупции невозможно.
Дело тут вот в чём. Это явление было, есть и будет во всех странах, при любом общественном строе и любом политическом режиме – хоть авторитарном, хоть демократическом. Разница лишь в том, насколько глубокие корни оно пустило, и в отношении к нему со стороны государства – борется оно с этим злом или же лишь имитирует такую борьбу, а то и вовсе попустительствует. В СССР мздоимство, казнокрадство, использование доступа к дефицитным товарам ради собственного обогащения и т.д., разумеется, были, причём по мере ослабления карательной машины государства (послесталинский период) и страха перед ней таких проявлений становилось всё больше.
Но есть ли хоть какая-то статистика, дающая более или менее объективную картину и позволяющая проследить динамику изменения масштабов коррупции в дореволюционный, советский и постсоветский периоды? Она отсутствует. А выносить оценки на основе резонансных случаев, пусть даже многочисленных («икорное дело», «хлопковое дело», «дело Моспродторга» и прочие), как это делает автор, мягко говоря, не совсем корректно. Ведь тут же возникает вопрос: а много это или мало для такой огромной страны, как СССР? Был ли Советский Союз более коррумпированным государством, чем Российская империя, чем США, Великобритания, Китай? Ответов нет. Кстати, в статье не приведено ни одного конкретного факта коррупции, связанного с Казахской ССР, что странно для публикации с таким заголовком. Написавшая её не смогла найти такие примеры из почти 70-летней истории республики?
Советская специфика
Отнюдь не случайно было упомянуто время вступления автора в сознательный возраст – незадолго до краха Союза. Поэтому она, судя по содержанию статьи, оперирует только той информацией, которую смогла раскопать на просторах Интернета или услышать от кого-то. Чувствуется незнание той эпохи, её атмосферы, того, с чем сталкивались и что обсуждали тогда люди.
Если говорить о Казахской ССР, то здесь, наверное, самыми коррупциогенными были такие сферы, как торговля, распределение квартир и поступление в вузы. А вот, скажем, назначения на должности за взятки не носили массового характера, поскольку кадровые вопросы довольно жёстко регламентировались. С торговлей понятно: когда даже самые необходимые товары становятся дефицитом, перед соблазном нажиться на этом трудно устоять. Предоставление квартир, которые тогда выделялись бесплатно государством (не в собственность, а в пожизненную аренду), находилось под строгим контролем партийных органов и профсоюзов, но злоупотребления всё же имели место. А вот приём в вузы, куда в те времена могла поступить лишь треть выпускников школ, проконтролировать было сложнее, и там «блат», взяточничество получили широкое хождение.
Интересно, что по количеству студентов высших учебных заведений в расчете на 10 тысяч населения казахи занимали первое место в СССР. Согласно данным на начало 1984/85 учебного года (см. сборник «Народное образование» от 1989-го), у нас этот показатель составлял 232, тогда как среди русских – 203, среди азербайджанцев – 157, среди узбеков – 137, а в целом по Союзу – 188. Означают ли приведённые цифры, что казахи чаще поступали «по блату» либо за взятки? Или же причина в чём-то другом? А минимизировать уровень коррупции в данной сфере удалось лишь в начале «нулевых» годов благодаря внедрению ЕНТ. Правда, оно повлекло за собой негативные последствия в системе школьного обучения, но это уже другая тема.
Переход на рыночные отношения сам собой ликвидировал «родимые пятна» советской торговли: раз нет дефицита и за деньги можно купить всё, что пожелаешь, то не нужны ни связи, ни взятки. Без них для большинства населения теперь обходится и решение квартирного вопроса – они остались только в сфере распределения так называемого социального жилья. Зато резко возросли масштабы коррупции в системе государственного управления, в деятельности правоохранительных органов и при отправлении правосудия. Но справедливо ли винить в этом ушедший в прошлое советский строй, как это делает автор статьи? Вот как она заканчивает свои размышления: «Вольно или невольно возникающие параллели с сегодняшним днем совершенно неслучайны. Именно оттуда растет современная коррупция... Нынешняя власть – продолжение той же системы».
Не лучше ль на себя оборотиться?
Не знаю, да и вряд ли кто знает досконально, как обстояло с этим в Казахской степи до того, как она попала в сферу влияния Российской империи, – письменных свидетельств на сей счёт нет, а устные вряд ли могут претендовать на объективность. Но во второй половине 19-го века, судя по архивным документам и историческим исследованиям, очень широко были распространены и подкуп избирателей во время выборов волостных управителей, аульных старшин, и перераспределение земель за взятки, и махинации с налогами, и подношения начальству, судьям для разрешения различных вопросов или конфликтов. Так что стяжательство и мздоимство в органах управления были довольно массовыми явлениями ещё до революции 1917 года.
Партийно-советскую элиту и представителей госаппарата того времени тоже нельзя назвать безгрешными, и особенно это касается периода, называемого «застойным». Но у них аппетиты были намного скромнее, чем у царских и у нынешних чиновников. Да, они пользовались привилегиями (что вызывало недовольство простого народа), да, на мелкие их злоупотребления вышестоящее начальство могло закрыть глаза, но слишком зарываться, обогащаться и тем более выставлять напоказ свой достаток им не позволяли, поскольку это противоречило самой сути общественного строя и господствовавшей тогда идеологии. А значит, могло иметь для них самые серьёзные последствия.
Нынешнему молодому поколению казахстанцев удивительно слышать, что многолетний глава республики Динмухамед Кунаев, бывший председатель правительства Жумабек Ташенев, возглавлявший несколько областей Еркин Ауельбеков (один из шести членов ЦК КПСС, избранных от Казахстана на съезде партии в 1986-м) и многие другие руководители столь высокого ранга не оставили после себя никаких сбережений. Но в то время это было в порядке вещей, хотя, конечно, некоторые злоупотребляли своим служебным положением. А сегодня нормой стало другое – когда даже чиновники, занимающие куда более скромные должности, зарабатывают огромные состояния на «откатах» и не скрывают своего богатства.
Да что говорить о власть предержащих, если сейчас коррупцией глубоко поражена святая святых – школьное образование? И здесь мы возвращаемся к первой из упомянутых публикаций, в которой приведены «ставки» для желающих устроиться учителями. Причём среди «лидеров» названы регионы с преимущественно казахским населением – город Шымкент, Туркестанская и Кызылординская области (от 1,6 до 2-х миллионов тенге). Конечно, «узункулак», мягко говоря, ненадёжный источник информации, но ведь то, что такое явление получило широкое распространение, нам всем хорошо известно. А на юге страны, особенно в сельской местности, где очень трудно найти постоянную работу, даже за то, чтобы устроиться в школу уборщицей, нужно «дать на лапу» её директору. Можно ли было представить что-то подобное в советские времена?
Винить во всех наших бедах «совково-колониальное» прошлое – занятие, может, и интересное, да ещё и позволяющее прослыть патриотами, но абсолютно бесперспективное. Ведь тем самым мы, сегодняшние казахстанцы, лишь пытаемся оправдать свою неспособность изменить нашу жизнь, построить более честное, более справедливое и более цивилизованное общество. Признаемся откровенно: есть ли в нас та самая нулевая терпимость к коррупции? Есть ли она в менталитете нашей молодёжи, родившейся и выросшей уже в годы независимости? Полагаю, ответ очевиден. А какое общество – такая и власть, такие же директора школ, правоохранители…
Так, может, лучше обратить внимание на себя нынешних, чем бесконечно проклинать давно и безвозвратно ушедшее прошлое?
