В последние две недели в СМИ начала просачиваться информация о том, что власти Туркменистана намерены радикально ограничить возможности обучения за рубежом. Дипломы большинства иностранных вузов будет невозможно легализовать. Утвержден и список профессий, которые нельзя будет получить за границей даже в «одобренном» вузе. Среди них такие стратегически важные специальности, как экономика, журналистика и даже иностранные языки. Если эта информация окажется верной, то степень закрытости Туркменистана вырастет в разы, — фактически он окажется отрезан от остальной планеты и начнет создавать какую-то особую изолированную цивилизацию.
В Туркменистане проживает около пяти миллионов человек (точная статистика засекречена). На протяжении почти тридцати лет эти люди наблюдают вокруг себя культ личности. Сначала СМИ, система образования и весь государственный аппарат восхваляли первого президента Сапармурата Ниязова, принявшего титул Туркменбаши, то есть «главы туркмен». Всюду висели его портреты и стояли статуи, школьники начинали день с «клятвы верности Туркменбаши», а без досконального знания написанной правителем книги «Рухнама» нельзя было ни окончить школу, ни поступить на работу. В 2007 году умершего Ниязова сменил на посту Гурбангулы Бердымухамедов, принявший титул Аркадаг («покровитель»). Теперь все официальные СМИ переполнены портретами нового президента, рассказами о его работе и отдыхе, стихами в его честь и отчетами о пьесах, поставленных по его многочисленным книгам.
Иными словами, уже целое поколение людей выросло, не осознавая, что к главе государства можно относиться равнодушно или негативно. Те, кто в 2007 году первыми скандировал «Аркадагу шохрат!» («слава Аркадагу») на школьных массовках и наблюдал по телевизору, как тем же самым занимаются члены Народного совета, ныне уже оканчивают школу. Собственно, о них и речь. Каким видят мир эти подростки, выросшие в закрытом авторитарном государстве и даже по рассказам родителей (чья молодость пришлась на времена Туркменбаши) не знакомые ни с какой другой системой общественного устройства?
Социологи отмечают, что в авторитарных обществах население делится на две неравные категории. Амбициозное меньшинство учится искать выгоду в сложившихся обстоятельствах. «Полезные связи», коррупция, мелкие махинации и вымогательство, общее умение «держать нос по ветру» нередко позволяют этим людям устроить свою жизнь, может быть, не особенно роскошно, но намного лучше, чем у соседей. Таким образом, не только родственники и знакомые Бердымухамедова, но и мелкие чиновники, и полицейские, и члены приближенного к президенту Союза промышленников и предпринимателей оказываются в какой-то степени повязаны с режимом. Этим людям смена порядка управления невыгодна сразу по двум причинам. Во-первых, они боятся потерять все, что имеют, а то и понести наказание за былые «проделки». Во-вторых, их приспособленность к авторитарным условиям имеет обратную сторону — они просто не представляют, как жить иначе.
Вторая категория населения — усталое и бедное большинство, измученное постоянными очередями, запретами, требованиями… Большинство, которое к тому же осознает, что любой высказавший недовольство с легкостью может быть наказан, и никакому уполномоченному по правам человека на это не пожалуешься. Если человек ни разу не добился успеха в споре с властью, если он даже не слышал, чтобы такое произошло с кем-то из его знакомых, — он привыкает жить в состоянии, которое в психологии называется «выученной беспомощностью». А если ему неприятно считать себя запуганным и порабощенным, то он даже начинает говорить, что на самом-то деле его жизнь не так уж плоха и Аркадаг ему в целом нравится.
Это те варианты, которые существуют внутри системы. Но всегда есть и третий путь — выйти за пределы системы. Жизнь любого инакомыслящего внутри Туркменистана тяжела и опасна. Идеология слишком всеобъемлюща и навязчива, чтобы можно было ее презрительно игнорировать. А открытый протест, выраженный даже в форме обхода интернет-блокировок, чреват репрессиями — от доверительных «бесед» с сотрудниками спецслужб до длительного тюремного заключения без права переписки. Поэтому диссидентство в Туркменистане почти всегда идет в связке с эмиграцией.
Но вернемся к школьникам. В Туркменистане каждый год оканчивают школы около 100 тысяч выпускников, а местные вузы могут принять 8-8,5 тысячи абитуриентов в год. Нетрудно подсчитать, что большинство подростков могут даже не мечтать о высшем образовании. Им придется сразу присоединиться к самым бедным и покорным массам, которые не забивают себе голову высокими материями.
Молодых людей ожидает армия, где им предстоит учиться не столько военному делу, сколько подчинению приказам и ходьбе строем. А для девушек наступает пора задуматься о браке и скорейшем деторождении — женихи в возрасте на пару лет постарше как раз возвращаются из армии.
Использование контрацепции после свадьбы в Туркменистане до сих пор считается довольно странной практикой, а бездетной женщине в возрасте старше 25 лет даже гинеколог легко может посоветовать скорее выйти замуж и родить. Ну а рождение первенца в стране, где царят экономический кризис, безработица и дефицит, раз и навсегда вычеркивает молодую пару из числа людей, способных задаваться глупыми отвлеченными вопросами вроде «нужны ли нам свободные демократические выборы?».
Если родители хотят для своего ребенка иной судьбы, то им предстоит много лет копить деньги — либо на взятку за поступление в местный вуз (размер которой сейчас составляет около $30 тысяч), либо на официальную оплату обучения за рубежом. Во втором случае приходится тратиться еще и на репетиторов, которые обучат будущего студента английскому или русскому языку.
По сути, именно в этот момент делается выбор. Если выпускник поступит в туркменский вуз, ему предстоит пройти довольно жесткую школу выживания в мире запретов, обысков, перманентной добровольно-принудительной «общественной активности». А в будущем, как отмечают наблюдатели, такой студент оказывается готовым кандидатом в ряды вымогателей и коррупционеров. Затраченные на поступление деньги надо как-то «отбить». Назначение на любую сколько-нибудь престижную должность воспринимается как выделение собственного участка для «кормления» в награду за былые страдания.
Конечно, везет не всем — человек с высшим образованием может стать и безработным, и бюджетником низшего звена. Но все же примерное направление «туркменской мечты» выглядит именно так. Дать крупную взятку, чтобы потом брать взятки самому. Покорно ходить на бесконечные массовые мероприятия, чтобы потом своим приказом отправлять туда других. Подчиняться запретам касательно режима дня и формы одежды, чтобы когда-нибудь потом самому объявлять другим об этих требованиях.
С иностранными вузами дело обстоит несколько интереснее. Наверное, мало кто в 16-18 лет принимает осознанное решение навсегда покинуть родину. Родители тоже вряд ли позволяют себе мыслить столь радикально. Скорее, они действуют интуитивно и думают о мелочах: соизмеряют сумму взятки за поступление в отечественный вуз со стоимостью обучения за рубежом, оценивают престижность иностранного образования, рассчитывают на получение нового опыта. Но на практике этот «новый опыт» часто приводит к тому, что жить в Туркменистане молодой человек или девушка уже не может.
Для многих студентов выезд за границу оказывается своего рода шоком. Они просто не знают, как вести себя в стране, где никто не пытается держать их в ежовых рукавицах. С начала 2019 года этот вопрос неоднократно поднимался руководством Белорусского государственного экономического университета, которое решило бороться с плохим поведением туркменских студентов. Замдекана факультета права Евгений Астапов в ходе специального собрания отметил, что был в Туркменистане и видел максимально приличное поведение местной молодежи. «Какой пес вас кусает, когда вы сюда приезжаете? Почему вы меняетесь диаметрально противоположно?» — посетовал Астапов. Ответ на этот вопрос прост: даже не в такой уж демократичной Белоруссии воздух свободы оказывается слишком пьянящим для «птенцов Аркадага». Взрывать запрещенные в Туркменистане петарды, курить прямо в общежитии, разбрасывать мусор из окон вместо участия в субботниках — что может быть веселее?
Сами студенты отмечают, что перемены в сознании наступают примерно ко второму курсу. Земляков-первокурсников учащиеся побаиваются: те еще помнят пропагандистские речи школьных учителей. Они с легкостью могут поведать сотрудникам спецслужб, кто из товарищей завел страницы в социальных сетях, кто посещал ночные клубы, а кто, может быть, даже ругал самого Аркадага. Но уже ко второму курсу «растлевающее влияние заграницы», как правило, заставляет студента многое переосмыслить. А после третьего курса учащиеся нередко перестают ездить домой на каникулы.
Особенность туркменского авторитаризма — в крайне завуалированной силовой составляющей. Туркменская пропаганда фактически не эксплуатирует «образ врага». Рассуждения о «коварном Западе» и «диссидентах-предателях» можно увидеть лишь на полузаброшенных якобы частных страницах, которые можно назвать «третьим эшелоном» пропаганды. Издания «первого эшелона» (то есть официально государственные) и «второго эшелона» (проправительственные) предпочитают просто не замечать ни проблем страны, ни существования противников режима. Если верить этим изданиям, то Туркменистан — процветающая страна, нежно любимая собственными гражданами и всем цивилизованным миром.
Соответственно, о запретах и ограничениях власти никогда не объявляют открыто и официально. Считается, что знать о предписаниях должен лишь тот, кого они непосредственно касаются. О том, что бюджетники обязаны отправиться «на хлопок», им говорит начальник на работе. О том, что в Ашхабаде запрещено ездить на машинах темных цветов, водителям сообщают сотрудники дорожной полиции. О том, что гражданин имеет статус невыездного, он узнает в аэропорту от пограничников и таможенников. Обосновывается все это загадочным словосочетанием «распоряжение сверху», и на самом деле трудно поймать чиновников на слове — откуда именно они получают указания. Конечно, логика указывает на Бердымухамедова. Но попробуйте исчерпывающе доказать, что речь идет именно о нем, а не, допустим, о божественном промысле или приказах рептилоидов.
Все это отражается и на ситуации с обучением за рубежом. Официально власти никогда не заявляют, что хотели бы воспрепятствовать желанию молодежи учиться за границей. Напротив, изредка государственные СМИ хвалят такую молодежь и отчитываются о мероприятиях с участием представителей зарубежных вузов.
Но на практике студентам бывает, во-первых, довольно сложно выехать из страны. Так, в 2018-2019 учебном году из Туркменистана массово не выпускают граждан, поступивших в вузы Таджикистана или уже учащихся в этой стране, но имевших неосторожность приехать на родину на каникулы. Почему в немилость попал именно Таджикистан? Остается только гадать: о своих соображениях касательно внешней политики Бердымухамедов ни перед кем не отчитывается.
Во-вторых, туркменскому студенту за рубежом, как полагают чиновники, необходимо держать пояс максимально затянутым. Единственный законный источник средств к существованию для иностранцев, имеющих учебные визы, — переводы от родителей. Денежные переводы за рубеж в Туркменистане в целом запрещены, но для родителей студентов власти делают исключение. При этом суммы и сроки переводов строго ограничиваются, а обналичить деньги в заграничных банкоматах часто оказывается невозможно. Чем больше студент думает о нехватке денег — тем меньше у него остается времени на всякого рода крамолу.
Третья мера воздействия — прямое давление как на самих студентов, так и на их родственников, остающихся в Туркменистане. С ними регулярно проводят беседы, напоминая о необходимости любить родину, не поддаваться тлетворному влиянию и вовремя докладывать о друзьях, которые этому влиянию поддались. С тем, насколько далеко могут зайти спецслужбы, в 2018 году ознакомился обучавшийся в Турции Омриузак Омаркулыев, который создал неформальное общество туркменских студентов. Его обманом заманили на родину и приговорили к 20 годам лишения свободы за государственную измену. При этом власти не потрудились даже придумать, каким образом Омаркулыев, по их мнению, навредил стране. Официально об этом приговоре вообще не объявляли.
Ну и, наконец, если студент преодолел все невзгоды и решил после окончания учебы вернуться на родину, то она принимает его отнюдь не с распростертыми объятиями. Легализовать диплом зарубежного вуза в Туркменистане всегда было довольно-таки сложно. В ниязовские годы для этого требовалось выучить «Рухнаму», в наши дни все вроде бы ограничивалось пресловутыми взятками. Но теперь власти придумали кое-что поинтереснее…
Все началось с того, что 12 апреля в распоряжение независимого издания «Хроника Туркменистана» попали отрывочные сведения о каких-то списках, которые вроде бы поступили в банки страны. Якобы в этих списках перечислялись вузы, студенты которых отныне имеют право получать денежные переводы от родителей. Соответственно, студенты других учебных заведений скоро останутся без средств к существованию.
18 апреля радио «Азатлык» узнало, что в школах проводятся собрания для старшеклассников и их родителей, которым рассказывают о новых правилах признания иностранных дипломов. Сообщалось, что теперь признавать будут только дипломы вузов, вошедших в специальные перечни. В списках упоминались несколько десятков российских, индийских и китайских вузов. Гораздо меньше повезло тем, кто учится в Белоруссии: в список попал один лишь Белорусский государственный университет. А, например, ни один вуз Таджикистана в перечень не внесен — хотя в этой стране обучается немало туркменских студентов.
Также в списке нет вузов США и Западной Европы. Впрочем, на собраниях отмечалось, что для учебных заведений, вошедших в топ-1000 лучших вузов мира, может быть сделано исключение. Однако непонятно — какой именно из рейтингов имеется в виду. И главное — кто и на каком основании будет принимать решение о том, что в данном случае исключение сделать можно? Очевидно, речь идет о рассмотрении конкретных дипломов в ручном режиме, а не об автоматическом праве на признание.
23 апреля в распоряжении «Азатлыка» оказался еще более интересный список. В него входят 146 специальностей, дипломы по которым не будут признаваться в Туркменистане, даже если получены в «одобренном» вузе. Среди этих специальностей — экономика различных направлений, журналистика, международные отношения, политология, социология, антропология, теология. Более того: в черный список вошли специализации по многим иностранным языкам. Звучит как абсурд, но теперь официально выучить английский, арабский, индийский, испанский, китайский, корейский, немецкий, персидский, русский, турецкий, французский и японский языки можно будет только в вузах Туркменистана. Остается лишь посочувствовать участникам международных мероприятий, которым придется через переводчика с туркменским дипломом слушать речь дипломата с туркменским дипломом о том, какие решения приняли политологи и экономисты с туркменскими дипломами.
В тот же день, 23 апреля, информацию о введении списков фактически подтвердило полуофициальное издание TurkmenPortal. Но подтвердило очень хитро — крошечная заметка была опубликована только на туркменском языке. Два дня потребовалось тому же «Азатлыку», чтобы сначала заметить ее, а затем перевести (кстати, онлайн-переводчиков с туркменского языка до сих пор не существует). Оказывается, еще 16 марта лично Бердымухамедов подписал решение «Об утверждении Порядка признания в Туркменистане свидетельств о высшем и средне-специальном образовании, выданных в иностранных государствах». А теперь Минобразования выпустило подзаконный акт, конкретизирующий требования к иностранным вузам. TurkmenPortal публикует этот акт, но самих списков вузов в нем не содержится — там есть лишь многочисленные условия касательно сроков обучения, соответствия названий специальностей внутренним туркменским реестрам, международных рейтингов вузов… Вероятно, списки, копии которых попали к независимым журналистам, — это уже готовая интерпретация нормативного акта для внутреннего пользования.
Дополнительно подтверждают серьезность ситуации появившиеся в СМИ комментарии чиновников и представителей вузов из Таджикистана и Белоруссии. Например, первый проректор Белорусского государственного педагогического университета (БГПУ) Светлана Коптева в беседе с изданием «Наша нива» заявила: «Действительно, мы получили информацию, что изменилось положение о признании дипломов и списка специальностей. Здесь большой список. Мы его изучаем». Официальный представитель Министерства образования Белоруссии Людмила Высокая сообщила «Азатлыку», что власти Туркменистана известили иностранных партнеров о новом порядке признания дипломов официальным письмом. Проректор Таджикского педагогического университета Аазам Байдуллоев заявил, что тоже знает о решении туркменских властей. Однако Байдуллоев настроен оптимистично — он считает, что отсутствие таджикских вузов в перечне «одобренных» не сильно снизит число граждан Туркменистана, желающих в них учиться.
Русскоязычные и англоязычные версии туркменских государственных и полуофициальных СМИ хранят молчание. Более того — на русскоязычной версии того же TurkmenPortal 25 апреля был опубликован отчет о выставке белорусских вузов, состоявшейся в Ашхабаде. Издание взяло комментарии у одного из участников мероприятия — декана физико-математического факультета БГПУ Сергея Васильца. Тот заявил, что на его факультете учатся 55 студентов из Туркменистана, а в ходе выставки еще примерно столько же туркменских абитуриентов выразили заинтересованность в поступлении в БГПУ. И ни слова о том, что первый проректор того же вуза тем временем «изучает большой список», в котором БГПУ отсутствует.
Что все это будет значить на практике? Привычный для Туркменистана ответ: все что угодно. Возможно, чиновники сдержат данное через TurkmenPortal обещание не применять новые критерии к студентам, которые начали учебу до 2019 года. А через пять лет, когда дипломы получат первые сегодняшние абитуриенты, в стране многое изменится и о нынешней инициативе благополучно забудут. Туркменские чиновники и идеологи в целом не мастера долгосрочных проектов. В таком случае устрашающие списки окажутся всего лишь еще одним способом напомнить студентам, что они не должны чувствовать себя уютно, «предавая родину» путем возмутительного выезда за рубеж.
Но вполне вероятно также, что неофициально списки начнут применяться гораздо раньше заявленного срока. В таком случае разделение слоев туркменского общества резко обострится. Те, кто едет учиться за границу, должны будут заранее подумать о выборе «правильного» вуза и «правильной» специальности, если только собираются когда-нибудь вернуться домой. И специальность эта должна быть максимально безопасной для режима — как мы помним, в список запрещенных входят экономика, политология, журналистика, даже антропология…
Легче будет тем, чьи семьи обладают достаточными финансовыми ресурсами, чтобы выбрать вуз, однозначно включенный во все возможные списки лучших учебных заведений мира. Конечно, деньги — это не все: одновременно семья должна располагать связями, позволяющими без проблем «сделать исключение» для признания диплома. Иными словами — дети туркменской элиты, конечно, могут, в принципе, ни о чем не беспокоиться. Но граждане Туркменистана вряд ли могут надеяться, что такой журналист или экономист, даже окончивший лучший британский вуз, по возвращении будет использовать знания в интересах страны, а не на благо своей семьи и окружения.
Конечно, всегда останется некоторая часть молодежи, которая желает изучать зарубежные варианты политологии, экономики и журналистики, невзирая ни на какие препятствия. Таким людям власть четко дала понять: изучайте, но обратно можете не возвращаться. Или возвращайтесь и нанимайтесь работать дворниками. Применить свое образование на практике вам не дадут. Страна намерена преодолевать экономический кризис (а точнее, процветать в «эпоху могущества и счастья») теми методами, которые одобрены местными вузами и лично Аркадагом. И никакие иностранные представления о правах и обязанностях СМИ не свергнут Туркменистан с почетного последнего места в рейтинге самых несвободных для прессы государств.
Такой расклад чрезвычайно выгоден властям. Молодежи, которая обладает достаточным умственным и волевым потенциалом, чтобы избрать «третий путь» и выйти за пределы системы, прямым текстом указывают на дверь. Не хочешь быть ни бедным и покорным, ни ловким и «повязанным системой»? Пожалуйста, можешь не бунтовать, в мире есть много стран, где ты можешь устроить свою жизнь как угодно. При этом не пытайся что-то изменить в стране, находясь за рубежом. Если у тебя в Туркменистане осталось достаточно родственников и друзей, то помни, что с ними могут случиться разные нехорошие вещи. Если же их не осталось — то ты будешь заклеймен как «утративший связи с родиной», и твое мнение на самом деле мало кого будет интересовать. Туркменская земля остается за Аркадагом.
