105 лет назад, 2 сентября 1918 года, было издано постановление ВЦИК, суть которого, не мудрствуя лукаво, вынесли в заглавие: «Советская Республика — военный лагерь».
Счет шел на месяцы?
Что вполне соответствовало действительности. Более-менее устойчивой новая власть могла себя считать на территории, площадь которой была даже меньше, чем Русское царство времён Ивана Грозного. Скажем, Астрахань большевики ещё контролировали, а вот Казань — уже нет. Не говоря уж о заволжских территориях, Сибири, Урале и Дальнем Востоке. Потерян был и русский Север — Архангельск и Мурманск находились под оккупацией англо-американских войск. Юг превратился, по сути, в некое подобие «Дикого поля» — там хозяйничали немцы, англичане, французы, шуровало невообразимое количество анархистских и националистических формирований, а также готовилась к новым броскам Добровольческая армия.
И, что самое паршивое, налицо была тенденция к ещё большему сокращению территории и к окончательному падению Советской России — многие тогда были уверены, что счёт идёт на месяцы, а то и на недели.
Именно поэтому тон постановления ВЦИК от 2 сентября 1918 года странный. Местами панический — через запятую перечисляются «империалистические хищники, стремящиеся задушить Советскую Республику и растерзать её труп на части», и «поднявшая жёлтое знамя измены российская буржуазия, предающая рабочую и крестьянскую страну шакалам иностранного империализма».
Местами же — самоуверенный: «Поддержанная всем трудовым населением страны Рабочая и Крестьянская Красная армия раздавит и отбросит империалистических хищников, пожирающих почву Советской Республики».
«Май начался внушительным парадом»
На первый взгляд, оснований для такой уверенности не было никаких. Впоследствии Лев Троцкий обмолвится, что в тот момент у молодой Советской Республики «почти не было армии». За Троцким давно закрепились нелестные прозвища вроде «иудушки», «мерзавца» и «жулика», сведённые потом в однозначный статус «врага народа». Однако в данном случае он одновременно и прав, и неправ.
На самом деле армия была. Более того — она даже была представлена иностранным наблюдателям в ходе своего первого военного парада, что состоялся 1 мая 1918 года. И впечатление тогда произвела, о чём писал английский дипломат и секретный агент Роберт Брюс Локкарт: «Май начался внушительным парадом Красной армии. Троцкий принимал парад в присутствии иностранных дипломатических представителей. Мирбах из автомобиля наблюдал эту картину. Вначале он высокомерно улыбнулся. Затем он стал серьёзным. Он был представителем старого германского империализма. В этих плохо одетых людях, которые маршировали мимо него, была несомненная живая сила...»
Заметим — здесь речь идёт только о людях, в которых чувствуется живая сила. Но чтобы эту силу применить, нужна некая управленческая структура, обладающая реальной властью. А вот с этим у большевиков были серьёзные проблемы.
Москва. Парад частей Красной Армии на Ходынском поле в день празднования 1 мая 1918 года. Фото: РИА Новости
Вот признание Ленина, которое он сделал в 1919 году на съезде партии: «Вопрос о строении Красной армии был совершенно новый, он совершенно не ставился даже теоретически... Мы шли от опыта к опыту, нащупывая, пробуя, каким путём при данной обстановке может быть решена задача».
«Вдохновение отчаяния»
Это признание дорогого стоит. В реальности с октября 1917 г. по сентябрь 1918 г., то есть в течение целого года, в деле обороны Советской Республики царил хаос. Вернее, непрерывная импровизация на тему: «Какой будет новая армия и нужна ли она вообще». Многие были уверены, что достаточно просто вооружить народ, и он в случае необходимости соберётся в ополчение и грудью встанет на защиту своих интересов. Многие говорили о том, что армия всё же нужна, но она должна быть исключительно добровольческой. Однако после ряда поражений стало ясно, что без призывной системы не обойтись. Но как её сверстать в новых реалиях?
Пожалуй, единственным по-настоящему удачным решением, найденным в ходе экспериментов и импровизаций, было создание структуры, обеспечивающей призыв. Военные комиссариаты, учреждённые постановлением ВЦИК от 29 мая 1918 года, оказались вполне эффективным инструментом — он используется и по сей день.
Кое-что было сделано и по части кадрового вопроса — привлечение в новую армию военных специалистов армии старой началось как раз в те месяцы.
Но эти проблески были ничем, поскольку аппарат управления новой армией создавался крайне медленно и хаотично. Военно-административные структуры то учреждались, то распускались, то дублировали друг друга, вызывая конфликты интересов. Не будем забывать и о существовании Красной гвардии, то есть некой параллельной структуры, которая тоже претендовала на роль «спасительницы социалистического Отечества»... Впоследствии эти месяцы справедливо и едко окрестили «партизанщиной», хотя слово «бардак» сюда подходит всё-таки лучше. Между тем как раз в эти месяцы состоялся мятеж чехословацкого корпуса, который привёл к обвалу советской власти в Среднем Поволжье, на Урале и в Сибири...
Можно сказать, что 2 сентября ВЦИК действовал в порыве того, что называется «вдохновение отчаяния». В тот день была создана структура, слишком напоминающая классическую военную диктатуру: «Во главе всех фронтов и всех военных учреждений республики ставится Революционный военный совет с одним главнокомандующим. Все силы и средства социалистической республики ставятся в распоряжение священного дела вооруженной борьбы против насильников. Все граждане, независимо от занятий и возраста, должны беспрекословно выполнять те обязанности по обороне страны, какие будут на них возложены советской властью».
Революционный военный совет — тот самый Р. В. С. из одноимённой повести Аркадия Гайдара и Реввоенсовет из песни «Красная армия всех сильней» — стал структурой, которая позволила Советской Республике выйти из клинча. Удивительно, но первые результаты новая система управления РККА дала буквально сразу же. 10 сентября 1918 года была взята Казань, а 12 сентября — Симбирск.
В. И. Ленин, Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев и А. Я. Вышинский среди членов ВЦИК, 31 октября 1922 года Фото: Commons.wikimedia.org
А чтобы вставшего во главе Реввоенсовета Троцкого не заносило и дело не кончилось бы банальной диктатурой, в ноябре 1918 года создали ещё один чрезвычайный орган — Совет рабочей и крестьянской обороны во главе с Лениным...
Опыт создания чрезвычайного органа, обладающего полнотой власти, будет освоен, дополнен и применён во время Великой Отечественной войны. Если в 1918 году на раскачку потребовались месяцы, то в 1941 году Государственный Комитет Обороны создали тут же — 30 июня.
105 лет назад, 2 сентября 1918 года, было издано постановление ВЦИК, суть которого, не мудрствуя лукаво, вынесли в заглавие: «Советская Республика — военный лагерь».
