Через 30 лет после начала Великой Отечественной войны, в 1971 году, Константин Симонов написал стихотворение, которое волнует поныне:
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
Те, кто видел видеозапись встречи поэта с читателями, согласятся, что в его исполнении строки о первом дне войны звучат особенно пронзительно.
А к мёртвым, выправив билет,
Всё едет кто-нибудь из близких,
И время добавляет в списки
Ещё кого-то, кого нет…
И ставит, ставит обелиски.
Сегодня нашим западным рубежам снова угрожает враг. Донбасс, Белгородская, Брянская, Курская области, даже Воронеж – под обстрелами. Враг попытался дотянуться до столицы… И снова с нацистской нечистью бьются наши ребята – Российская армия, войска национальной гвардии, смельчаки из добровольческих формирований, бойцы чеченского спецподразделения «Ахмат». Сражаются, как их деды и прадеды, встретившие врага в июне 1941-го.
…22 июня 1941 года вместе с пограничниками первые удары немецко-фашистских войск приняли гарнизоны войск НКВД, охранявшие железнодорожные сооружения, другие важные объекты вблизи госграницы СССР в западных областях страны. Тогда здесь располагались части трёх дивизий войск НКВД, одной дивизии конвойных войск, одной отдельной конвойной бригады, двух отдельных мотострелковых полков и отдельного кавалерийского полка войск НКВД. На стороне противника были внезапность нападения, превосходство в живой силе и технике, господство в воздухе. Из-за действий вражеских диверсантов, бомбёжек и артогня связь между гарнизонами была нарушена. Но они сражались – в полном окружении, не отступая ни на шаг…
Историки обнаружили в архивах красноречивый документ: директиву за подписью начальника войск НКВД по охране железнодорожных сооружений генерал-майора А.И. Гульева. Её получили штабы соединений, нёсших службу на западной границе СССР, 21 июня 1941 года в 17 час. 40 мин. Гульев требовал от подчинённых: «Все огневые средства гарнизонов держать в полной боевой готовности на объектах… Держать связь с соответствующими штабами армий и с органами НКВД… Исполнение донести 22 июня». Да, нападение Германии на СССР было внезапным и вероломным, но части войск НКВД готовились дать отпор врагу.
А вот одно из первых донесений – от командира 9-й дивизии, дислоцированной в Прибалтике: «Сегодня на рассвете нарушена госграница германскими вооружёнными силами… г. Таураге окружён с трёх сторон, идёт бой… На г. Вильнюс летят 20 самолётов, возможна высадка авиадесанта. Летний лагерь поднят по тревоге… В районе Шяуляй сбито 5 самолётов противника…»
Стойко держались бойцы 10-й дивизии войск НКВД по охране железнодорожных сооружений, которой командовал полковник И.С. Могилянцев. Например, солдаты 5-й роты 64-го полка этой дивизии во главе с лейтенантом А.Т. Ветером встали на пути фашистского отряда мотоциклистов у моста через Западный Буг в Волынской области. До последнего удерживали позиции. Так же самоотверженно бились воины 66-го полка, оборонявшие железнодорожный мост в городе Перемышле.
О мужестве советских воинов, в том числе и 10-й дивизии, написал документальную повесть «Зелёная брама» известный поэт-фронтовик Евгений Долматовский, тогда военный корреспондент армейской газеты «Звезда Советов». В книге – беспощадная правда о тяжёлых и трагических первых месяцах войны. Вместе с дивизией Долматовский испытал горечь окружения, был свидетелем мужества бойцов и командиров внутренних войск, с ними прорывался из котла у села Подвысокого. Он писал: «Чекисты, как правило, отходили последними, прикрывая другие части. Отход – тяжкий манёвр, а прикрывать отход – дело наитягчайшее».
Примеров мужества и стойкости бойцов внутренних войск сотни, если не тысячи. Их девизом были слова «Ни шагу назад!». 24 июня 1941 года газета «Правда» писала: «Бессмертной славой покрыли… себя бойцы-чекисты… Они бились врукопашную, и только через мёртвые их тела мог враг продвинуться на пядь вперёд».
Особого рассказа заслуживает подвиг 132-го отдельного конвойного батальона войск НКВД, дислоцировавшегося в Брестской крепости. До сих пор не удалось установить имена всех бойцов и командиров батальона. Поиск в архивах продолжается. Но и того, что известно, достаточно, чтобы оценить значимость и высоту совершённого ими в первые дни войны подвига.
«...В воскресенье на рассвете на нашу казарму обрушился мощный артиллерийский огонь. Проснулись мы в настоящем аду, – вспоминали бывшие воины 132-го батальона Н.А. Токарев и А.П. Чубаров. – Вой снарядов и мин, грохот обваливающихся стен, пыль, дым. Взрывом убило несколько бойцов. Люди заметались по казарме. Но длившаяся буквально минуты растерянность прошла.
Мы кинулись к окнам. Из тумана с противоположной стороны Буга к нашему берегу плыли надувные резиновые лодки с солдатами в серо-зелёных мундирах.
Бойцы бросились к пирамидам с оружием, но тут потолок обрушился и винтовки засыпало. Те, кому удалось их быстро откопать, залегли у окон, другие вооружились на складе боепитания. Нашими выстрелами было потоплено несколько лодок».
Многим известна надпись на стене одной из казарм Брестской твердыни, выцарапанная штыком или ножом: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина. 20 VII. 1941».
Эти строки начертаны на стене казармы как раз 132-го отдельного конвойного батальона. О том, насколько долго бойцы сдерживали натиск врага, говорит дата – 20 июля. Война шла уже месяц…
В память о подвиге 132-го отдельного конвойного батальона войск НКВД у стены Кольцевой казармы установлен мемориальный знак. Имена 24 воинов-чекистов увековечены на мраморных плитах мемориала «Брестская крепость-герой».
Ощутимый урон пехотным и бронетанковым частям вермахта в первые дни войны нанесли бронепоезда из состава соединений войск НКВД по охране железнодорожных сооружений. Например, 26 июня бронепоезд 76-го полка в ходе 14-часового боя с фашистами на перегоне Минск – Смолевичи подбил 11 танков, а зенитным огнём сбил 1 самолёт. Рота броневагонов 53-го полка поразила 10 июля у станции Дегунь в Белоруссии 7 танков и 6 самолётов врага. По ходу боя немцам удалось блокировать пути отхода бронеэшелона, и экипаж, израсходовав боекомплект, взорвал свой поезд. А сами бойцы штыковым ударом опрокинули пехоту врага и вырвались из окружения.
Высок вклад войск НКВД в пополнение армии. Уже в конце июня 1941 года войска НКВД приступили к формированию 15 стрелковых дивизий. В каждую выделили по 500 человек командно-начальствующего состава и по 1000 младших командиров и рядовых. Они составляли уже обученный и морально устойчивый костяк. Остальной состав поступал из запаса. Эти соединения сражались героически. Из 15 дивизий 13 получили почётные наименования, 10 – награждены орденами. Войска НКВД являлись постоянным резервом Красной армии, регулярно формируя новые соединения, передававшиеся в распоряжение Наркомата обороны.
Истории неизвестны случаи трусости, предательства, паникёрства со стороны бойцов и командиров войск НКВД. Они дрались до последнего патрона, последней гранаты, погибали в окружении, умирали от ран, но не отступали. Основой самопожертвования был не фанатизм, не отчаяние обречённых, а убеждённость в справедливости борьбы с врагами Родины и искренняя преданность ей.
Вновь хочу вспомнить упомянутую повесть Евгения Долматовского. В ней есть слова, будто обращённые к тем, кто пытается поставить под сомнение подвиг народа во время Великой Отечественной войны: «Не собираюсь смягчать беды 1941 года. Они остаются всенародной драмой. Но за драмой, как известно, последовало торжество Победы, которая никак не далась бы нам без отваги и выдержки защитников Бреста и Лиепаи, Перемышля и Заполярья...»
