Вопреки прогнозам, что президент Таджикистана уступит свой пост сыну, он переизбрался в пятый раз подряд. Впрочем, варианты еще возможны.В Таджикистане завершились выборы президента республики. Победу на них, разумеется, одержал действующий глава государства Эмомали Рахмон, условными соперниками которого были четверо выдвиженцев преимущественно от парламентских партий. Примечательно, что никто из них, в отличие от действующего президента, не вел активной предвыборной кампании и даже не смел его публично критиковать. Все будто бы сговорились «работать» на Рахмона и не оспаривать его права на президентство.
По данным Центральной комиссии по выборам и референдумам (ЦКВР), явка на выборах была традиционно высокой — 85,39%. Рахмон, по предварительной официальной информации, получил 90, 92% голосов избирателей. Вновь избранного президента с «убедительной победой» первыми поздравили президенты Узбекистана, Белоруссии, Казахстана и России.
Таджики не ждали от выборов ни дестабилизации обстановки в республике, как это случилось у киргизов и белорусов, ни опротестования итогов — этого просто некому было делать, поскольку реальной и дееспособной оппозиции в стране нет: она давно «зачищена». Но интрига все же была: многие полагали, что Рахмон в последний момент снимется в пользу своего сына Рустама. Недаром же президент-отец предварительно изменил конституцию с тем, чтобы возрастной ценз, сниженный с 35 лет до 30 лет, не помешал Рустаму занять пост спикера сената.
Это не просто амбициозный финт — в соответствии с основным законом страны, именно к спикеру сената переходят полномочия главы государства в случае отставки или недееспособности последнего. Но, как видим, сенсации не случилось — Эмомали Рахмон в пятый раз стал президентом Таджикистана — сроком на семь лет и с правом баллотироваться бессрочно.
При этом выборы должны были состояться в ноябре, но прошли на месяц раньше. Блажь? Нет, расчет. Хотя власти Рахмона ничто не угрожало, не грех подстраховаться — время-то идет к холодам, и уже к сентябрю в некоторых таджикских регионах начали действовать ограничения на потребление электроэнергии. Понятно, что ближе к зиме населению потребуется ее еще больше, да и отапливаться как-то надо. То есть поторопиться с выборами стоило, чтобы недовольство властью не охватило перед выборами всю республику.
Второй момент — пресловутый COVID-19, распространение которого в Таджикистане Рахмон категорически отрицал, но ему пришлось признать пандемию буквально за день до приезда миссии ВОЗ в республику. Народ был откровенно недоволен сокрытием реального положения дел с заболеваемостью коронавирусом. А осенью, как и ожидалось, она пошла по восходящей, причем, в условиях скудных возможностей таджикского здравоохранения. Так что досрочные выборы стали опережающим шагом и по «коронному» признаку.
Третье — с выборами стоило поспешить, пока у таджикских мигрантов, зарабатывающих деньги для своих семей преимущественно в России, еще оставалась какая-то финансовая «подушка», и они рассчитывали вернуться в РФ на заработки. То есть люди еще чувствовали себя относительно спокойно. Напомним, при всем богатстве природных ресурсов Таджикистан является одной из беднейших стран мира, и его население выживает преимущественно за счет денежных переводов мигрантов. В прошлом году они отправили из России домой 2,5 млрд долларов — это 35% ВВП страны. Но уже первое полугодие 2020-го стало предвестником финансовой катастрофы для многих таджикских семей — переводы сократились на 40% при отсутствии возможности получить работу на родине или вернуться с каникул на рабочие просторы РФ.
Теперь о том, почему прогнозы по замещению Рахмона-старшего Рахмоном-младшим на данном этапе не оправдались, хотя он совершенно определенно готовит в преемники своего сына.
Вероятно, Эмомали Шарипович решил, что ситуация в регионе, на постсоветском пространстве и в мире в целом такова, что 32-летний Рустам еще не готов принять на себя президентскую власть — слишком молод, недостаточно «забурел». В стране — удручающая социально-экономическая обстановка. Дефицит бюджета, по сравнению с предыдущим годом, возрос в пять раз. Задолженности по зарплатам самым разным организациям исчисляются миллионами долларов и продолжают расти. Ситуация в соседнем Афганистане далека от того, чтобы таджики спасли спокойно. И опять же — наступление COVID-19.
Совладеет ли с такой ситуацией Рустам, и стоит ли ему оставлять столь тяжелое наследство, несмотря на то, что Эмомали Шарипович позаботился о «внутреннем» балансе в республике (напомним о зачистке оппозиции), а также установил режим, при котором между местными кланами и элитами не видны серьезные разногласия.
Но существуют еще и «низы», брожение в которых на почве крайней бедности со всеми вытекающими из нее последствиями теоретически все же возможны. Хотя таджики и боятся повторения гражданской войны, начавшейся после распада СССР и длившейся до 1997 года. Справедливости ради стоит подчеркнуть, что остановить ее удалось именно Эмомали Рахмону.
Но в Афганистане в ту пору оказалось огромное количество беженцев, и далеко не все они включены в дела созидательные — многие стали членами экстремистских группировок. И любая новая дестабилизация в Афганистане может аукнуться в Таджикистане и вызвать военное давление на существующий в стране режим.
Впрочем, Рустам Эмомали может стать президентом в любое удобное для отца время, либо в вынужденной ситуации. Если действующий президент будет жив — здоров, он может сложить с себя полномочия, которые перейдут к сыну, и провести досрочные президентские выборы, то есть сыну не придется ждать своего звездного часа семь лет. Выборы он выиграет, если обстановка в Таджикистане останется условно-спокойной. А страховать его, в качестве теневого правителя, будет отец, который в настоящее время является еще и лидером нации, то есть имеет, по сути, большие права и полномочия, нежели президент.
Это напоминает ситуацию в Казахстане, где фактически правит по-прежнему Нурсултан Назарбаев, хотя сейчас начали проглядываться некоторые признаки мягкой передачи власти действующему президенту Касым-Жомарту Токаеву.
В общем, нынешние президентские выборы показали, что таджики хоть и бедны, однако дальновидны, и у них хорошая память: безумств новой гражданской войны они не хотят, авторитаризмом, обеспечивающим относительный мир в стране, не тяготятся, киргизам и белорусам не сочувствуют и боятся фактора Афганистана. Им бы денег побольше, а на «эту вашу демократию» они плевать хотели.