Нешуточные страсти разгорелись в казахстанских СМИ и соцсетях по поводу открытия в Алматы монумента Александру Невскому, хотя его установили не на публичном месте (в чём городские власти отказали), а на территории православной церкви, где статую увидят немногие. Эта история навеяла размышления в целом об отношении к памяти и к памятникам в современном Казахстане, о том, почему одни знаменитые персонажи прошлого чрезмерно возвеличиваются, а других, напротив, буквально втаптывают в грязь.
В нашей стране остаётся все меньше мест, напоминающих о Ленине, памятники ему продолжают подвергаться сносу, либо ветшают, улицы, когда-то названные в его честь, переименовываются. Зато несколько лет назад состоялось открытие историко-культурного комплекса «Жошы-хан», причём прошло оно на государственном уровне. Комплекс включает в себя отреставрированный мавзолей, возведённый в 2020-м памятник старшему сыну Чингисхана (его высота вместе с постаментом – более четырёх с половиной метров), здание музея и другие объекты. На его создание из республиканского бюджета выделили миллиарды тенге, он объявлен сакральным местом. В главном городе страны – Астане – появилась улица Жошы-хана.
Вроде бы всё объяснимо: он считается создателем улуса, на основе которого возникла Золотая орда, прародителем казахских ханов, а значит, как бы предтечей средневековой казахской государственности. Но ведь и Ленин имел непосредственное отношение к нашей государственности, причём уже современной. Не захвати его партия власть в октябре 1917-го, не прими возглавляемое им советское правительство (в котором лично он играл ключевую роль) решение о создании Казахской автономии, не инициируй в 1936-м Сталин, преемник Ленина, её преобразование в союзную республику – так и остались бы мы, скорее всего, частью России. Ну, в лучшем случае, имели бы такой же статус, как, скажем, Татарстан или Башкортостан – тот максимум, которого добивались поднимаемые сейчас на щит лидеры «Алаш-Орды». А потому можно поспорить, кто сыграл более важную (в положительном смысле) роль в истории казахского народа – живший в 13-м веке завоеватель наших территорий или гораздо более близкий к нам по времени создатель первого в мире социалистического государства?
Да, вождь революции был властолюбив и не чурался насильственных методов в борьбе за захват и удержание власти: «красный террор», лагеря, в которые на принудительные работы отправляли классово чуждых, отъём продовольствия у населения, жестокое подавление крестьянских восстаний – всё это было в период, когда Ленин находился во главе правительства. Но к тому, за что сегодня в первую очередь подвергает анафеме большевиков и созданное ими государство немалая часть казахов (Ашаршылык начала 1930-х, политические репрессии), он уже не имел отношения, поскольку умер в 1924-м. Кстати, стоит напомнить, что в последние годы своей жизни Ленин активно проводил политику, имевшую целью возвращение многих элементов свободного рынка – НЭП, на которой после его смерти поставили жирный крест, и в сельском хозяйстве начался, по сути, обратный процесс – коллективизация, в итоге обернувшаяся для Казахстана массовым голодом.
В целом на фоне того, как обращался с местным населением Жошы, лидер большевиков предстаёт чуть ли не гуманистом. Почитайте в исторических источниках о том, как будущий хан, а тогда военачальник, возглавлявший одно из войск Чингисхана, которое двигалось вдоль Сырдарьи с востока на запад, завоевал цветущий город Сыгнак. Он зверски вырезал всё население этого крупного по тем временам торгового и ремесленного центра, располагавшегося на границе двух современных областей Казахстана – Туркестанской и Кызылординской. Не пощадил даже женщин и детей. Такая же участь постигла оказавших ему упорное сопротивление жителей Асанаса (Ашнаса), который находился менее чем в 50 километрах от нынешней Кызылорды.
Теперь позволю себе привести цитату из книги «История Казахстана в потоке всемирной истории», изданной относительно недавно, в 2015-м, докторами исторических наук Муратом Абдировым и Амангельды Кусаиновым: «После нашествия Чингисхана на казахскую степь опустилась долгая ночь монгольского варварства. Новые завоеватели не способствовали социальному прогрессу, поскольку были представителями отсталого родоплеменного строя, оторванными от очагов цивилизации того времени. Они стояли на более низкой ступени общественно-экономического и культурного развития, чем местные народы». И далее: «В итоге невиданного по масштабам монгольского нашествия существовавший в XI – XII веках «золотой кыпчакский век» с развитой городской, кочевой и полукочевой культурой сохранился лишь в качестве некоей исторической метафоры».
После этого учёные высказывают сожаление: «Вместо того, чтобы воспевать храбрость, благородство и свободолюбие наших предков, мы восхищаемся кровавыми войнами «центрально-азиатского Барбароссы» и его потомков, поём им незаслуженные панегирики... Вне сомнения, государственность автохтонных жителей казахской степи появилась бы и независимо от недолговечной монгольской мир-системы». В наше время, когда не только массовое сознание, но и немалая часть научно-исторического сообщества стремится быть «в тренде» (так комфортнее и выгоднее – в карьерном, материальном отношении), подобные оценки, идущие вразрез с мейнстримом, дорогого стоят, поскольку плыть против течения всегда трудно, а иногда рискованно.
И с этими оценками трудно не согласиться: завоеватели с востока действительно остановили эволюционное развитие местных народов, которые в результате погрузились в долгую «цивилизационную спячку». Как следствие, в 20-й век они вступили глубоко отсталыми. В то время как в Европе, в западной части Российской империи уже ходили поезда, летали аэропланы, появились автомобили, электричество, радио, кинематограф, совершались открытия в самых разных науках, в медицине, казахская степь ничего этого практически не знала. Она продолжала «дремать», не выказывая особого стремления к пробуждению.
Как бы мы ни относились к социалистическому проекту в том варианте, в котором его задумал и начал реализовывать Ленин, нужно признать, что он был по-настоящему модернизационным и преследовал в том числе цель подтянуть в кратчайшие сроки окраинные народы по уровню развития к европейским. Отсюда и мощный, можно сказать, беспрецедентный рывок, совершённый за первые два десятилетия советской власти в образовании, здравоохранении, культуре, в приобщении к благам цивилизации, в промышленном производстве. Да, при этом шла ломка традиционного уклада жизни – форсированная, часто насильственная, сопровождавшаяся жертвами, а позже и частичной утратой национальной идентичности. Но делая акцент на негативных последствиях такой модернизации, сегодня многие замалчивают – часто сознательно – то огромное позитивное влияние, которое она оказала на жизнь казахов.
А, может, имя Ленина и память о нём вызывают у части наших сородичей раздражение потому, что он, с их точки зрения, олицетворял собой «власть русского народа и государства»? Но трудно найти более яростного и более последовательного, чем он, борца с великорусским шовинизмом и православием. В современной России приверженцы «русского мира» вообще называют его русофобом. Истоки этого они находят в родословной Ленина (мол, отец – частично калмык, частично чуваш, мать – наполовину немка, наполовину шведка), а также в семейном воспитании. Хотя, наверное, не всё было так просто и однозначно.
Совсем недавно, 6 июля, издание «Жас алаш», которое в советский период называлось «Лениншіл жас» («Ленинская молодёжь»), опубликовало интервью с одним из самых известных представителей национал-патриотическеого лагеря, председателем движения «Ұлт тағдыры» Досом Кушимом. Отвечая на вопрос журналиста, он задал встречный, который, видимо, кажется ему риторическим: «Вы сможете объяснить нынешней молодёжи, почему улица носит имя Ленина? Как мы объясним ей, каковы его заслуги перед казахским народом, что хорошего он для нас сделал?».
Относительно того, сколь важную роль сыграл Ленин в создании современной казахской государственности, в совершении нашим народом цивилизационного рывка, сказано выше. И в этом плане заслуг у него куда больше, чем у того же Жошы-хана. Объяснять же подрастающему поколению особенно ничего не нужно: достаточно при преподавании истории в школах преподносить ему объективную информацию, «без купюр», не рисуя одних только злодеями, а других – только благородными героями (так было в советскую эпоху, и такое же «черно-белое» видение, только с абсолютно противоположными акцентами, сохраняется по сей день). А учащиеся сами сделают выводы.
История любого народа соткана из противоречий, в ней сложно найти однозначно положительные или однозначно отрицательные фигуры. Но все они – часть нашего прошлого, его неразрывная составляющая, и это обстоятельство мы обязаны учитывать при формировании исторической памяти.
